Сэкетт - Ламур Луис - Страница 20

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая

Тут попадаются люди, которые верят, что могут делать все, на что у них силы хватит, неважно, как оно топчет права других людей. Такого я не одобряю.

С некоторыми людьми тут можно разговаривать… вы можете объяснить суть дела и решить все по чести и справедливости. Но есть и такие, которые не понимают ничего, кроме силы.

Ну, так вот: Джо Раггер — хороший человек. Кэп Раунтри еще один хороший человек. Они стараются создать что-то. А те, в городке, они рассчитывают нажиться с того, что делают другие люди, и я не намерен стоять в сторонке и помалкивать.

— Но у вас нет полномочий для таких действий.

— Есть, мэм, есть. Те идеи, которые я исповедую, это правила, по которым люди жили много лет. Я читал об этом. Когда человек входит в общество — то есть, живет среди других людей он соглашается подчиняться правилам этого общества, а когда он нарушает эти правила, он становится доступен осуждению, а если он продолжает их нарушать, он становится преступником и оказывается вне закона.

В диких местах, вроде этого, человеку не на что опереться, кроме как на эти простые правила, и если он сражается против насилия и жестокости, он должен использовать то оружие, которое у него есть.

Опять возьмем Джо Раггера. Он приехал сюда с компанией самых подлых и никчемных людей. Он порвал с ними и перешел к нам, когда нас было совсем мало. Он знал, когда делал выбор, что для него это может означать смерть.

Мэм, я — человек необразованный, но я стараюсь хоть как-то наверстать: читаю и думаю. И вот я прочитал, что когда люди начинают жить вместе, они вырабатывают определенные законы, вроде того, что надо уважать права других людей, признавать их право на свое мнение, разделять на всех работу для общества… всякое такое.

Мы с Кэпом Раунтри хотели основать город, мы хотели, чтобы получился хороший город, где когда-нибудь по улицам будут ходить женщины, направляясь в лавку, и будут играть детишки. И знаете что? У нас ведь уже есть первый гражданин. Это — Джо Раггер.

— Я так никогда не думала, — заявила она раздраженно — и разозлила меня.

— Нет, мэм, конечно, не думали — и не вы одна, — сказал я с жаром. — Люди, которые живут в удобных, благоустроенных городах с законопослушными гражданами, под защитой правительства, они никогда не думают о людях, которые приходят первыми, о тех, кто пробивается через сущий ад, чтобы построить что-нибудь.

Я вам говорю, мэм, я хочу, когда придет мне пора уходить, увидеть здесь школу с колоколом на башенке, и церковь, хочу увидеть семьи, одетые по-воскресному, и развевающийся наверху флаг. И если мне придется добиваться этого с помощью револьвера, я так и сделаю!

Теперь уже я разозлил ее. Она удалилась, возмущенно выпрямив спину, и я видел, что сказал что-то не то.

Когда я допил кофе, Джо отправился охранять лагерь, а я поел оленины, а потом закусил лепешками, обмакивая их в сорговую патоку.

Кэп выглядел заметно лучше. Глаза у него стали ярче, на впалых щеках появился румянец.

— Молодцом, Кэп, — сказал я, — я насчет тебя ни капли не сомневался. Слишком ты поганый негодник, чтоб просто так помереть. Я так прикидываю, помрешь ты, зажатый в угол, и будешь при этом кусать, грызть и драть в клочья всех вокруг. Если я тебя раскусил, так и после смерти твои зубы останутся сцепленные у кого-то на глотке. Ну, а теперь давай поторапливайся и выбирайся отсюда скорее. Мы с Джо уже замаялись делать всю работу, пока ты тут валяешься.

— Как дела обстоят?

— Спокойно. Сдается мне, эти людишки начинают задумываться, что к чему. Пора мне уже поехать туда и потолковать с ними. Пришло время малость подлечить им мозги.

— Ты там поосторожнее.

— А я осторожный человек. Если приходит время удирать, я не стыжусь удрать. Но сегодня я туда поеду не удирать, сегодня я собираюсь выложить карты на стол.

— Жаль, что я не могу поехать с тобой.

