Другой Синдбад - Гарднер Крэг Шоу - Страница 26

— До этого момента, — добавил Джафар.

Я уже готов был спросить старого слугу, что он имеет в виду, как впередсмотрящий снова подал голос.

— Капитан! — завопил он. — На том корабле! Там что-то не то с командой!

И после секундной паузы:

— Похоже, там вовсе не люди!

— Именно этого я и боялся, — с удивительным самообладанием отметил Джафар.

Мудрый Синдбад воспользовался моментом, чтобы заговорить снова:

— Боюсь, что лучший аналитик среди всех моих слуг снова прав. Действительно, похоже, будто в моей жизни все происходит снова. — Торговец смахнул пот с бровей тыльной стороной такой же взмокшей ладони. — Ты слышал, о носильщик, о моем первом путешествии прежде, когда у меня еще была крыша над головой. О втором путешествии, включая первую мою встречу с Рух и злосчастном решении съесть ее яйцо, я сумел кратко рассказать между мгновениями недавнего ужаса. Теперь Джафар убедил меня, что я должен поведать о некоторых фактах, касающихся других моих путешествий.

— Обо всех, о величайший из рассказчиков, — на удивление строго добавил Джафар.

— Даже о тех мелочах, которые я раньше обычно опускал, — признался с покорностью благородный Синдбад, явно пристыженный.

— Включая двухголовых циклопов, — предупредил Джафар, — о талантливейший из искажающих правду.

— Даже это? — Некогда богатый Синдбад уныло уставился в палубу, вздохнул и заговорил снова: — Вероятно, не всегда мои приключения были такими замечательными, как кажется. Но вам бы захотелось устраивать грандиозные вечеринки, кормить гостей дорогущими деликатесами, добытыми вами со всех концов земли, а затем быть вынужденным рассказать этим гостям про то, как вы когда-то оказались не вполне готовы к грозившим вам опасностям? Возможно, ради красоты повествования я чуть-чуть преувеличивал.

— Рассказывайте все, о мастер фальсификации, — настаивал Джафар.

— Не то чтобы я делал эти истории более удивительными ради своей славы, — продолжал честный Синдбад, чье лицо превратилось в настоящую страдальческую маску. — Честно говоря, во многих случаях я сделал их даже менее фантастичными, чтобы убрать, скажем так, некоторые неясности.

— Циклоп, — напомнил Джафар.

— После обезьян, конечно, был великан-людоед. — Знаменитый Синдбад вздохнул, словно на него давил тяжкий груз истины. — Когда обезьяны захватили наш корабль, мы оказались в западне на этом крошечном островке, где был всего один огромный дом, и в доме этом обитало существо, предпочитающее питаться человечиной. Он начал с поедания самых тучных из нас. — Дородный Синдбад обхватил руками свое упитанное тело. — Я же в ту пору был довольно костлявым.

Джафару снова пришлось напоминающе кашлянуть.

— Да, циклоп, — скороговоркой добавил Синдбад. — Говоря про великана, я обычно опускал тот факт, что у него было две головы. В жизни вещи бывают не столь очевидными, как в сказках. Одна голова умела очень убедительно говорить, а другая была просто головой зверя. Вы могли быть полностью согласны с первой, в то время как вторая пожирала вас. На каждой голове было по одному глазу — можно сказать, два циклопа, хотя кроме голов у существа все остальное было в обычном комплекте. Как бы то ни было, ртов у него тоже было два, и один из них постоянно требовал пищи.

— Такова двойственная природа жизни, — важно отозвался Джафар.

— В остальном эта история почти такова, как я рассказывал ее прежде. — Он мельком взглянул на мажордома, прежде чем продолжить. — Ну, не совсем. Я придумал план, как убить великана и спастись на большом плоту, который я построил с моими товарищами. Но когда настало время действовать, великан, который каким-то образом разгадал наши намерения, сделался столь свирепым и неукротимым, что нам удалось лишь ударить его по обеим головам длинными палками и оглушить. — Он отмахнулся от возможных возражений Джафара. — Да-да, знаю, я обычно говорил, что мы ослепили его. Это звучало как-то более поэтично, чем просто стукнуть по голове. Правда состояла в том, что, когда великан упал, мы все ужасно боялись что-либо делать дальше, чтобы чудовище снова не пришло в себя. Так что на самом деле все, кто уцелел, поспешно кинулись туда, где мы спрятали наш огромный плот, и мы немедленно вышли в море. Но не успели мы отплыть от берега и на двадцать футов, как циклоп очнулся.

