Полукровка (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 56

• Предыдущая
• 56/63
• Следующая

— Чистокровные делают это - они делают это все время, их не ловят.

— Я знаю, что некоторые чистокровные нарушают правила, но они делают это потому, что их не заботит, что произойдет с другим человеком, а мне не безразлично, что случится с тобой. — Его глаза пристально всматривались в мои. — Я забочусь о тебе больше, чем должен, и поэтому не собираюсь ставить тебя в такую ситуацию и ставить под угрозу твое будущее.

В отчаянии я искала выход. Мы должны были, но взглянув на лицо Эйдена, у меня перехватило дыхание. Он закрыл глаза и сделал еще один глубокий вдох.

— Мы оба должны быть Стражами, верно? Ты знаешь, почему я должен это делать. Я знаю, почему ты должна. Я потерял контроль над собой, упустив из виду, что могло произойти. Я мог закончить без шансов для тебя стать Стражем, но, что еще хуже я мог украсть твое будущее. Неважно кто ты есть, или кем станешь, когда тебе исполнится восемнадцать. Совет будет настаивать, чтобы тебя убрали из Ковенанта, и я... никогда не прощу себя за это.

— Но Порядок Рождения -

— Порядок Рождения не был изменен, и со знанием того, что полукровки могут обернуться, я сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет. Независимо от причин, полукровки проиграли в тот момент, когда даймоны обнаружили, что ваш вид может быть изменен.

Ну... это удручает, но не так сокрушительно, как это. Все моменты, проведенные вместе, были волшебными и прекрасными. Я никак не могла ошибаться в его взгляде, или в том, как он касался меня. Глядя на него сейчас, я знала, что все еще не перепутаю этот взгляд, полный отчаяния, страсти и чего-то намного более сильного. Я пыталась пошутить.

— Но я Аполлион. Что они могут сказать на самом деле? В восемнадцать лет, я могу просто завалить любого.

Его губы дрогнули.

— Это не имеет значения. Эти правила были с тех пор, когда боги жили среди смертных. Даже Люциан или Маркус не смогут остановить то, что должно произойти. Тебе дадут эликсир и отправят в рабство, Алекс. И я не смогу жить сам с собой, зная, что сделал с тобой. Увидеть, что ты потеряешь все? Я не вынесу этого. Я не смогу жить, видя, что ты стала слугой. В тебе так много жизни, слишком много жизни, чтобы терять всё это из-за меня.

Я переместилась ближе, и мое лицо было всего в нескольких дюймах от его. Я знала, что выглядела ужасно.

— Ты не хочешь меня?

Застонав, он прижался лбом к моему лбу.

— Ты знаешь ответ. Я до сих пор... хочу тебя, но мы не можем быть вместе, Алекс. Чистокровные и полукровки не могут быть вместе. Мы не можем забывать об этом.

— Я ненавижу правила.

Я вздохнула, чувствуя жжение в горле. Я хотела, чтобы он обнял меня еще с того момента, как проснулась. А наша кровь не позволит даже этого. Казалось, он хотел рассмеяться, но знал, что это еще больше взбесит меня. Он вздохнул.

— Но мы должны следовать им, Алекс. Я не могу быть причиной того, ты потеряешь все.

Было всего несколько дюймов между нами, и если я подвинусь еще немного, наши губы соприкоснутся. Интересно, что он будет думать о нашем будущем тогда. Если я просто поцелую его, будет ли он заботиться о правилах? О том, что люди могут подумать? Как будто догадавшись, о чем я думаю, он пробормотал:

— Ты такая безрассудная.

За все это время, я думала, что никогда не буду улыбаться, но все же улыбнулась.

— Я знаю.

Эйден переместился и прижался губами к моему лбу. Он задержался на несколько секунд и, прежде чем я смогла что-то сделать, что-то плохое, потому что я чувствовала себя чертовски беспечной, он оттолкнулся.

— Я... я всегда буду заботиться о тебе, но мы не будем этого делать. Мы не можем. Ты понимаешь?

Я смотрела на него, зная, что он был прав, но также и неправ. Он хотел этого также сильно, как и я, но был слишком обеспокоен тем, что может случиться со мной. Часть меня любила его еще больше, но мое сердце... оно раскололось. Единственное, что удержало его от полнейшего разрушения – это мимолетный взгляд полный желания и любви, промелькнувший на его лице, когда он пятился к двери.

