Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века - Холдеман Джо - Страница 7

• Предыдущая
• 7/155
• Следующая

— Это заставляет меня вспомнить древние мифы о воплотившемся дьяволе, — прошептал Чилонго.

— Однако такое уже бывало на Земле, позвольте вам напомнить, — ответил Ундума.

— М-м? — выпрямился Лефарж.

Посол печально улыбнулся.

— Исторические примеры, — сказал он, — сейчас не имеют никакого практического значения. Сознание того, что мы не единственные, кого предали, — довольно слабое утешение.

— О чем вы? — спросил Чилонго.

— Давайте дадим астрополитическую оценку сложившегося положения, — предложил Ундума. — Владения Колреша находятся в созвездии Полариса и поблизости от него, колрешиты с давних пор истребляли там отсталых местных жителей. Затем они развернули экспансию против богатых планет, заселенных людьми. Норстад как раз оказался на их пути и потому подвергся нападению первым — и остановил их. С тех пор эта война затянулась на восемьсот лет. Конечно, время от времени колрешиты пытались обойти Норстад с флангов и захватывали какую-нибудь планету на западе Галактики или устраивали набег на другую планету на севере, воевали на юге или заключали временный союз на востоке. Но это никогда не выливалось во что-либо значительное. Подобное просто невозможно, поскольку Норстад лежит на прямой линии, соединяющей сердце Колреша и центр цивилизации. Если Колреш действительно обойдет Норстад, норроны могут нанести удар — и, уверяю, так они и сделают — им с тыла. Иными словами, несмотря на то, что межзвездное пространство огромно и имеет три измерения, Норстад охраняет северные подступы цивилизации.

Посол остановился и сделал глоток. Напиток был прохладным и приятным на вкус — настоящее блаженство после бурды, которую ему приходилось пить на окраинах.

— Хм, мне как-то не приходило в голову посмотреть на это под таким углом зрения, — признал Лефарж. — Я всегда считал, что это просто борьба между двумя варварами, которая и ведется по варварским законам.

— О, так оно и есть на самом деле, — согласился Ундума, — но фактически Норстад всегда служил прикрытием для Земли. А теперь вспомните нашу раннюю историю — между прочим, Руш знает ее просто великолепно, что, кстати, побудило и меня тоже обратиться к этому предмету.

Так вот, история Земли показывает, что подобное частенько случалось в прошлом. Небольшое и не слишком развитое государство, расположенное где-нибудь на задворках цивилизации, сдерживает врагов, а за его спиной процветают действительно развитые страны. Так Ассирия в свое время прикрывала Месопотамию, Рим защищал Грецию, лорды Уэльса — Англию, тюркские народы с Амударьи — Персию, Пруссия блокировала попытки нападения на Западную Европу… о, я могу привести много подобных примеров. Всегда существовали немного отсталые нации, принимавшие на себя удар врагов на дальних подступах, не пропускавшие дикарей в цивилизованные страны.

Посол перевел дух.

— И что с того? — спросил Чилонго.

— Конечно, страдания изматывают народ, — пожал плечами Ундума. — Он становится озлобленным. Жители приграничных областей империи Карла Великого в ходе беспрестанных битв становились воинственными, грубыми феодалами, страной управляло абсолютистское правительство с милитаристами во главе. Никто не любил их — ни варвары, ни цивилизованные народы. В конце концов эти воины тоже обращали свое оружие внутрь цивилизации. Со временем их воинские навыки и сила устремляются на завоевание богатой добычи, вместо того чтобы без конца отражать натиск вечно возвращавшихся варваров. Так Ассирия поглотила Вавилон, Рим завоевал Грецию, Перси восстал против короля Генриха, Тимур разбил Баязида, Пруссия напала на Францию…

— А Норстад-Остарик нацелились на Землю, — закончил за посла Лефарж.

— Вот именно. И нет ничего нового в том, что пограничное государство заключает союз с племенами, с которыми оно так долго воевало. Например, Перси и Оуэн Глендоуэр… хотя означенные полководцы были все-таки ближе друг другу по духу, чем Ганс Руш и Клерак Белуг.

— Но что же нам делать? — вздохнул Чилонго, вскинув глаза к голубому небу Земли, с которого вот уже тысячу лет не падали бомбы.

