Самый длинный век - Калашников Сергей Александрович - Страница 49

О технологиях ещё скажу – особенно тяжело нам далось спекание под давлением. Тут проблема в том, что если что-то спечётся внутри пресс-формы, то тут же слипается и матрицей и с пуансоном. Диффузионная сварка, куда от неё деваться? Так что обе части пресс-формы с готового изделия приходилось сошлифовывать. Благо, я уже знал, где взять корундовый порошок для абразива, а устройство ручного точила объяснять не стану.

Соды мы из Противной Воды навыпаривали и стекло сварили для Тыниных парничков. Оно получилось мутноватое, грязного цвета, однако рассада брюквочек под ним вырастает отлично. Особо с этим направлением париться не хотелось, потому что стекольную отрасль я важной не считаю, а то, что Одноногий Лягушонок любит побаловаться, вытягивая из размягчённой массы всякие ножки, хвостики и шейки – так и пусть его.

Было у нас и попутное открытие. Мы ведь где только чего только лотками не промывали. Ненароком и золотишка настарались, в сумме со стакан, наверное. На швейные иглы пустили. Ничего так, куда лучше костяных. Не ломаются, а гнутся – значит, и распрямляются. Главное для меня было показать мастерам плавку и ковку, для общей эрудиции, естественно. Э-э… Бормотун теперь – мастер Грозный Рык, ну и остальные получат взрослые имена, когда научатся так, как он выдерживать толщину стенки посуды. Эх-х. Повторюсь лишний раз. Я пытаюсь приучить своих воспитанников делать всё очень хорошо и именно для своих. То есть экспортные вопросы меня ни в малейшей степени не волнуют. Потому что отдельные попадающие на торжище вещицы – это редкости, диковинки. Весь этот мир обеспечить хорошей керамикой – зачем оно нам надо? Вожди эту точку зрения разделяют.

***

– Найду ли я здесь Говорящего с Духами вождя и шамана Степенного Барсука? – чётко слышу – незнакомый человек говорит на чистом андертальском.

– Ага, вон он, – звонкий голос Фаи отрывает меня от ступки, и я выхожу из-под навеса. – Зайчик, к тебе человек пришёл.

Передо мной явно незнакомый мужчина в одежде, выдающей в нём представителя духовенства. Шапка с торчушками, которым явно не хватает бубенчиков, узловатая клюка, количество амулетов на шее просто зашкаливает – зубы, когти, костяные бляшки в форме рыб, птиц и зверей. Пояс увешан пушистыми хвостами самых разных зверей, некоторых я даже не узнаю. Лет гостю, на мой взгляд, около сорока, и телом он крепок.

– Чем могу быть полезен, уважаемый? – никакого пиетета к посетителю у меня нет. И вообще, я – крепкий подвижный мальчишка, за пояс которого сзади заткнут кистень. Напоминаю – мы в древнем мире, где ни на секунду не стоит терять готовности защититься или удрать. Поэтому дерусь я больно, и бегаю быстро. Впрочем, Тычиночка уже неподалеку осматривает рукоятку от крапивной мялки.

– Хотелось бы побеседовать о том, что делать моему племени.

Мне стало любопытно. Кивнул "жёнам" и склонил голову в учтивом кивке, выражая готовность к разговору.

***

Прежде всего, мужика вымыли. А то такого и за стол-то сажать неприятно – уж больно вонюч.

– Для честного дела он не годный, – мурлыкнула Фая мне на ушко. – Хотя, все части при нём. Но мышцы не дряблые, вполне себе крепкий мужчина.

Тычинка сняла с плиты два горшочка, что срочно разогревались, поскольку день в самом разгаре, а готовят у нас только завтрак и ужин – обычаи охотников по-прежнему в ходу. Поэтому для угощения гостя использовали консервы. Они, если разогреть, "отстреливают" крышку за счёт возникшего внутри давления. Этот способ хозяйки нашли опытным путём, и больше не корячатся с "открывашкой".

Гость, переодетый в тканую одежду – она теперь имеет вид ночной рубашки – подпоясался хвостами, увешался амулетами и водрузил на голову шапку с торчушками. То есть – товарищ при исполнении. Ну а я не парюсь. На мне точно такая же рубашка с верёвочным пояском и больше ни одной нитки, потому что весна нынче ранняя, и тепло пришло задолго до того, как начало спадать половодье.

Тушёнка с горячим зелёным горошком, это очень вкусно, хотя, и холодное пошло бы на ура. Ну да ладно, не любит Тычинка крышки ломать.