— Отдыхай, — сказал он, когда я ничего не ответила. — Я зайду позже.

Тут кое-что ещё пришло мне в голову.

— Эйден?

Он остановился и обернулся.

— Да?

— А как вы нас нашли?

Его лицо окаменело.

— Сет.

Я снова села.

— Что? Как?

Эйден слегка покачал головой.

— Я не знаю. Он появился рано утром, когда ты ушла, и сказал что что-то не так, и ты в опасности. Я проверил твою комнату и понял, что ты уже ушла. Как только мы вышли на дорогу, он знал, где найти тебя. Каким-то образом он чувствовал, где ты. Я не знаю как. Только с помощью него мы смогли вас найти.

***

Два дня спустя я вернулась в Ковенант. Как только я приехала, я была доставлена в больницу, чтобы провериться снова. Эйден сидел рядом со мной, пока доктор снимал белую марлю, которая покрывали каждый кусочек кожи.

Излишне говорить, что я, казалось, разрывалась. Несколько укусов в виде полумесяца были на каждой руке. Они были еще довольно красные, и пока доктор делал несколько травяных смесей, которые “должны” помочь уменьшить рубцы, я стала рыться в кабинете.

— Что ты ищешь? — спросил Эйден.

— Зеркало.

Он знал зачем. Иногда, это так раздражает, как будто у нас один и тот же мозг.

— Все не так плохо, Алекс.

Я бросила на него взгляд через плечо.

— Я должна увидеть.

Эйден снова попытался заставить меня сесть, но я отказалась слушаться, пока он не встал и не нашел маленькое пластиковое зеркало. Не говоря ни слова, он протянул его мне.

— Спасибо.

Я подняла зеркало и чуть не уронила его. Темно-фиолетовый синяк покрывал мой правый глаз и уходил в сторону моих волос, не так уж плохо. Это исчезнет через пару дней. Черный глаз не большое дело. Мне нравилось думать, что так я выгляжу круто. Однако метки на каждой стороне шеи были ужасные. Некоторые из них выглядели глубокими, почти как если бы участки кожи были вырваны и слились воедино. Покраснение исчезнет, но шрамы всё равно останутся… глубокими и заметными. Мои пальцы сжались вокруг пластиковой ручки.

— Я выгляжу ужасно.

Он сразу же подошел.

— Нет. Они вскоре исчезнут, знаешь, даже прежде, чем кто-то заметит.

Я покачала головой. Я не могла скрыть их, не все.

— Кроме того, — сказал он тем же нежным голосом, — этими шрамами нужно гордиться. Ты выжила. Эти шрамы сделают тебя сильнее, красивее, в конце концов.

— Ты говорил это прежде.

— Все также, Алекс. Я обещаю.

Медленно я положила зеркало на маленький столик и... я сломалась. Не из-за шрамов, или того, что Эйден сказал. Это было то, что эти шрамы всегда будут напоминанием о том, что я потеряла маму в Майами. Все те ужасные вещи, которые она делала и которым позволила случиться. И что я сделала - убила ее.

Из меня вырывались большие и мощные рыдания. Я действительно не могла ни дышать, ни думать. Я попыталась взять себя в руки, но мне не удалось. Я села посреди кабинета и заплакала. Я хотела к маме, но она никогда не ответит, не утешит меня. Она ушла, действительно ушла на этот раз. Пустота навалилась на меня, и горе лилось и лилось.

Эйден встал на колени рядом со мной, положив руки на мои сгорбленные плечи. Он не сказал ни слова. Он просто позволил мне плакать, и после месяцев сдерживания, все страдания и боль, связанные в огромный узел, наконец, ослабли.

Пока я плакала, не знаю, сколько прошло времени. Моя голова болела, в горле саднило, а глаза припухли. Но, как это ни странно, я почувствовала себя лучше, наконец-то я смогла снова дышать, действительно дышать. Все эти месяцы я задыхалась и не понимала этого до этого момента. Я шмыгнула носом и поморщилась от тупой боли в затылке.

— Помнишь, что ты сказал о том, что твои родители не хотели бы такой жизни?

Его пальцы двигались, успокаивая.

— Да. Я помню.

— Она тоже не хотела. Я видела это как раз перед тем, как она... ушла. Она, казалось, испытала облегчение.

• Предыдущая
• 56/63
• Следующая