Затем он встрепенулся, вскочил и резко повернулся к собеседникам.

— Простите, джентльмены, — сказал он. — Известие застало меня врасплох, и потому мне нужно время, чтобы подробнее изучить этот норронский протокол и как следует все обдумать. Если ваши соображения верны, — поклонился он послу, — как я и предполагаю…

— Что тогда? — спросил Ундума.

— Тогда у нас, похоже, есть еще несколько месяцев до того, как начнут разворачиваться неприятные события. Мы можем затеять переговоры и выиграть время. Как-никак, у нас все-таки самый развитой промышленный комплекс во Вселенной и четыре миллиарда граждан, которые, разумеется, еще не лишились мужества. Мы укрепим наши вооруженные силы и, когда эти варвары сунутся к нам, просто вышвырнем их обратно в пещеры!

— Именно это я и надеялся услышать от вас, — со вздохом признался Ундума.

— А я надеюсь, что нам хватит на это времени, — хмуро добавил Лефарж. — Руш, надо полагать, не дурак. Наше перевооружение нельзя будет скрыть от общественности. Как только диктатор прознает об этом, он наверняка постарается немедленно скрепить свой союз с колрешитами и напасть на нас, пока мы не успели подготовиться.

— Нужно использовать и умело разжечь их взаимную подозрительность, — сказал Ундума. — Конечно, я должен вернуться туда и сделать все возможное, чтобы посеять разлад между потенциальными союзниками.

Посол на минуту умолк, а затем заметил, словно про себя:

— Пока мы полностью не завершим подготовку, нам остается лишь надеяться.

Мутация колрешитов была тонкой. Внешне она никак не проявлялась: физически это был красивый народ — белокожий и с золотистыми волосами. За столетия в их среду просочились тысячи норронских шпионов, и зачастую им удавалось вернуться на родину невредимыми. Однако работа их оказывалась непомерно сложной, и не потому, что приходилось приспосабливаться, а из-за того, что следовало преодолеть отвращение и практиковать каннибализм и еще худшие обычаи.

Мутация представляла собой психический сдвиг и, очевидно, затронула какой-то ген, связанный с развитием эндокринной системы. Описать ее было чрезвычайно трудно — любое категоричное суждение неизбежно требовалось сопровождать рядом исключений и ограничений. Но одним из главных признаков поведенческого проявления мутации являлась доведенная до крайности ксенофобия. Для Homo sapiens вполне обычно держаться в стороне от чужаков, пока не установится определенный уровень bona fides.[7] Для человека вида Homo kolreshi нормой считалось ненавидеть чужаков с первого взгляда и уничтожать их.

Обычно такого рода инстинкт ведет к близкородственному скрещиванию и снижению плодовитости, однако систематическое уничтожение уродов может поддерживать сильный генофонд. Ксенофобия вызывает Также стремление к незыблемому порядку в государстве и склонность к бродяжничеству, когда планета превращается в пиратскую базу, точно бедуинский оазис, родной, но редко посещаемый. Среди других особенностей поведения колрешитов были культ тайны и жестокости, отправление мерзких религиозных обрядов и провозглашение конечной цели их нации: завоевать доступную часть Вселенной и истребить все прочие расы.

Конечно, не все было так просто и очевидно. В своей среде колрешиты, несомненно, не чуждались нежности и верности. А посещая другие планеты — из числа тех, что пока не рассматривались ими в качестве объекта нападения, — они вели себя вежливо и в оправдание своей агрессии приводили тот довод, что якобы вынуждены защищаться от вероломных нападений других, и надо сказать, что многие находили это объяснение правдоподобным. Даже враги преклонялись перед личным мужеством и героизмом этого народа.

Тем не менее мало кто огорчился бы, если бы однажды дождливой ночью всех колрешитов поглотил великий потоп.

Ганс фон Тома Руш подрулил на своем спидстере к горбатому военному кораблю, который располагался на расстоянии одного солнечного года от местного солнца и словно парил посреди ледяного вакуума. Координаты корабля были тайно переданы маркграфу вместе с приглашением, по форме скорее напоминавшим вызов.

• Предыдущая
• 7/155
• Следующая