Заарин - Шаманов Алексей - Страница 27

Парням нечего было возразить. Остаться в живых у Зуева не было ни малейшего шанса.

— Я отвезу тебя домой к Стасу, — предложил Артем.

— Нет! — выкрикнула Джина, но тут же перешла на еле слышный шепот. — Я хочу его видеть, когда они его… они… его…

И снова — рыдания.

Стас вышел из машины и поговорил с врачами «скорой». Девушке вкололи успокоительного, и скоро она заснула на заднем сиденье внедорожника.

— Поехали, — сказал Стас Артему, — нечего ей здесь смотреть…

Зуев видел, что попал удачно: в лоб ниже каски. Значит, прицел не сбит, отлично!

Он стал искать новую цель. Искал недолго.

Выстрел…

Господь сохранил жизнь бойцу. В последний момент он чуть опустил голову без всякой на то причины, и пуля, чиркнув о каску, ушла в небеса.

Увидев это, Зуев чертыхнулся, но повторного выстрела делать не стал. Перебросил через плечо дробовик. Не слишком удобно, но скоро он может понадобиться, да и оставлять его здесь нельзя — как чувствовал…

Меняя дислокацию, выбежал в коридор, затем к окну комнаты напротив.

Ага, вон один залег в кустах…

За спиной шандарахнуло так, что зашаталось все здание. Зуев понял: гранатомет. Вовремя он ушел оттуда.

Выстрел…

— Кажется, все, капитан, кранты психу, — сказал майор, рассматривая в бинокль разрушения, содеянные 105-милли-метровой гранатой «Вампира».

— Похоже, — согласился капитан.

В этот самый момент и прозвучал новый выстрел.

— Черт! Он что, заговоренный? — Майор схватился за рацию. — Где он?

— С тыла стреляет!

— У вас что, гранатомета нет?

— Сейчас…

Через полминуты разнесло еще один оконный проем, уже с задней стороны особняка.

— Что это было? — услыхав грохот, спросил господин Рейнгольд своего телохранителя.

— Гранатомет, — ответил секьюрити, — Весь дом они вам разнесут, Федор Борисович.

— Шут с ним. Понадобится, так новый рядом построю, а этот для истории сохраню, гостям буду показывать, — усмехнулся он. — Как Дом Павлова в Сталинграде…

— Круто, — прокомментировал секьюрити.

Особняк снова содрогнулся, но Зуева там уже не было. Окон на этаже полно. Он перебегал от одного к другому и стрелял, стрелял…

Весело ему было, азартно, адреналин аж вскипал в крови. Ах, какой это кайф — война!

В армии по одним только фанерным мишеням стрелял — никакого удовольствия, а тут…

Вон еще один передвигается короткими перебежками. Зуев прицелился…

Готов!

Хорошо, весело, жаль, недолго будет длиться. Старший сержант запаса это понимал, как никто другой.

«Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал!» — напевал он, пуская пулю в очередного бойца спецназа.

Но не уйти ему из здания, не уйти. Со всех сторон обложили его говнюки и скоро, очень скоро дожмут, размажут по стенам.

Эх, танк бы ему сейчас, он бы задал им перцу!

Зуев остановился как вкопанный. Есть же у него танк! Не совсем, конечно, танк, но похоже…

Осмотрелся, ориентируясь, и припустил спустя мгновение по лестнице на первый этаж. Там с торца здания, рядом со спуском в подземный гараж дверь ведет прямехонько к его КамАЗу!

Сбежав по лестнице, скорее почувствовал, чем услышал шаги врагов. Положил на пол карабин, взвел дробовик, в правую руку взял гранату, предварительно освободив ее от чеки.

Когда дверь приоткрылась, не глядя, кто там, бросил гранату, а сам упал на паркет, прикрыв голову руками.

Взрыв, вопли…

Не поднимая головы, выстрелил наугад в проем, теперь отверстый, потом, не раздумывая, подскочил и, прихватив карабин, побежал на выход.

Перепрыгивая разорванное тело, поскользнулся в луже крови, но на ногах устоял. Рядом лежал раненый. Он тянулся к автомату в двух шагах от него. Добивать не стал, не достанет…

Вот он, его танк!

