Сеть Творца (СИ) - Лоскутов Александр Александрович - Страница 49

Авенир быстро огляделся по сторонам. Абсолютно все глаза в лагере сейчас были устремлены на горизонт, а во взглядах пораженных солдат застыло выражение испуга. Страх перед такой необоримой мощью отчетливо читался даже на лицах сержантов.

Будь ты проклят, Творец. Что же ты наделал! Как ты мог забыть такую вещь?.. По щеке Авенира скатилась одинокая слезинка. О, Отец Сущего, вернись и забери то, что принадлежит тебе, иначе эта вещь разорвет мир на части.

Ярость высвобожденной Повелителем магии бушевала еще несколько долгих минут, показавшихся застывшему в ожидании Авениру целой вечностью. Потом рев грома начал помаленьку утихать, а прихотливое плетение молний скрылось за густой пеленой тумана. Авенир вытер вспотевший лоб. Это мне кажется или на самом деле стало так тепло? И тут прямо на его лицо упали первые капли дождя. Дождь! Невероятно! Дождь с самый разгар зимы!

Изумленные солдаты Новой Империи протягивали ладони, ловили капли воды и непонимающе моргали.

После ночи ужаса, когда под ножами неведомых врагов погибли без малого триста человек, прошло уже девять дней. С той поры стало немного спокойнее. Внезапные быстрые наскоки небольших кавалерийских отрядов уже не отличались такой наглостью и безрассудством. Всадники теперь действовали более вяло и осторожно, отступая при первых же признаках сопротивления. Прекратились постоянные нападения на идущие за армией под небольшой охраной обозы с продовольствием. И, слава Отцу Сущего, с тех пор не было ни единой ночной вылазки противника. Хотя количество часовых было удвоено, многие солдаты все же сомневались в том, сможет ли стража защитить их сон от невидимой угрозы. И если бы произошла еще одна или две подобных вылазки, то недовольный ропот солдат, скорее всего, вылился бы в открытое неповиновение и массовое дезертирство. Иногда Авенир даже желал, чтобы такое произошло, несмотря на риск оказаться в числе заколотых во сне. Разлады в армии серьезно ослабили бы Повелителя и увеличили шансы Союза. Но после устроенной Фабианом демонстрации силы союзники, видимо, решили действовать осторожнее и не рисковать понапрасну.

Зато они отыгрались на внутренних районах Империи. Множество захваченных и сожженных городов. Опустошенные военные склады, разрушенные крепости... Десятки небольших отрядов союзной конницы почти безраздельно властвовали на просторах Империи. Особенно отличился некий лейтенант Мануил. По слухам, он с тремя сотнями тяжелой конницы с налету захватил Ридтон - город с почти десятитысячным населением, запер ворота и, отбиваясь от постоянных атак вышедшего из соседней крепости крупного отряда, в два дня предал город огню и мечу. Когда темной безлунной ночью отряд Мануила выскользнул из города и скрылся в неизвестном направлении, их кони шатались под тяжестью навьюченного на них золота и драгоценных камней. Серебро они не брали. Вошедший в город наутро освободительный отряд нашел только дымящиеся руины домов и озлобленных и проклинающих эту войну жителей.

Подобные новости о новых бесчинствах союзных войск в самой глубине имперской территории приходили почти каждый день. Повелитель постоянно ходил недовольным и с удвоенной злобой клялся "собственными руками поотрывать головы всем офицерам союзных отрядов". Иногда он, доведенный до состояния всепоглощающей злобы, приказывал казнить всех попадающихся ему на глаза. Армия шла, оставляя за собой десятки несчастных, повешенных только за то, что неудачно подвернулись под горячую руку Повелителя.

Боевой дух солдат неуклонно падал. Воины прислушивались к вестям, приходящим из центральных районов Новой Империи, и недовольно качали головами. Почти у всех там были жены, дети, отцы и матери или просто знакомые. Солдаты все чаще и чаще заговаривали о том, что лучше было бы вернуться назад, чтобы защищать свои дома, а не тащиться через половину мира, чтобы погибнуть на чужой земле в бою с втрое превосходящим их по численности войском противника.

