Проклятие демона - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 36

День выдался жарким, немилосердно жарким. Казалось, ослепительное солнце не только высушивает, но и выжигает землю, разбухшую от нескончаемых дождей, которые лили целую весну и начало лета. Магистр Фрэнсис с наслаждением скинул бы с себя одежду. Сейчас он бы обрадовался дождю и вообще любой воде — только бы смыть с утомленного тела липкий пот.

Семьдесят с лишним миль от Санта-Мир-Абель до Сент-Прешес Фрэнсис с помощью магии когда-то одолел за пару дней, однако теперь этот путь — только в обратном направлении — усложнился целой чередой препятствий. Сойдя с парома в Эмвое, магистр вместе с сопровождавшими его монахами решили прикупить кое-что из провизии и сразу двигаться дальше. Но как пройдешь мимо раненых, пострадавших в бою с охваченными страхом и отчаянием гоблинами? А как откажешь в помощи мальчишке, зашибленному лошадью? Не слушая возражений двух старших монахов, Фрэнсис решил задержаться в Эмвое, и они провели здесь почти две недели. Используя несколько гематитов, они помогали всем, кто обращался к ним. Иногда монахам казалось, что все население этого города нуждалось в их помощи.

Наконец они оставили Эмвой, но вместо прямого пути, ведущего в Санта-Мир-Абель, направились на юго-восток, к деревушке под названием Давон Диннишир. Там жили сильные и крепкие выходцы с Вангарда. В окрестных лесах были замечены гоблины — остатки разбитой вражеской армии. Жители рассчитывали на помощь королевских солдат, однако Фрэнсис знал, что сейчас туда некого послать.

— Не наше это дело, — возражал один из сопровождавших Фрэнсиса, молодой монах Джулиус. — Нам доверили приготовить Санта-Мир-Абель к Коллегии аббатов, а мы зачем-то лезем в дела военных.

Магистр Фрэнсис сочувственно посмотрел на Джулиуса.

— Когда-то я рассуждал точь-в-точь как ты, — улыбнувшись, сказал он громко, чтобы слышали все монахи. — Когда-то в своей гордыне я считал, что дела церкви и ее служителей выше забот простых людей.

Джулиус недоуменно взглянул на Фрэнсиса.

— И только после смерти отца-настоятеля Маркворта, после победы над злом, поработившим этого человека…

— Магистр Фрэнсис! — перебил его кто-то из монахов.

Фрэнсис вновь улыбнулся и поднял руку, требуя тишины от начавших перешептываться удивленных собратьев.

— Идти сейчас в Санта-Мир-Абель, зная, что Давон Динниширу грозит беда, — это явный грех, которому нет оправдания, — заявил он. — Будь Фрэнсис Деллакорт помоложе и поглупее, он бы так и поступил, слепо выполняя приказ отца-настоятеля Маркворта. Но жизнь сделала меня мудрее, мой юный друг, — продолжал Фрэнсис. — Теперь я не говорю так, будто передаю слова Бога. Мне думается, что теперь я лучше понимаю путь, к которому нас призывает наша вера. И сейчас этот путь лежит в Давон Диннишир.

Кто-то попытался ему возразить, но Фрэнсис быстро продолжил:

— Я — единственный магистр среди вас. Мне довелось быть епископом Палмариса и настоятелем Сент-Прешес. Я провел немало месяцев рядом с отцом-настоятелем. Вопрос этот я не намерен обсуждать ни с братом Джулиусом, ни с кем-либо другим, — подытожил Фрэнсис, оглядывая монахов.

Возражений не последовало. Окружение магистра Фрэнсиса послушно двинулось на юго-восток.

Магистр Фрэнсис шел уверенным шагом, искренне убежденный в правоте принятого решения. Но прозвучавший рядом разговор заставил его вздрогнуть. Он услышал, как брат Джулиус шепотом объяснял другому монаху, почему магистр Фрэнсис медлит с возвращением в Санта-Мир-Абель. Джулиус считал, что магистр боится встречи с другим магистром — суровым Бурэем. Тот явно не будет в восторге, узнав обо всем, что случилось в Палмарисе начиная с падения отца-настоятеля Маркворта. Что ж, в чем-то этот молодой брат прав, — признался себе Фрэнсис.

Довольно скоро монахи подошли к стенам Давон Диннишира. Последний отрезок пути они пробежали, завидев черные клубы дыма. К счастью, деревня еще не сгорела дотла. Жители тушили пожары, выстроившись в несколько цепочек и передавая друг другу ведра с водой.

