Первое дело Мегрэ - Сименон Жорж - Страница 8

• Предыдущая
• 8/131
• Следующая

На площади Бастилии играли вечернюю зорю. Мегрэ, стоя рядом с женой у окна, размышлял. По мере того как в комнату вливалась ночная прохлада, он все более утрачивал свой оптимизм.

— Понимаешь, если я доведу дело до конца, то почти наверняка попаду на Набережную Орфевр3. А уж очутившись там…

О чем он мог еще мечтать? Попасть в Сыскную полицию, быть может, даже в состав известной опергруппы шефа, как в ту пору именовалась группа по расследованию убийств!..

Для этого достаточно было успешно завершить начатое им следствие — иными словами, не привлекая внимания, раскрыть глубоко запрятанную тайну богатого особняка на улице Шапталь.

Он спал очень тревожно и как только проснулся — в шесть утра, — решил тотчас же на практике проверить одно из положений столь почитаемой им инструкции.

Когда он на сей раз пристально рассматривал себя в зеркале, госпожа Мегрэ и не подумала смеяться.

— В следующем месяце надо будет купить тебе новый костюм, — с нежностью сказала она.

Это было сказано очень тактично, словно мимоходом, но ведь могло означать только одно: его старый пиджак выглядел немногим лучше, чем пиджак так называемого парадного костюма. Иначе говоря, ему не было никакой необходимости переодеваться.

Вот почему он ограничился тем, что надел воротничок, повязал галстук да еще прихватил с собой котелок.

Стояла все такая же великолепная погода, словно специально заказанная для коронованной особы, которую сегодня повезут в Версаль. Сотни парижан уже спешили к королевской резиденции. К вечеру во всех парках вокруг нее будет валяться промасленная бумага и пустые бутылки.

Жюстен Минар должен был поездом отправиться в Конфлян и попытаться разыскать пресловутую Жермен, горничную Жандро.

— Если мне удастся найти ее, — сказал он со своей обезоруживающей мягкостью, — не сомневаюсь, что она мне все расскажет. Не могу объяснить, чем это вызвано, но люди всегда охотно делятся со мной своими тайнами.

Было семь часов утра, когда Мегрэ вступил, если можно так выразиться, во владение улицей Шапталь и мысленно поздравил себя с тем, что не надел фуражки и шейного платка, ибо первый же человек, которого он встретил, был полицейский из его комиссариата. Можно себе представить, каково было бы его удивление, если бы он увидел Мегрэ в столь необычном виде.

Есть улицы, где всегда людно, полно магазинов, кафе, — там легко укрыться в толпе. Но улица Шапталь к таким никак не относится — короткая и широкая, без единого магазина, она почти всегда пустынна.

Все шторы в особняке Жандро-Бальтазар были опущены. Мегрэ постоял на одном углу улицы, потом на другом. Он чувствовал себя неловко, и, когда первая же служанка, отправившаяся за молоком на улицу Фонтен, прошла мимо него, ему показалось, что она окинула его подозрительным взглядом и ускорила шаг.

Наступило самое неудобное для него время дня. Солнце светило уже вовсю, но было еще свежо, а Мегрэ, выходя из дома, не надел пальто. Тротуары были безлюдны. Только в половине восьмого открылась табачная лавка, и Мегрэ выпил там чашку прескверного кофе.

Появилась еще одна служанка с молочным бидоном, потом другая. Мегрэ казалось, что они только-только проснулись и даже не успели умыться. То тут, то там стали подниматься жалюзи, и женщины в папильотках, выглядывая из окон, враждебно посматривали на раннего прохожего. У Жандро по-прежнему царила мертвая тишина; лишь в четверть девятого с улицы Нотр-Дам де Лорет появился шофер в великолепно сшитой черной куртке и позвонил у дверей.

К счастью, в это время открылся бар «Старый кальвадос» — единственное место на всей улице, где можно было укрыться от посторонних глаз. Бар этот находился на углу улицы Эннер, чуть выше особняка Жандро. Мегрэ поспешно перешагнул порог «Старого кальвадоса».

