Врата Хаоса - Шляхов Андрей Левонович - Страница 7

множество полезных сведений о разной нежити и конечно же о борьбе с ней. Что касается

упырей, то их предписывалось разрубать на нечетное количество кусков — тогда они не

смогут возродиться. Только и всего.

Панеоник, как и положено хорошему Учителю, добросовестно объяснил мне, почему так

происходит, сославшись на Вселенское Правило Парности, но я, всегда интересовавшийся

лишь практической пользой знаний, мало что запомнил. Зато полтора года назад я впервые

испробовал этот совет на практике и остался доволен. Главное — не просчитаться в пылу

схватки, а лучший способ избежать этого — стараться по возможности не вступать в битву с

несколькими упырями сразу.

Тепло распрощавшись с обитателями поместья Уирголд, мы с Хьюгго выехали за ворота

и прямиком направились к Опушке Света. Если в тех местах действительно завелся упырь, То ему нипочем не дожить до завтрашнего утра. Слово Эвальда!

Я пребывал в столь превосходном расположении духа и чувствовал в себе такую силу, что готов был сразиться не только с дюжиной-другой упырей, но и с самим королем

Магишем, проклятым и отверженным. Да-да, с тем самым древним королем Магишем, который добровольно стал слугой Бога мертвых и проклятых, желая получить магическую

силу для победы над своим врагом, деспотичным императором Горбахом, правившим на

острове Фей-Го, затерянном среди необъятных океанских просторов. Бог мертвых и

проклятых согласился помочь Магишу, но потребовал взамен от короля души его

подданных. Магиш выиграл битву, но дорого обошлась ему эта победа, ибо в конце концов

его подданные замуровали монстра, бывшего когда-то их королем, вместе с семьей в его

собственном дворце. Так жители королевства сохранили свои души от порабощения их

Богом мертвых и проклятых. Учитель Панеоник, рассказав мне это предание, сразу же

поинтересовался:

— И какой же вывод может сделать из этой истории мудрый Эвальд?

— Не следует иметь дело с Богом мертвых и проклятых, Учитель. Никогда, ни при каких

обстоятельствах!

— Правильно, но это всего лишь одна из граней вывода. Суть же его заключается в том, Эвальд, что союзников надо выбирать с умом и осторожностью. Как говорят столичные

купцы, пять раз пересчитай и только потом расплачивайся. Иначе твоя победа обернется

худшим из поражений, согласен со мной?

— Да, Учитель, согласен. А что, проклятый король Магиш жив и поныне? — спросил я.

— Неужели он все бродит по своему дворцу, превращенному в усыпальницу, и его можно

там увидеть?

— Я его никогда не видел, — сухо ответил Панеоник, давая понять, что не хочет больше

говорить на эту тему...

В деревню, лежащую на нашем пути, мы не заглянули, объехали стороной: я не люблю

делать свое дело в присутствии толпы зевак, которые к тому же без всякого стеснения будут

обсуждать каждый мой шаг и давать мне «полезные советы».

— Ищи, где-то здесь должен прятаться упырь, — сказал я Хьюгго. — Если, конечно, его

не выдумал местный знахарь, чтобы втридорога сбыть с рук залежавшиеся Амулеты Стража.

Большинство Амулетов Стража — это безвредные и бесполезные побрякушки, ибо

настоящие Амулеты Стража изготовить непросто. Весьма непросто. Настолько сложно, что

этим искусством владеет только мудрейший волхв Оден. Разумеется, дюжину амулетов его

работы не купишь за один золотой, а людям всегда хочется немного сэкономить, поэтому

большинство знахарей в провинции приторговывают из-под полы подделка-

ми, разумеется не без выгоды для себя. Удачно пущенный слух об упыре может

превратить такого шарлатана в богача.

Конечно, подобное возможно лишь в провинции, в самом О'Дельвайсе никто не рискнет

обстряпывать такие делишки: стоит только попробовать, и сразу угодишь в Гостиницу

Добряка Зуграва — так, по имени начальника, остряки прозвали Темницу О'Дельвайса.