— Кто здесь главный? — спросил Фрэнсис у первой встретившейся им женщины.

Пожилая крестьянка указала на молодого крепкого мужчину, которому на вид было не более тридцати зим, с рыжеватыми волосами, густой окладистой бородой, большими мускулистыми руками и широкой грудью. Он зычным голосом отдавал повеления жителям деревни, и каждый раз его серые глаза вспыхивали, будто угли.

Фрэнсис поспешил к нему. Серые глаза деревенского предводителя удивленно расширились, когда в приближающемся незнакомце он узнал монаха-абеликанца.

— Я — магистр Фрэнсис из Санта-Мир-Абель, — представился тот. — Готовы вам помочь, чем сможем.

— Жаль, что вы не подоспели утром, — ответил крестьянин. — Если бы вы помогли нам отразить нападение гоблинов, у нас бы и раненых было поменьше, да и пожаров тоже. Мое имя — Маладанс Диннишир, землевладелец из клана Давон Диннишир.

Он протянул руку. Фрэнсис крепко пожал ее и тут же обернулся к монахам, чтобы отдать распоряжения.

— Вначале займетесь ранеными, потом поможете тушить пожары, — велел он.

— А вы-то видели гоблинов? — спросил Маладанс Диннишир. — Их здесь, по последним слухам, шляется более полусотни.

— И что же, они всей толпой напали на вашу деревню? — спросил Фрэнсис.

— Похоже, что так, — согласился землевладелец. — Видно, они рассчитывали, что мы погонимся за ними, но ошиблись. Тогда они отошли и стали пускать по деревне стрелы с пылающими наконечниками и забрасывать нас копьями. Нескольких тварей мы убили, многих ранили. Я так думаю, они хотели узнать, каковы наши силы.

— Гоблины вернутся, — сказал Фрэнсис.

— Разумеется. Сегодня же вечером, — согласился Маладанс. — Темнота гоблинам по вкусу. Но вы-то не особо тревожьтесь, магистр Фрэнсис. Если они попытаются перебраться через стену вокруг Давон Диннишира, эта попытка будет последней в их поганой жизни.

Фрэнсис не сомневался в решительности жителей деревни. За месяцы войны с демоном-драконом многие деревни в здешних краях научились отражать вражеские нападения. Кроме того, многочисленные вражеские силы часто атаковали прибрежные районы с моря. Им не давал покоя самый лакомый кусочек во всем королевстве — Санта-Мир-Абель, и гоблины вместе с поври стягивали силы, чтобы ударить по монастырю одновременно и с суши, и с моря. Уничтожение демона-дракона лишило врагов согласованности в действиях. Попытка захвата Санта-Мир-Абель полностью провалилась. Большинство неуклюжих, похожих на бочки кораблей флота поври были потоплены монахами, остальные спешно отплыли восвояси. Гоблинам и поври, оставшимся на суше, бежать было некуда, и то, что некогда называлось армией, распалось на отдельные шайки, промышлявшие грабежом.

Фрэнсис понимал: здешним крестьянам не привыкать к сражениям. Но он понимал и другое: как бы доблестно ни сражались эти люди, в битве с гоблинами им не миновать тяжелых потерь.

За врачеванием раненых и тушением пожаров Фрэнсис не заметил, как прошло более трех часов. Солнце начинало клониться к западу. Фрэнсис собрал монахов — лишь двое из них остались помогать раненым. Одежда братьев насквозь промокла. Их лица были покрыты копотью, покрасневшие глаза слезились от дыма. Многим пришлось набегаться с тяжелыми ведрами, отчего теперь у них дрожали руки.

— Соберитесь с силами, телесными и магическими, — велел им магистр Фрэнсис. — Гоблины явно намерены вернуться сюда, когда стемнеет. Но мы их опередим. Мы должны отыскать их стоянку.

У слушавших его братьев округлились глаза.

— Нас здесь восемнадцать братьев из Санта-Мир-Абель, искусных в сражении и магии, — сказал Фрэнсис.

— У нас только один графит, — перебил его брат Джулиус.

Похоже, он сделался выразителем мнений остальных монахов..

— Этого вполне достаточно, чтобы ослепить наших врагов, разбить их ряды, а затем атаковать, — с лукавой усмешкой ответил Фрэнсис.

— Вы начинаете говорить совсем как магистр Де’Уннеро, — шутливо заметил брат Джулиус. Однако Фрэнсису подобное сравнение отнюдь не показалось забавным.