Пророчества великих - Железняк Галина - Страница 30

Кто знает, как сложилась бы судьба Гоголя, прими он в действительности иноческий сан. Пребывание в пустыни сказалось и на творческой активности Гоголя, там он тщательно обдумывал план второго тома «Мертвых душ», в котором имел намерение описать некий образ праведного человека, взявшего на себя миссию перевоспитать Чичикова.

Вопрос же о будущем великий писатель решал просто. Н. В. Гоголь говорил: «Стоит только попристальнее вглядеться в настоящее, и будущее вдруг выступит само собой».

Но вернемся в Оптину пустынь. Вот что писал Гоголь Филарету:

МОЛИТВА ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ

Господи! Дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день. Господи! Дай мне всецело предаться воле Твоей святой. На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня. Какие бы я ни полу-чал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душой и твердым убеждением, что на все святая воля Твоя.

Во всех моих делах и словах руководи моими мыслями и чувствами. Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобой. Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом моей семьи, никого не смущая и не огорчая.

Господи! Дай мне силу перенести утомление сего дня и все события в течение дня. Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить. Аминь.

Святитель Феофан Затворник (в миру Георгий Васильевич Говоров) был одним из известнейших людей своего времени. Он родился 10 января 1815 года в селе Чернавское Елецкого уезда Орловской губернии в семье священника Владимирской церкви этого села. Первоначальное образование получил в родительском доме, где ему привили любовь к святой православной вере и к храму.

В 1823 году Георгий поступил в Ливенское духовное училище. Через шесть лет в числе лучших учеников он был переведен в Орловскую духовную семинарию. В семинарии юноша показал не меньшее старание и рвение к учебе, чем в училище. Особенный интерес он проявил к философии и психологии. Уже тогда Георгий отличался любовью к уединению, кротостью и молчаливостью.

По окончании семинарии юношу неожиданно направляют в Киевскую духовную академию. В годы учебы в академии Георгий развил в себе способность и любовь к писательству. В последний год учебы в академии он принял монашеский постриг и был рукоположен в сан иеромонаха.

Иеромонах Феофан служил в духовных учебных заведениях, в Русской духовной миссии в Иерусалиме и в Константинополе. В 1859 году рукоположен в сан епископа Тамбовского. Во время своего епископского служения святитель проявил себя как ревностный проповедник.

17 июня 1866 года преосвященный Феофан по собственному прошению был уволен на покой с пребыванием в Вышенской пустыни Тамбовской епархии. После пасхальных дней 1872 года он ушел в полный затвор. Жизнь святителя проходила в богослужении и молитве. Святитель Феофан мирно скончался 6 января 1894 года, в день Богоявления.

Святитель Феофан известен также своими богословскими трудами, переводами и письмами к различным людям. Его творения часто используются при разрешении богословских вопросов. Его духовное наследие уже современниками воспринималось как всестороннее руководство в духовной жизни.

С 1873 года в журнале «Домашняя беседа» стали публиковаться его наставления и разъяснения мирянам. Он говорил: «Порядок Божий требует, чтобы мы трудились, устрояя свой быт и благоприятное для нас течение дел наших, а успеха от трудов наших ожидали бы единственно от благословения Божия. Бог не станет помогать нам, если мы не станем трудиться, но и труд наш сам по себе не приведет к желаемому концу, если не низойдет к нему высшая помощь, и особенно если сам труд наш будет не по Богу».

Эти наставления и сегодня воспринимаются как необходимые. Можно выделить те, в которых затрагивается вопрос, какими путями идти человеку в будущее. Оно зависит от нашего каждодневного выбора. И Феофан Затворник в наставлениях постоянно напоминает об этом: путь в будущее — это духовное восхождение.

Ступив на лестницу, как потом восходят? Действуя руками и ногами, ступая то правою, то левою ногою и напрягаясь всеми членами тела. Так и покаявшийся и возымевший благую решимость угождать Богу тотчас вступает в труд, требующий напряжения сил и душевных, и телесных и безжалостного их утомления. Ему ведь необходимо противиться самому себе в худом, нудить себя на добро, внимать себе и всему встречающемуся, из многого избирать лучшее, не отставать, не упреждать, не пропускать, отстранять препятствия, угадывать способы, усматривать врагов и быть готовым бороться с ними, не снимая с себя оружия.

Все это и подобное тому составляет труд борьбы со страстями и преуспеяния в добродетелях, чем, собственно, и определяется успешность восхождения к духовному совершенству, ибо что такое совершенство как не искоренение страстей и вкоренение вместо них добрых расположений? И не одну ступень надо перешагнуть, пока этот труд кончится: не искоренишь вдруг всех страстей и, следовательно, не насадишь вдруг всех добродетелей, то и другое совершается постепенно.

Говорят, что чем выше от земли, тем меньше бывает тяготение к земле и, следовательно, тем легче борьба со своею тяжестию того, кто восходит горе, а есть, говорят, и такая черта, за которою тела совсем перестают тяготеть к земле, становятся то есть совсем без тяжести. Так и в степенях совершенства духовного: чем кто выше в нем восходит, тем меньше тяготит его земное; другими словами: чем кто тверже становится в добродетелях, тем меньше борют его грехи и страсти, а есть и такая высота совершенства, где страсти почти совсем замирают, и душа наслаждается покоем пребывания в добре, в котором действует уже беспрепятственно, свободно, непринужденно, естественно, как, например, дыхание и обращение крови. Но эта степень достигается уже тогда, когда в душе совершенно укореняется всякая добродетель и воссиявает бесстрастие и чистота. Это и есть небо духовное, верхний конец лестницы духовной. Достигшим этого предела принадлежат все прописанные Господом блаженства, верхом коих есть вселение Бога, виденного Иаковом на верху лестницы.

Видение старца

ПРИТЧА ОТ ФЕОФАНА ЗАТВОРНИКА

Один глубокий старец, живший в уединенной пустыни, впал в уныние от искусительного недоумения: правильно ли течет [проходит поприще жизни] он и есть ли надежда, что труды его под конец увенчаются успехом. Старец сидел с поникшей головою, сердце ныло в нем, но очи не давали слез.