Все более и более требовательный Джафар начал покашливать.

— Конечно, — тут же добавил Синдбад, смутившись еще больше, — я раньше говорил про женщину-великаншу еще более ужасного вида, чем тот циклоп, которого мы ослепили. Она привела своего мужа на берег и помогла ему уничтожить нас. Это был еще один сюжетный ход, который, как и всегда в подобных случаях, увы, ведет к появлению в повествовании определенных прорех. К счастью, мои гости всегда были слишком заняты набиванием своих желудков и поглощением напитков, чтобы спросить меня, где была эта женщина все то время, пока ее супруг пожирал нас одного за другим; равно как не обращали они внимания и на такой существенный вопрос: если я видел, как великан ест нас одного за другим, что же тогда ела женщина?

Но суть не в этом. — Несчастный Синдбад сдвинул на затылок тюрбан, начавший сползать ему на взмокшие брови. — На самом деле не было никого, кроме мужчины, и он хватал один огромный камень за другим и швырял в наш уплывающий плот. Три камня угодили в цель и посбивали с плота всех, кроме нас троих, но те, кто уцелел, сумели отгрести на такое расстояние, что камни, даже брошенные гигантским циклопом, больше не долетали до нас.

Синдбад наконец умолк и позволил себе улыбнуться, словно, сказав правду, сбросил с души изрядную тяжесть.

— И?.. — подсказал Джафар.

От резкости этого единственного слова Синдбад слегка вздрогнул.

— Ну, история с гигантским змеем была более или менее такой, как я ее рассказывал, — сказал он.

— Тогда расскажите ее снова, — настаивал Джафар, — о знаменитейший мастер увиливаний, поскольку наш юный друг должен узнать правду прежде, чем она снова повторится.

— Хорошо, — вновь скромно согласился Синдбад. — В конце концов мы, трое оставшихся в живых, возликовали, поскольку благоприятные, как нам казалось, течения прибили нас к другому острову, который показался нам с берега совершенно безмятежным местом, со множеством рощ, где на деревьях полно было разных фруктов и кокосовых орехов. И мы нашли этот остров как раз в нужный момент, ибо плот наш, сооруженный наспех из тех подручных материалов, которые нашлись на Острове Обезьян, под действием волн и соленой морской воды начал распадаться на части, так что к тому моменту, как мы добрались до другого острова, наше транспортное средство представляло собой набор едва скрепленных друг с другом бревен.

Послышался тот самый вздох, который так оживлял все рассказы Синдбада.

— Причалив к острову, мы поняли, однако, что это место не было тем спасением, о котором мы мечтали, поскольку в сумерках заметили гигантского змея, ростом в десять раз больше высокого мужчины. Он был кровавого цвета и с удивительной быстротой скользил по песку к нам. Мы побежали в ближайшую рощу и полезли на деревья, но огромный змей был проворнее, он схватил бежавшего последним и с ужасным звуком проглотил его одним махом.

Болтливый Синдбад продолжал теперь с легкостью человека, рассказывающего хорошо знакомую ему историю.

— На следующее утро мы обнаружили, что змея нигде не видно, и предположили, что он предпочитает спать после восхода солнца. Поэтому мы постарались обследовать наш маленький остров, пока это было относительно безопасно. Мы размышляли насчет постройки нового плота, но понимали, что теперь, когда большинство из нашей компании погибли, а мы, оставшиеся, сильно ослабели после дней, проведенных в море, это займет у нас слишком много времени. И все же мы взяли ножи и другие инструменты, которые сумели сохранить, и, пока солнце не склонилось слишком далеко к западу, срезали несколько подходящих по размеру веток, начав выполнять задуманное.