— Ты давай поправляйся… я думаю, теперь они будут порассудительнее. Я собираюсь заставить их сесть и поразмыслить. И если они не оправдают моих ожиданий, то каждый живо получит свою подорожную.

— Каждый?

— Ерунда, их там не больше сорока.

Положив винчестер поперек седла, я поехал в городок. Они меня увидели, но я ехал шагом, не скрываясь, и они решили меня дождаться. Если не считать того толстяка, что приезжал с Китчем к нам в лагерь, я не увидел знакомых лиц, пока не вышел Эб Уоррен. Он был без оружия.

— Вы, люди, прибыли на место строительство города, застолбленное и заявленное Кэпом Раунтри и мною. Вы самовольно заняли площадки под строительство зданий, которые мы разбили. Вы без спросу взяли наш лес. Прошлой ночью вы уже немного поняли, какие из этого могут выйти неприятности. Теперь я прибыл сюда, чтобы рассудить этот вопрос, и собираюсь сделать это, не сходя с седла.

Когда мы с Кэпом прибыли сюда, мы провели выборы. Он стал мэром, а я — городским маршалом по всенародному одобрению. Мы с ним оба всенародно одобрили.

Поскольку Кэпа уложили в постель, я пока исполняю обязанности мэра, как и маршала. А еще я городской совет и «комитет бдительности»[20], и если кто желает подвергнуть сомнению мои полномочия, так может попробовать, в любой момент настоящего процесса.

Мы хотим иметь здесь город. Я думаю, это получится богатый город; но, богатый или бедный, он будет законопослушным. И любому, кто не желает подчиняться закону и отстаивать его, лучше сразу седлать лошадь и убираться, потому что, пока у нас не появятся конституционные власти (я не мог сказать с уверенностью, что означает слово «конституционные», но звучало оно очень здорово), я собираюсь управлять этим городом с помощью шестизарядного револьвера.

Так. Кто занял вот это здание, пусть выбирается, немедленно. Тут будет универсальный магазин, и лицензия на него выдана Джо Раггеру.

Отозвался толстяк:

— Я занимаю это здание, и я сам его построил.

— Кто платил за лес?

Он замялся, потом взревел:

— А это не имеет значения! Мы нашли его здесь, и мы…

— Лес принадлежит нам с Кэпом. Мы оцениваем его в одну тысячу долларов. Платите здесь и сейчас, или убирайтесь вон из здания. А что касается затраченного труда, так можете списать его на ошибочное мнение с вашей стороны и в следующий раз вести себя умнее.

— Это тебе не сойдет с рук!

— У вас есть десять минут, чтобы начать выселение. По истечении этого времени я сам вышвырну ваши вещи — включая и вас самого.

Не обращая больше на него внимания, я оглядел остальных. Это была толпа крутых ребят, хотя кое-где среди них мелькали люди видом получше.

— Нам тут потребуется салун — настоящий и честный. И еще нам потребуется гостиница с рестораном. Если кто из вас желает попробовать свои силы и взяться за это дело, он получит полное наше содействие.

Толстяк тут был вожаком, я это сразу понял, но сейчас он стоял красный как рак и молча бесился, потому что не был уверен, поддержат ли его остальные. Несколько человек уже уехали. Китч и его напарник мертвы. Эб Уоррен был тут и, небось, рассказал им, как это получилось.

Неожиданно из толпы выступил вперед какой-то плотный небритый человек.

— Я когда-то готовил кормежку для бригады, строившей железную дорогу. Я бы взялся за этот самый ресторан.

— Отлично, подстриги свою бороду и выстирай рубашку; я тебе даю тридцать дней, чтоб ты доказал, что твоя стряпня годится в пищу людям. А если не докажешь, так найди кого-нибудь, кто сумеет готовить.

Худощавый молодой парень с бледной кожей на шее, как будто он появился на западе совсем недавно, подал голос:

— Я обучен гостиничному делу, могу заодно и салуном командовать. И притом честно.

— Отлично. — Я достал левой рукой лист бумаги из кармана рубашки. — Вот план, который составили мы с Кэпом. Вы двое посмотрите его и выберите себе места. Когда нарисуете свои планы, будете тащить жребий, кому строиться первому; второй ему поможет, а после — наоборот.

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая