Форпост. Тетралогия - Валерьев Андрей Валерьевич - Страница 41

• Предыдущая
• 41/221
• Следующая

— Хе! — Ваня громко усмехнулся.

"Серый, Серый… ну что ж ты такой… тупорылый-то, а? Даже самому тупому дебилу понятно, что без твоей команды эти перцы даже пёрнуть не смеют. Да и Толстый бы точно влез, он хоть и тряпка, но изнасилования бы не допустил. Значит, ты и его придержал, и баб. Ясно — там у всех, в общем, насчёт Романовых полный одобрям-с".

Ваня посмотрел на Володю. Тот явно всю эту схему тоже просчитал и теперь задумчиво изучал лицо вождя. Маляренко кивнул.

"Да, Вовка. Ты точно не дурак. Чего мне теперь с тобой делать-то?"

— Хе! А что, дорогуша, насчёт меня и Алины Ринатовны хоть словом каким кто обмолвился?

В умных глазах Машки на миг проскочило желание соврать, но, подумав немного, она отрицательно помотала головой. Володя понимающе скривился.

"Ну-ну, ну-ну. Типа, просто месть. Просто недоглядел. Все недоглядели. Милости прошу, Иван Андреевич, и так далее, и тому подобное. А потом, глядишь, и выборы организуются. А я один, да Алька, а остальные за тебя, и буду я у тебя, Звонарёв, на побегушках. Молодец. Умница".

Иван посмотрел на жену.

— Пойдём, дорогая, пошепчемся.

Никто в посёлке не спал. Все чего-то ждали. Женщины собрались вокруг костра и тихонько шептались о чём-то своём, парни, держа копья под рукой, сидели за столом вместе со Звонарёвым. Только Юрка-толстый угрюмо шатался перед домом, со злостью пиная камешки и что-то бормоча себе под нос. Брошенная дубина валялась у крыльца.

— Не одобряет, — Алишер пристально следил за еле видимым в темноте силуэтом. — Не перебежит?

Серый сплюнул. Всё пошло как-то не так. Подразумевалось, что Романов, увидев свою женщину в таком виде, немедленно ломанётся разбираться и карать. Тут-то его из арбалетов и… а тёлку нынешние ассистенты очень хотели сделать "бомжихой", чему его Ксюша была бы очень рада. Но не срослось. Романов не пришёл, не пришёл и Иван, а это было хуже всего. Ивана Звонарёв боялся. Втайне Серый надеялся, что Маляренко Романова всё-таки "кинет" и вернётся. Удерживать в качестве приманки в посёлке Алину он не решился. Вот если Иван вернётся… перед Алиной придётся извиняться за домашний арест. А Ивану можно будет предложить даже больше, чем планировалось — полную свободу, на тех же условиях, что и с Колей. Да! Решено! Если Иван один вернётся — так он и поступит!

— Шайтан! Хуже нет — ждать да догонять, — Алишер зевнул.

— Заткнись и иди на пост. — Серый мутно посмотрел вслед убежавшему парню. День был долгий, нервный, прораб дико устал, и спать хотелось неимоверно.

"Ну и где же этот Ваня?"

Объяснять Алине ничего не пришлось. Как только они отошли от костра на приличное расстояние, женщина вывалила на Ивана всё то, о чём он только что думал. Только вслух, тараторя при этом, как Трындычиха.

— Тссс. Да, да, да. Я всё это знаю, любимая. Мы прямо сейчас можем вернуться в наш дом, поужинать, сходить в баньку. Никто и слова не скажет. Буду, наверное, всё так же мотаться по округе и жить, как раньше. Понимаешь?

— А как же… — Алина растеряно заглядывала в глаза мужу. В темноте это было нелегко. — А Романовы?

— Их убьют. Тебя это волнует?

Алина ахнула и отступила от мужа на шаг. Холодный и равнодушный тон, которым были сказаны эти жуткие слова, потряс её. Это был не её Ванечка!

— Звонарёв — объективно самый полезный член общины, больше всех работает. И лучше всех. Он единственный, у кого руки не из жопы растут. Остальные, в том числе и я — балласт. Ведь так?

Алина отвернулась.

— Да. Как скажешь.

— А там… — Она с надеждой обернулась к мужу.

Ваня покачивался с пятки на носок.

— Да нечего рассказывать. Впустую сходили.

Ваня искренне порадовался тому, что вокруг царила ночь. Враньё далось ему нелегко.

— О нас надо думать, а не о Романовых.

