Дети капитана Гранта - Верн Жюль Габриэль - Страница 13
- Предыдущая
- 13/142
- Следующая
Тут вся аудитория громко запротестовала, но Паганель стоял на своем.
— Это совершенно достоверно, — объявил он. — Я отнюдь не хочу умалять славу Колумба, но факт остается фактом. В конце пятнадцатого века все помыслы людей были направлены к тому, чтобы облегчить сношения с Азией и западными путями выйти к востоку. Одним словом, стремились найти кратчайший путь в «страну пряностей». Это и пытался осуществить Колумб. Он предпринял целых четыре путешествия, приставал к Америке у берегов Куманы, Гондураса, Москитного берега, Никарагуа, Верагуа, Коста-Рики и Панамы, причем все эти земли считал японскими и китайскими. И он умер, не подозревая о существовании огромного материка, увы, даже не унаследовавшего его имени.
— Я готов поверить вам, дорогой Паганель, — отозвался Гленарван. — Но позвольте мне удивиться и задать вам вопрос: кто же из мореплавателей правильно понял открытие Колумба?
— Его последователи, начиная с Охеда, который сопровождал Колумба в его путешествиях, затем Винсент Пинсон, Америго Веспуччи, Мендоса, Бастидас, Кабраль, Солис, Бальбоа. Эти мореплаватели проплыли вдоль восточных берегов Америки, отмечая на карте их границы: триста шестьдесят лет назад их несло к югу то самое течение, которое теперь несет и нас с вами. Представьте, друзья мои, мы пересекли экватор как раз в том месте, где пересек его Пинсон в последний год пятнадцатого века, и мы приближаемся к тому самому восьмому градусу южной широты, под которым Пинсон высадился тогда у берегов Бразилии. Годом позже португалец Кабраль спустился южнее — до порта Сегуро. Затем мореплаватель Веспуччи во время своей третьей экспедиции, в 1502 году, продвинулся еще дальше на юг. В 1508 году Винсент Пинсон и Солис соединились для совместного обследования американских берегов, и в 1514 году Солис открыл устье реки Ла-Платы и там же был съеден туземцами. Вследствие гибели Солиса честь первым обогнуть новый материк выпала Магеллану. Этот великий мореплаватель в 1519 году направился к Америке с пятью судами. Он проплыл вдоль берегов Патагонии, открыл порт Желанный, а также и порт святого Юлиана, где долго простоял. Затем, открыв под пятьдесят вторым градусом широты тот пролив Одиннадцати Тысяч Дев, который со временем получил его имя, Магеллан вышел в Тихий океан. Ах, какую радость он должен был почувствовать, как забилось от волнения его сердце, когда перед его глазами, сверкая под лучами солнца, раскинулось новое море!
— Как бы мне хотелось быть там! — воскликнул Роберт, воодушевленный словами географа.
— И мне бы этого хотелось, мой мальчик, и, конечно я не пропустил бы подобного случая, родись я на триста лет раньше.
— Это было бы печально для нас, господин Паганель, — отозвалась Элен, — так как в этом случае вы не сидели бы сейчас с нами на палубе «Дункана» и мы не услышали бы всего того, что вы сейчас рассказали нам.
— Другой бы рассказал вам об этом вместо меня, сударыня, и он еще прибавил бы, что западный берег Америки был исследован братьями Писарро. Эти искатели приключений основали здесь целый ряд городов. Куско, Квито, Лима, Сант-Яго, Вилла-Рика, Вальпараисо и Консепсион, куда направляется наш «Дункан», — все эти города основаны ими. Открытия братьев Писарро примкнули к открытиям Магеллана, и очертания американских берегов были, к большому удовлетворению ученых Старого Света, занесены на карту.
— Ну, я не удовлетворился бы этим, — заявил Роберт.
— Почему же? — спросила Мэри, глядя на своего юного брата, увлеченного рассказом обо всех этих открытиях.
— В самом деле, мой мальчик, почему? — с ободряющей улыбкой задал ему тот же вопрос Гленарван.
— Да потому, что я захотел бы узнать, есть ли еще что-нибудь за Магеллановым проливом.
— Браво, друг мой! — воскликнул Паганель. — Я тоже захотел бы узнать, простирается ли материк до Южного полюса или там открытое море, как предполагал Дрейк, один из ваших соотечественников. Итак, несомненно, что если бы Роберт Грант и Жак Паганель жили в семнадцатом веке, то они непременно отправились бы вслед за Схоутеном и Лемером, стремясь, как и они, отгадать эту географическую загадку.
— Это были ученые? — спросила Элен.
— Нет, просто смелые коммерсанты, которых довольно мало интересовала научная сторона открытий. В то время существовала голландская Ост-Индская компания, которая одна имела право провозить товары через Магелланов пролив. А так как тогда не знали другого пути в Азию, кроме этого пролива, то Ост-Индская компания являлась настоящей монополисткой. И вот несколько коммерсантов решили бороться с этой монополией путем открытия другого пролива. В числе этих коммерсантов был некий Исаак Лемер, человек умный и образованный. Он снарядил на свои средства экспедицию, во главе которой были поставлены его племянник Яков Лемер и Схоутен, опытный моряк родом из Горна. Эти отважные мореплаватели пустились в путь в июне 1615 года, почти через сто лет после Магеллана. Они открыли новый пролив между территорией Штатов и Огненной Землей, названный проливом Лемера, а в феврале 1616 года они обогнули столь известный теперь мыс Горн, который еще больше, чем его собрат, мыс Доброй Надежды, имел бы основание называться мысом Бурь.
— Ну конечно, я захотел бы быть там! — воскликнул Роберт.
— И ты, мой мальчик, находился бы у источника самых яркий радостей! — с воодушевлением сказал Паганель. — В самом деле, может ли быть на свете большее удовлетворение, большая радость, чем те, которые испытывает мореплаватель, нанося на судовую карту своя открытия! Ему кажется, что на его глазах создаются мало-помалу новые земли, как бы всплывая из морских волн, остров за островом, мыс за мысом. Сначала контуры этих земель неясны, изломанны, прерываются: тут — уединенный мыс, там — изолированная бухта, дальше — затерянный в пространстве пролив. Но со временем открытия дополняют друг друга, прерывистые линии соединяются, вместо точек на картах появляются линии; бухты вдаются в сушу на определенных местах, мысы опираются на точно известные берега, и вот наконец появляется на глобусе во всем своем великолепии новый материк со своими озерами, реками, речками, горами, долинами, равнинами, деревнями, городами, столицами. Ах, друзья мои, человек, открывающий новые земли, — тот же изобретатель! Он переживает те же волнения, те же неожиданности. Но в настоящее время источник этот почти иссяк: всё видели, всё обследовали, всё, что можна было открыть, открыли, и нам, теперешним географам, больше нечего делать.
— Нет, дорогой Паганель, еще есть что делать, — возразил Гленарван.
— А что же?
— Да то, что мы делаем.
Между тем «Дункан» несся с замечательной быстротой по пути Веспуччи и Магеллана. 15 сентября он пересек тропик Козерога и взял курс к знаменитому проливу. Несколько раз показывались низкие берега Патагонии, но всегда в виде едва заметной полоски на горизонте. Берега эти отстояли больше чем на десять миль, и даже Паганель, смотря в свою знаменитую подзорную трубу, мог получить об американских берегах лишь весьма неясное представление.
25 сентября «Дункан» был уже у пролива Магеллана. Молодой капитан без колебаний ввел в него яхту. Этот путь обычно считается наиболее предпочтительным для пароходов, направляющихся в Тихий океан. Точная длина Магелланова пролива составляет всего триста семьдесят шесть миль. Глубок он настолько, что по нему могут проходить даже у самых берегов крупнейшие суда. Дно его чрезвычайно удобно для якорных стоянок. По его берегам много источников пресной воды; рек, изобилующих рыбой; лесов, богатых дичью; ряд легкодоступных и безопасных гаваней. Словом, здесь множество преимуществ, отсутствующих и в проливе Лемера и у мыса Горн с его грозными скалами, где непрестанно свирепствуют ураганы и штормы.
В первые часы плавания по Магелланову проливу, то есть на протяжении шестидесяти-восьмидесяти миль, приблизительно до мыса Грегори, берега низки и песчаны. Жак Паганель не хотел пропустить ни одного уголка берега, ни одной детали пролива. Переход должен был совершиться менее чем в тридцать шесть часов, и подвижная панорама обоих берегов, залитая сверкающим южным солнцем, конечно, заслуживала такого неотступного, восхищенного наблюдения. На северном берегу не видно было жителей, а по обнаженным скалам Огненной Земли бродили лишь несколько туземцев.
- Предыдущая
- 13/142
- Следующая