– Меня зовут Тупой Скребок. Наше племя, Крикливые Сойки, живёт в долине среди гор на склонах, обращённых к югу. Мы охотились и ловили рыбу, собирали в лесу орехи и ягоды до тех пор, пока щедрость наших земель не стала иссякать. Добычи теперь попадается намного меньше, чем в пору моей юности, а едоков прибавилось. Мы искали для себя новых мест промысла, однако со всех сторон нашли других людей, которые мирно попросили нас больше в их угодьях не охотиться.

Наши мужчины, ходившие за горы, сказали, будто на севере за перевалом много простора, где обильная охота обещает сытую жизнь, и я пришел посмотреть, правду ли они поведали.

На этом гость прервался, давая понять, что ожидает ответа.

Я не удивился тому, что человек в одиночку пустился в дальнюю дорогу. Он явно не желает ни с кем ссориться, поэтому и охрану с собой брать не стал. А то, что долгий путь его не страшит, так среди местного населения и это не редкость. Зверьё на людей не бросается, а идти по тропе способен любой. Ну а уж позаботиться о себе на привале – кто же этого не умеет!? Одним словом, внешние признаки говорят в пользу визитера. Я уже понял, что передо мной доисторический пацифист, что, скорее всего, связано с недостатком в его организме тестостерона. Похоже, это обстоятельство не прибавляет мужчине авторитета в глазах окружающих – отсюда и тщательность в соблюдении "формы одежды" – шаманская символика явно призвана защитить его от агрессии на бытовом уровне. Да обычаи здесь грубоваты, так что поймать пинка по ничтожному поводу можно в любой момент. Играет детство в крови многих моих соплеменников, и ссоры по пустячным поводам – рядовое событие.

Думаете меня тут почитают? Ну, бывает, конечно, и почтят по какому случаю. Но могут и леща отвесить, да с дороги оттолкнуть – и то запросто. Но у меня-то с ответной агрессией всё в порядке и потасовок я не боюсь, а у гостя моего в этой области может быть всё куда как более скучно.

– Расскажи мне о своём племени, Тупой Скребок, – попросил я. – Ты ведь помнишь всех его членов. Вот тебе камушки. За каждого охотника положи один в тарелку, а за каждую женщину – на это блюдо, – я уже знаю, что со счётом местное население затрудняется, но численность бедолажного сообщества узнать желаю.

Долгое перечисление имён и изложение характеристик опущу для краткости. Мужчин оказалось восемьдесят семь, да женщин семьдесят четыре. Это не менее трёхсот новых ртов, потому что детей мой собеседник называл неуверенно и слишком малое их число упомянул. Может быть, он не учел слишком маленьких, или девочек пропустил – по именам ведь пол не определишь.

Потом мы отправились в песочницу, где у нас был построен макет местности. История его создания наполнена поистине огромным количеством споров между всеми, кто участвовал в этой затее – человек пятьдесят, не меньше. Сколько раз нам приходилось передвигать горы и поворачивать реки – тут любой бы со счёту сбился. Это сооружение постоянно прирастало то в одну сторону, то в другую, а потому не поместилось под крышей и его пришлось строить из камушков, скрепляемых известковым раствором во избежание размывания дождями, а потом не один раз переделывать, потому что всё оказывалось вовсе не так – ну, на глаз же размеры прикидывались а понятие масштаба не является для участников дискуссии привычным. В результате получилось более-менее узнаваемо. Особенно севернее гор, но и южнее бывшие земли Береговых Ласточек и окрестности дороги до Противной Воды мы изобразили с грехом пополам.

Сейчас, с помощью гостя я воссоздал и картину долины племени Крикливой Сойки. Ха! Обычный маршрут наших торговых поездок у них и начинался, как раз после волока. Так что кое-что о тех местах и я помнил.

Думаете, и чего я с этим вопросом столько вожусь? Так мне пора уже и о геополитике начинать мыслить. Ведь ничего не стоит пропустить оголодавшее племя на восток через наши земли, предупредить о морозах и показать, как строить землянки. И очень интересный земельный участок в зоне с менее суровым климатом окажется свободен. Чем интересный? А тем, что там прекрасно растёт то, что в наших краях не каждый сезон всходит. Дубы, например, тут не встречаются, а там – вполне обычное дерево. Кроме того, дичь, как только на неё перестанут охотиться, вернётся уже через два-три года. С точки зрения обороны этой местности, перспективы довольно привлекательны. Не просто так ведь Деревянные Рыбы на это племя не напали.