Казни дезертиров проводились по несколько раз в день. Войско сковывали теперь только боязнь гнева великого Повелителя и плети в руках армейских палачей. Даже сержанты - опора армии - выглядели подавленными и раздраженными.

Пораженческие настроения коснулись и стрелковой сотни Авенира. Эта сотня теперь входила в тысячу, которой командовал пожилой бородатый капитан с пролегающим по лицу глубоким уродливым шрамом. Этот шрам начинался у левого уха и заканчивался около подбородка. Заместителем у командира лучников служил уже знакомый Авениру светловолосый лейтенант, который и назначил его десятником. Имен капитана и лейтенанта Авенир так и не узнал, да, собственно, он ими и не интересовался.

Среди подчиненных Авениру стрелков постоянно вспыхивали ссоры подчас переходящие в драки. Солдаты хмуро бродили по лагерю и не спешили выполнять приказы до тех пор, пока угроза визита к палачу не появлялась перед их носом. Сержант Карион относился к этому спустя рукава, а у Авенира не хватало духа безжалостно обречь своего товарища по оружию на жестокую порку, положенную за наплевательское отношение к службе, драки и неподчинение приказам командования. Хотя, за последнее, кажется, полагалась виселица. Авенир махнул рукой на сотню и сосредоточился на поддержание порядка хотя бы в собственном десятке, что ему более-менее удавалось. По крайней мере, в драках и вольнодумных разговорах никто из шестого десятка замечен не был.

Между тем войско двигалось вперед, оставляя за собой широкую полосу утоптанного снега. За день проходили около десяти миль.

Несколько раз им по пути попадались небольшие крестьянские деревеньки. Передовые отряды, опасаясь засад, осторожно окружали поселение, а потом тщательно все обыскивали. Но ни засад, ни местных жителей они ни разу не видели. Отсутствие всех более или менее ценных вещей говорило о том, что жители деревень, предупрежденные заранее, спокойно собрали свои вещи и без особой спешки убрались с пути враждебной армии ужасного черного колдуна. И с каждым днем таких пустых деревушек становилось все больше и больше.

Армия Фабиана входила в заселенные районы княжества Прекунт. До города оставалось не более пяти дней пути. О том, что же будет дальше, ведал, наверное, только Отец Сущего.

- Не время выяснять отношения! - Каллист с силой ударил кулаком по столу, вызвав удивленные взгляды штабных офицеров Союза, пораженных таким горячим поведением обычно спокойного и уверенного в себе волшебника. - Пока мы тут ссоримся, Повелитель подходит все ближе и ближе. Еще несколько дней и он подойдет к стенам этого города! И неужели вы считаете, что ему понадобится много времени, чтобы стереть его в порошок? Ведь все вы слышали рассказы немногих вернувшихся после того, как в течение нескольких минут силой своей магии Повелитель уничтожил почти тысячу человек. А теперь представьте, что будет, если эта мощь обрушится на стены Прекунта! Погибнут десятки тысяч! Город разделит судьбу разрушенного Флетнера, а окружающие его земли отойдут во власть Новой Империи!

- Никогда!! - Приземистый, бородатый и абсолютно лысый генерал, командующий войсками Прекунта, возмущенно вскочил на ноги. - Мы отстоим свой город, как всегда было до этого!

- Нет, не отстоите. - Голос главного волшебника Союза был обманчиво мягок. - Ведь еще никогда к вашим стенам не подступали колдуны, способные за считанные минуты прикончить тысячу человек. Или так случалось и раньше, а я просто не слышал об этих фактах?

Генерал промолчал, неуверенно отводя взгляд. Сидящие вокруг него офицеры армии Прекунта притворились, будто внимательно изучают лежащие на столах карты.

- Единственный шанс не допустить падения Прекунта - это не дать Повелителю приблизиться к нему. Жаль, что попытка подослать к нему наемных убийц провалилась, но иного я и не ожидал. Не так то просто одолеть занимающегося магией с самого детства человека, тем более, когда он окружен десятками телохранителей.