Жила Комстока - Ламур Луис - Страница 29

• Предыдущая
• 29/95
• Следующая

Тревэллион улыбнулся.

— Лэнг, это очень благородно с твоей стороны… В самом деле. Только, по-моему, у нас с тобой на сей счет одно мнение: каждый решает свои проблемы сам. Так?

— Так-то оно так, но ведь это проблема Джима. Я люблю Джима, а он сейчас болен.

— Сам справлюсь. Но все равно спасибо тебе.

Лэнгфорд допил кофе и посмотрел на Мелиссу.

— Благодарю, мэм. Кофе просто отличный.

Когда он ушел, Мелисса посмотрела ему вслед.

— Так вот он какой на самом деле, этот прославленный Фермер Пил, самый опасный человек в Комстоке! На вид такой славный!

— А он такой и есть. В прошлом прекрасный солдат. Сначала был горнистом. Выжил во многих схватках с индейцами. Уже тогда за ним закрепилась слава непревзойденного стрелка. К тому же он не любит ввязываться в неприятности, хотя многие, кто хорошо стреляет, частенько попадают в передряги. Сможешь пару раз постоять за себя — и ты уже известен. Когда на тебя направляют дуло револьвера, тут уж выбирать не из чего — или ты, или тебя.

Тревэллион сидел за чашкой кофе, стараясь все хорошенько обдумать. Раз Хозер ходит по улицам, пытаясь сбыть с рук одеяла, значит, можно не сомневаться, что они из поклажи Ледбеттера. Одеялами в городе давно не торгуют, и, как правильно подметил Пил, обозы сейчас не ходят.

Вэл припомнил этого Хозера; тощего, усталого с виду человека с «вечно настороженным взглядом темных глаз он когда-то встречал в окрестностях Голд-Хилла. Правда, внешность оказалась обманчивой. В состязаниях по прыжкам парень выиграл значительную сумму, хотя, казалось, менее других подходил для такого занятия.

Вэла Хозер знал в лицо, поэтому, когда в кондитерской появился Клайд, в мозгу Тревэллиона созрело окончательное решение. Он предложил тому сесть и жестом подозвал Мелиссу.

— Хочу познакомить вас с Дэйном Клайдом. Он актер и мой друг. Вы можете кое-что для меня сделать, — обратился он к Клайду, — но я не хочу, чтобы у вас возникли неприятности. — Тревэллион описал ему Хозера и Сэма Брауна, рассказал о том, как ограбили обоз Ледбеттера, и о своих подозрениях.

— А что вы хотите узнать? — спросил Дэйн.

— С кем они имеют дело и где их можно найти. Я рассчитываю на то, что бандиты не знают вас. Вам придется держаться от меня подальше, пока все это не закончится. Однако как только заметите, что вас узнали, или даже почувствуете что-то, немедленно бегите. Это очень опасные люди. Им не надо искать предлога, чтобы убить.

— Буду осторожен.

Клайд был приятен в общении и умел слушать.

— Последний раз я работал во Фриско, — пояснил он. — Приехал туда с нью-йоркской труппой. Играл Хорна. А до этого побывал и в Дублине, и в Лондоне, и в Париже — и везде на первых ролях. — Он улыбнулся. — Правда, труппы менялись. Однажды я проработал сезон с Рэчел Феликс, а потом гастролировал с мисс Редэвей. Мы тогда давали «Билет для отъезжающего».

— С кем, вы сказали?

— С мисс Редэвей. Грита Редэвей. Вы о ней, наверное, не слышали. Она еще совсем юная актриса, но очень талантливая. Пару сезонов она выступала с Феликс как инженю, но за последний год ее талант раскрылся. Положительная оценка критиков. И весьма высокий профессионализм.

— Какое необычное имя.

— Да, действительно. А вы знаете, она ведь тоже янки… то есть американка. Еще девочкой играла где-то на Юге.

— Привлекательная?

— Более чем. Она просто великолепна! У нее редкая красота. Из-за этого-то они и расстались с Рэчел. Нет, не подумайте, что они поссорились, просто Рэчел постоянно твердила ей, что и сама тоже красива и что она будто бы отвлекает от нее, Рэчел, внимание зрителей. Я сам слышал, как Рэчел говорила: «Деточка, вы красивы. Вот и используйте это». Но они расстались добрыми друзьями.

— И сколько же ей лет, этой мисс Редэвей?

— Уверен, что ей еще нет и двадцати.