Луи в полосатом жилете открыл ворота, обменялся несколькими фразами с шофером. Как и полагалось, ворота оставались открытыми в течение целого дня. В глубине виден был залитый солнцем двор, зеленые газоны и гараж; перестук копыт говорил о том, что здесь же расположена конюшня.

— Желаете закусить?

Толстый мужчина, красный как рак, с крохотными, навыкате глазами, миролюбиво глядел на Мегрэ. Почувствовав на себе его взгляд, Мегрэ вздрогнул.

— Как вы смотрите на порцию колбасы и бокал сидра? Лучше не придумаешь, чтобы заморить червячка.

Так начался этот день. Таких дней у Мегрэ было впоследствии немало, но этот тянулся как тяжелый сон.

Само место было необычным. На улице, где расположились особняки и доходные дома, «Старый кальвадос» был похож на деревенскую харчевню, о которой позабыли, когда Париж разросся, захватив и эту часть пригорода. Дом был низенький, узкий. Спустившись на одну ступеньку, вы попадали в довольно темную, прохладную комнату с цинковой, до блеска начищенной стойкой. К бутылкам, стоявшим на ней, казалось, веками никто не прикасался.

Из погреба шел терпкий странный запах, пахло кислым сидром и кальвадосом, старыми бочками, плесенью, к этому букету еще примешивался запах кухни. В глубине комнаты винтовая лестница вела наверх. Все, вместе взятое, походило на театральную декорацию, а хозяин — на коротких ножках, широкий в плечах, с упрямым лбом и маленькими блестящими глазками — двигался по комнате, словно актер.

Как было Мегрэ не согласиться с предложением хозяина? Правда, еще никогда он не пил за завтраком сидра. Это был его первый опыт, и, против ожидания, он почувствовал, как приятное тепло разлилось у него в груди.

— Я жду кое-кого, — счел он необходимым заявить.

— Мне-то что! — ответил хозяин и так повел широкими плечами, что было ясно: он не верит ни единому слову Мегрэ.

А во взгляде его было что-то до того насмешливое, что Мегрэ стало не по себе.

Устроившись за стойкой, хозяин жевал толстенные куски колбасы и за каких-нибудь четверть часа высосал кувшин пива, которое нацедил из бочки в погребе.

По двору Жандро не спеша расхаживал шофер. Сняв куртку, он мыл из шланга автомобиль. Но это был не «дион-бутон», а черный лимузин с большими медными фарами.

На улице по-прежнему было пустынно — изредка пробегали служащие, спешившие к метро, проходили служанки или хозяйки, направлявшиеся в магазины на улице Фонтен.

Никто не заходил в «Старый кальвадос». Тем временем на винтовой лестнице показалась невероятно толстая женщина, обутая в красные комнатные туфли. Молча она прошествовала на кухню.

В окне второго этажа раздвинулись шторы, — это была комната Ришара Жандро. Было ровно девять часов утра. Хозяин «Старого кальвадоса» медленно передвигался по комнате с тряпкой в руке. Создавалось впечатление, что он делает это умышленно, чтобы не вступать в разговор с посетителем.

— Меня, кажется, заставляют ждать, — сказал Мегрэ, чтобы нарушить неловкое молчание.

«Старый кальвадос» вернее было бы назвать не баром, а ресторанчиком для завсегдатаев. Столы были застланы скатертями в мелкую красную клетку, такие же занавески висели на окнах. Из двери в глубине комнаты доносились запахи кухни, и слышно было, как падали одна за другой в ведро очищенные картофелины.

Почему хозяин и его жена не разговаривают между собой? С того момента, как женщина спустилась вниз, оба они — вернее, все трое, — казалось, разыгрывали какую-то странную пантомиму.

Хозяин вытирал стаканы и бутылки, яростно тер цинковую стойку, потом в нерешительности останавливался перед многочисленными глиняными кувшинами, выбирая один из них. Выбрав, он словно нехотя наливал две рюмки и, указывая на часы, висевшие на стене рядом с рекламным календарем, гудел:

• Предыдущая
• 8/131
• Следующая