— Я знаю, милый, но я так не могу. Прости меня, пожалуйста. — Алина обошла мужа и попыталась вернуться к костру.

— Тихо-тихо. Я ещё не закончил. Это была одна сторона медали. Теперь другая. Если вернёмся, то мы уже НИКОГДА, — Иван выделил это голосом, — никогда не "поднимемся". Если сейчас сдамся — то всё. Это путь в "бомжи". Так или иначе. Рано или поздно. Это же не Машку сейчас трахнули, а меня. И не эти придурки, а Серый. Ты что, всерьёз решила, что после этого я к нему, словно собачка, прибегу?

Маляренко привлёк к себе жену. Алина прижалась к родной груди и разревелась.

— П-п-простииии. Я же чуть сейчас не ушла-а-а.

— Т-с-с. Давай сядем и успокоимся.

Успокаивалась Алина долго. Проревевшись, она вытерла слёзки, глубоко подышала и уже своим "фирменным" деловым тоном осведомилась о дальнейших планах мужа.

— Вот так-то лучше. Во-первых, я могу вернуться и грохнуть Серого. — Иван замолчал, следя за реакцией жены. Та просто кивнула, уверенность мужа в том, что он справится с этим делом, её восхитила. Мужчина! Её собственный! Внизу живота начал разгораться огонёк, Алина встряхнулась и постаралась сосредоточиться на разговоре.

— На этом бунт подавлен. Всё. Но Звонарёв — действительно очень нужный человек. Нужный всем. И потом, без него будет очень, очень трудно. И нам с тобой тоже.

— Не надо этого делать. Пусть живёт. Пойди утром, попроси у него одну палатку и ещё чего-нибудь, чтобы прожить.

Иван лёг на спину и уставился на Млечный путь.

— Красиво. Чего мы всё делим и делимся, а? Нас тут — раз-два и обчёлся, а всё воюем, интригуем. Зачем?

— Не знаю, — Алина легла рядом и взяла мужа за руку. — Я часто думаю — как жаль, что мы не встретились раньше. У меня были небольшие сбережения. Уехали бы в Таиланд. Знаешь как там здорово?

— Не знаю. Но догадываюсь. — Иван помолчал. — Ты по-настоящему мудрая женщина. Я сделаю так, как ты сказала. Честно говоря, это и был мой основной план. Выпросить что-нибудь и уйти. Не связываться с ними. Пусть живут так, раз иначе не могут. Слишком мало нас, чтобы резаться.

Иван рывком сел.

— Думаешь — трусливо, да?

— Думаю, это умно. И храбро. — Алина со смехом вскочила, взъерошила мужу волосы и принялась стягивать с себя джинсы. — И сейчас ты сам поймешь, что ты настоящий мужчина!

— Сергей Геннадьевич! Там Иван по тропинке идёт! — запыхавшийся дозорный нервно сжимал копьё.

"Боится, урод", — Звонарёв мрачно посмотрел на Алишера, потом на закаменевшего Юру. Тот отложил ложку и с вызовом уставился на нового предводителя.

— Иди на пост! — Настроение у прораба было хуже некуда. Из всех жителей посёлка только его безмозглая Ксюша с воодушевлением восприняла смену власти. Звонарёв сплюнул с досады. По зрелому размышлению, вся эта фигня была совершенно лишней, и слушать надо было не эту дуру, а себя. А теперь — чего? Пару таких противников, как Иван и Володя, и врагу не пожелаешь. Да и Юрка, хоть и молчит пока, но не одобряет, не одобряет.

"Тьфу ты, мля! Идиот!"

Серый тяжко поднялся на ноги и потопал к калитке.

Вопреки ожиданиям, экс-вождь пришёл один. И даже без оружия. Иван подпирал плечом проём калитки, сунув руки в карманы штанов, и вполне доброжелательно улыбался. Вокруг него уже толпились бабы, с которыми он трепался о последних новостях. Увидав ковыляющего к ним Звонарёва с тремя напряженными мужиками за спиной, женщины шустро разошлись по своим делам, не забывая, впрочем, часто оглядываться. Улыбка Вани стала просто лучезарной.

— Какие люди! Сергей Геннадьевич! Здравствуй, дорогой!

Звонарёв занервничал — как себя в этой ситуёвине вести, он и понятия не имел.

— Э…

— Пойдём, потолкуем, — Иван подошёл, обнял за плечо растерявшегося прораба и повёл его на выход. — Не боись, Серый. Живым и здоровым будешь. Я тебе слово своё даю, а слово моё — дорого стоит. Усёк?

• Предыдущая
• 41/221
• Следующая