Доброта начальника Зуграва состоит лишь в том, что он никому не отказывает в приюте и

доброй порции тумаков, поэтому люди и не спешат воспользоваться его гостеприимством.

Мое сердце не успело отсчитать сотню ударов, как Хьюгго бесшумно подкрался к

длинной и узкой щели, скрытой в кустах дикорастущего шиповника и, обернувшись, выразительно посмотрел на меня. Хьюгго разговаривает при помощи глаз, язык его

предназначен для других целей.

Я так же бесшумно соскочил на землю и, принюхавшись, уловил слабый запах

разлагающейся плоти. Одно из двух: или нора слишком глубока, или упырь, как ему и

подобает, поселился в одиночестве. Что ж, сейчас узнаем.

Лезть в логово нежити я не собирался, у бывалого путешественника есть способы и

получше. Я достал из чехла лук, вставил в него стрелу и принялся оглядываться в поисках

подходящей добычи. Слева от меня в небе мелькнула тень. Не давая себе труда прицелиться, я вскинул лук и спустил тетиву. «Никогда не целься, мальчишка, только зря потратишь

время. Представь, что стрела — продолжение твоего указательного пальца. Представил? Вот

теперь просто укажи им на цель и тут же отпусти стрелу!» Точно попадать в любую цель

меня научил Кугар, да-да, тот самый Кугар, который начал охотиться раньше, чем говорить.

Щедро окропив голубиной кровью землю у входа в логово, я обнажил меч и, встав в

боевую стойку, принялся ждать. Хьюгго замер с другой стороны щели. Ждать нам пришлось

долго, даже очень долго, — видимо, логово было глубоким. На ум мне вдруг пришла

известная всем и каждому детская песенка-считалка: Раз — скелет, Два — скелет, У кого есть амулет?

Три — упырь,

Мертвец — четыре,

Не спастись от них проныре.

Ну а пятый — вурдалак,

Кто попался — тот дурак!

Первым из щели выбрался юркий скелет, вооруженный изъеденным ржавчиной

кинжалом. Хьюгго взмахнул лапой, и кинжал улегся поверх груды костей. Следующий

скелет рассыпался от удара моего меча...

Двенадцатым по счету стал мерзкий, неимоверно зловонный зомби, которого Хьюгго не

в свою очередь разодрал на куски. Я не возражал.

— У них там что-то вроде гостиницы, дружок, — сообщил я. — Под конец нам

покажется сам хозяин.

Он появился нескоро, пропустив вперед не менее двух десятков зомби. Земля кругом нас

была завалена костями, кусками гниющей плоти и ржавым оружием. Смрад стоял такой, что

я был вынужден обмотать нижнюю половину лица платком, а Хьюгго старался дышать как

можно реже.

Упырь оказался опытным бойцом. Бывалым. Почуяв неладное, он не стал по примеру

прочих спокойно вылезать из убежища, — нет, упырь внезапно выпрыгнул оттуда, намереваясь приземлиться на мощном загривке моего тигра. Не менее опытный Хьюгго

резко отпрянул и мгновенно придавил упавшего перед ним упыря огромной черно-голубой

лапой. Мне оставалось дважды взмахнуть мечом, что я и сделал. Упырь при этом орал так

громко, что у меня заложило уши. Нет, все-таки молчаливые флегматичные зомби куда

более приятные противники. Скелеты тоже ничего, но иногда меня начинает раздражать

стук их костей друг о друга.

Подождав немного возле «норки», мы поняли, что дело сделано, и принялись за уборку.

Брезгливо кривясь, Хьюгго сгреб останки наших противников в огромную кучу, а я тем

временем наломал сухих веток. Обложив кучу хворостом, достал огниво и высек искру, сразу же превратившуюся в веселый язычок пламени.

— Остальное — твоя работа, — сказал я ему и отошел подальше, где на изумрудной

травке отдыхал мой тигр.

Огонь справился со своей работой быстро. Я посмотрел на небо, произвел в уме

несложные расчеты и предложил Хьюгго:

— Давай сегодня заночуем у реки. Во-первых, мы изрядно подустали, а во-вторых, после

услышанного о Вольдемаре и его таинственном постояльце мне совершенно не хочется