Когда Дэйн Клайд ушел, Тревэллион допил свой кофе. Да, необычное имя. Неужели?.. Нет, это невероятно! Просто не может быть!..

Он хорошо помнил ту ночь. Помнил, как, превозмогая собственный страх, прижимал к себе это дрожащее, испуганное дитя и знал, что он нужен. Нужен ей. Она нуждалась в нем, и это придавало ему силы. И помогло потом пройти через все испытания.

Единственный раз в жизни, с горечью думал он, когда он был кому-то по-настоящему нужен и чувствовал себя истинным защитником. За эти короткие мгновения Грита успела дать ему нечто бесценное, нечто такое, что он берег в душе и пытался осознать всю последующую жизнь.

У его отца была мать, а кто есть у него?

Зимовать Тревэллион остался в хижине, хранившей тепло и укрывавшей его от ветра и снега. Когда за дверью бушевала непогода, а в печке потрескивал огонь, в хижине оказывалось очень уютно. Вэл прислушивался к завываниям ветра, и перед глазами у него вставали прибрежные скалы Корнуолла, разбивавшиеся о них волны и холодные потоки дождя.

Ночами он читал оставленные Макнилом книги, а днем работал в шахте, постепенно углубляя ее, и обнаружил, что жила становится все более мощной. Он отбирал лучшие куски золотоносной породы, а серебряную руду складывал отдельно.

С высоты склона, где находился его участок, город виднелся как на ладони. Теперь он невероятно разросся и был изрезан множеством улиц, переулков и закоулков. Горы укрыло снегом. Метель следовала за метелью, снежные вихри с воем разбивались о карниз крошечной лачуги и словно пытались нащупать своими зловещими пальцами хоть какую-нибудь узенькую тропинку или щель в надежде проникнуть туда, где разливалось тепло очага.

В понедельник вечером, когда снова повалил снег, к лачуге подъехал Дэйн Клайд и постучался. Держа наготове револьвер, Тревэллион открыл ему дверь, и Клайд сразу же направился к печке. Он снял рукавицы и протянул озябшие руки к огню.

— Я узнал, где они прячут одеяла и все остальное. — Вэл молча ждал, и тот продолжил: — Это хижина. Только совсем не там, где мы предполагали, а в каньоне, приблизительно в миле от Кедров. Недалеко. Туда ведет тропа. Знакомо вам это место?

— Да.

— Где-то в двухстах ярдах от тропы. Хижина выдолблена в скале, в ней никто не живет, есть загон для скота и сарай.

— Был там кто-нибудь?

— Нет. Они появляются там время от времени, в основном хижина пустует.

— Отлично. — Вэл потянулся за кофейником. — Садитесь. Холод лютый. Замерзли, наверное? — Он наполнил чашку. — Скажите, они вас видели?

Клайд пожал плечами.

— Думаю, да. Я там всем рассказывал, что недавно встал на ноги после тяжелого недуга и что доктор прописал мне длительные прогулки. Каждый вечер я отправлялся в разные стороны и думаю, что в конце концов они привыкли ко мне и перестали обращать на меня внимание.

— Я слыхал, вы выступали у Лаймана.

— Да. Им очень нравятся старинные ирландские песни. Правда, не только они. Мне приходилось выступать в мюзик-холле, и я знаю много забавных номеров.

Он немного помолчал, потом спросил:

— Вы несколько дней не ездили в город?

— Да.

— Сэм Браун убил человека. Перерезал горло охотничьим ножом и бросил тело под стол, а сам уснул прямо там же, уткнувшись лицом в окровавленные руки.

— Это на него похоже.

— Ну я: еще понимаю, когда хищные звери убивают свою добычу, они хотя бы чистоплотные, но этот… пожалуй, самое отвратительное двуногое, какое я встречал в своей жизни.

Клайд отхлебнул кофе.

— Хозера я видел с Брауном и с остальными.

— А с человеком по имени Ваггонер не видели?

Тревэллион описал Ваггонера.

— Нет, такого не встречал. Если он ошивался здесь, то мог податься со всеми в Калифорнию.

Какое-то время они молчали, потягивая кофе. Клайд обратил внимание на самодельную полку с книгами.

— Ваши?

— Достались вместе со всем хозяйством. Макнил собирал их где только мог: в опустевших лагерях, даже в Семимильной пустыне. Там многие бросали свое добро, чтобы облегчить ношу.

— Читаете?

• Предыдущая
• 29/95
• Следующая