Распахнув дверцу, бросил карабин и три оставшиеся гранаты на пассажирское сиденье, сам с дробовиком в руке влез за руль. Только бы движок завелся без проблем…

— Майор, — докладывал старший лейтенант по рации, — на третьем этаже его нет!

— Ищите!

Другой голос:

— Тут двое наших на первом у торцовых дверей. Один еще жив… оказываю первую помощь…

— Всем вниз! — закричал майор. — Еще одна потеря, старлей, и я тебя лично пристрелю!

Дизельный двигатель привычно загудел.

Развернуться здесь было негде, и Зуев задним ходом направил самосвал к воротам.

Изъеденная пеплом резина колес отпадала клочьями, машина ехала на одних стальных дисках, но водитель об этом не знал.

Медленно, слишком медленно! Многотонная махина еле ползла, хотя Зуев давил на газ. Двигатель ревел, а толку? Скорость пешехода, да еще трясло, будто КамАЗ ехал не по асфальтовой дорожке, а по ухабам.

Вырулив на прямую и продолжая давить на педаль газа, Зуев бросил руль, взял в руки дробовик и осмотрелся. Никого рядом не увидел.

— Майор, он в КамАЗе! — кричал старлей.

— Сам вижу… Гранатометчики, мать вашу!

Когда, подмяв под себя кованые ворота, самосвал выехал на улицу, в него влетела 105-миллиметровая граната «Вампира». Кабину разорвало, как фанерную мишень на полигоне…

Николай Зуев так ничего и не понял. Он упал на краю котлована и умер.

— Поздравляю, майор! — Капитан юстиции протянул руку, но тот убрал свою за спину.

— С чем, капитан? С тремя убитыми и шестью ранеными, два из которых — тяжело, может, и не выживут…

Машины «скорой помощи» увозили раненых бойцов в госпиталь.

На поселок, название которого произошло от бурятского глагола «аллаха», что значит «убивать», опустилась мертвая тишина. Даже собаки перестали лаять.

Серая дворняга сидела возле КамАЗа с развороченной кабиной. Почему-то не выла…

99 лет назад. Улус Усть-Орда

Пятнистый Волк и Полярная Сова, которые видели, как Тигр пожирает Быка, оба оказались не боохолдоями, а людьми. Будь Гомбо Хандагуров в шаманском искусстве чуть поопытней, он бы определил это с первого взгляда.

Теперь ему стало понятно, почему Волк имел такой странный окрас. Половину лица пятидесятилетнего мужчины занимала синяя родинка. Возможно, цвет всего его тела был так же неоднороден, но этого под халатом было не увидать.

Полярной Совой оказался древний седовласый старик, по виду полукровка, гуран.

Была еще Сорока — тридцатилетняя черная шаманка, третий свидетель нападения Тигра на Быка. Эта новость привела Гомбо в ужас. Он-то ее не заметил в ту ночь у реки Ордушки, так, может, она его видела? Тогда все, смерти ему не избежать. Позорной и мучительной смерти…

Вообще-то, дня через два-три после убийства Быка Гомбо собрался уходить из улуса. Ведь заарину, когда вернется, не составит труда разобраться во всех его преступлениях. Гомбо решил, не дожидаясь возвращения шамана, попытать счастья в русском Иркутске, хотя чем он там станет заниматься, не представлял.

Однако, спутав все его карты, уже на следующий день ранним утром в Хандабай прискакали два вооруженных всадника. Они подняли Гомбо с постели. Ничего не объясняя, дали ему одеться и запрячь коня, и спустя четверть часа уже втроем они поскакали обратно, как оказалось, в Усть-Орду. Едва не загнав лошадей, добрались еще до обеда. Их ждали, точнее, ждали Гомбо. Его привели в бревенчатую избу в форме юрты на краю улуса, где ордынские шаманы немедля начали допрос.

— Ты Гомбо Хандагуров, хаялгын-боо, ученик Баташулууна Шагланова, заарина? — спросила Сорока.

Гомбо подтвердил первое и опроверг второе:

— Полтора года назад, после моего третьего посвящения, ничего не объясняя, заарин отказался обучать меня шаманскому искусству.