Дельцы, или Брат, останься в живых - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 33
- Предыдущая
- 33/69
- Следующая
– Хорошо...
Никита дернул затвор и выстрелил. Пуля взрыхлила землю в шаге от головы Стаса... В это невозможно было поверить, но пистолет был заряжен боевыми. А ствол неплохой – отечественного производства «тульский-токарев». Только вряд ли магазин забит под завязку...
– Ты что делаешь? – прикрикнул на него Восьмой.
Он думал, что Никита выстрелит снова, поэтому придержал его за руку.
– Так сами же сказали...
– Не торопись!.. Сейчас его в чувство приведут!..
Никита осмотрелся. Позади него конвоир с короткоствольным «калашниковым». Этот наготове – чуть что, сразу будет стрелять. Рядом Восьмой – у этого пистолет. «Беретта» с глушителем – как и Никита, он держит ее в опущенной вдоль бедра руке... И еще двое возятся со Стасом. У этих только дубинки. Еще один с видеокамерой. В общем-то, хватит одного боевого патрона. А там как повезет...
– Да ладно!
Никита снова направил пистолет на Стаса.
– Не ладно! – снова одернул его Восьмой.
Судя по его поведению, можно было предположить, что Никита может надеяться хотя бы на один-единственный выстрел... Но больше надеяться, казалось бы, не на что. Чтобы вырваться на свободу, требовалось преодолеть два кольца ограждения, два контрольно-пропускных пункта. А так просто его никто не выпустит. Разве что ногами вперед... Но уж лучше умереть с музыкой, чем жить палачом... А еще лучше вырваться на свободу. Никита чувствовал в себе силы совершить безумный рывок. Лишь бы Стас не подвел, ведь Никита возлагал на него большие надежды...
Стаса привели в чувство, выкрутив ему руки, поставили на колени. Человек с камерой приготовился записывать на пленку сцену казни. Чтобы увековечить падение Никиты... Если он позволит себе исполнить роль палача, то ему придется убивать и дальше, пока он не настреляет себе на высшую меру наказания. Тогда его можно будет выпустить за деньги... Вернее, он так будет думать, что его могут освободить. Но это вряд ли. Скорее всего, деньги возьмут, а его оставят здесь навсегда... Но в любом случае он не станет стрелять в Стаса.
– Поближе подойди! – показывая на приговоренного, посоветовал Восьмой.
– Зачем?
– Стреляешь плохо, мажешь... Поближе, говорю, подойди...
– А если все равно промажу?
– Там еще четыре патрона... Если все смажешь, тогда тебе кранты, парень...
Восьмой многозначительно огладил ладонью глушитель своей «беретты».
– Меня нельзя убивать. Я же палач...
– Мы все здесь палачи... – ухмыльнулся Восьмой.
– Как же вы дошли до такой жизни?
– А так же, как и ты, парень...
– Но так жить нельзя.
– Поговори еще!
Восьмой был прав: лимит на разговоры уже исчерпан. Еще несколько слов, и Никиту самого поставят рядом со Стасом. А если он не отдаст пистолет, то спину изрешетит очередь из автомата. Никита чувствовал, как дышит ему в спину автоматчик...
– Все, молчу!
Никита подошел к Стасу, глянул в его искаженное ненавистью лицо.
– Ну, стреляй, ублюдок!
Пришлось изобразить обиду. Не переставляя ног, Никита обернулся к Восьмому, взглядом фиксируя прежде всего автоматчика. Тот держал его на прицеле, палец на спусковом крючке.
– Вы слышали, как он меня назвал? – Возмущению Никиты, казалось, не было предела. – Да я его, падлу, щас урою!..
Автоматчик слегка расслабился. Поверил, что Никита сейчас действительно переступит через роковую для себя черту. Тогда и стрелять в него не придется...
И все же автоматчик успел выстрелить. Но уже после того, как пуля воткнулась ему в лоб. Короткая, как миг, автоматная очередь вспорола воздух над головой у Никиты.
– Смотри, Восьмой, я не мажу!
Пистолет снова дернулся в его руке, и Восьмой конвульсивно схватился рукой за простреленное горло. Никита перевел ствол на онемевших от страха охранников... Еще выстрел, еще, и Стас уже на свободе...
В убожество с камерой Никита выстрелить не мог. Затворную раму заклинило в заднем положении – это означало, что патронов больше нет. Но пистолет в умелых руках имеет свойство превращаться в метательное оружие...
Диана стояла под душем – вся в пене, как Афродита, выходящая из моря. Присутствие Алексея нисколько ее не смущало, а он с удовольствием любовался ее роскошным телом через прозрачное стекло душевой кабинки. Не женщина, а мечта эротомана...
Алексей Погребняк знал толк в женщинах. Обладай он способностью любить, он бы влюбился в нее до беспамятства. Но любить он не умел, поэтому воспринимал Диану как изумительно красивую игрушку.
Но прежде всего Диана была для него средством воздействия на Скворцова, который и так помимо своей воли был у Алексея на коротком поводке. Слишком много далеко не самых благовидных дел их связывало, чтобы Скворцов мог игнорировать его, а тем более уволить. У него был только один способ избавиться от Погребняка – физическая ликвидация. Но вся соль в том, что сам, без Алексея, в этом плане он был абсолютно беспомощным. Начальник его личной охраны Коля Бугов с потрохами принадлежит Алексею и ни за что на свете не поднимет руку на него... Коля Бугов сейчас на островах. Изображает кипучую деятельность по розыску пропавшего Скворцова...
– Ну, чего смотришь? – Диана кокетливо глянула на Погребняка и призывно улыбнулась. – Спинку потри!
А он готов был и спинку ей потереть, и все остальное. Но в комнате зазвонил мобильный телефон. Это мог быть важный звонок, а Погребняк даже в интимных ситуациях не забывал о работе. Чем в немалой степени огорчал и Диану, и других своих любовниц...
Он вошел в комнату, опустился в кресло, небрежно взял трубку, на которой высветился опознавательный знак абонента.
– Да, Паша...
– Алексей Максимович, Елисей звонил. Сказал, что Серафиму нашел...
– Это новость... Когда их ждать?
– Сказал, что уже в пути. К полуночи будет...
– Пусть везет ее домой... А этот, Стас, где? – поморщился Алексей.
На этого парня он реагировал болезненно. Столько геморроя из-за этого кретина...
– Пропал. Выкрали его, вместе с Никитой...
– Кто выкрал? С каким Никитой?
– Думаю, что с тем самым... Елисей везет к вам не только Серафиму, он везет еще и Марту, его жену... Да, та самая парочка, с островов... Марта говорила Серафиме, что знает, на каком острове находится Скворцов...
– На острове?! – нахмурился Погребняк. – Говорила?!
– Да, Серафиме говорила. А Елисею ничего сказать не может: он ее усыпил...
– Отлично, пусть везет ее сюда, разберемся... И с островами тоже разберемся...
Алексей положил трубку, и в это время в комнату вошла Диана. Халат нараспашку, на мокрой голове полотенце... Халат можно снять совсем, и полотенце отбросить – им во время этого прикрывать лицо совсем не обязательно: Диана во всех отношениях супердива... Жаль, что не до нее сейчас.
– О чем задумался?
– Где сейчас наш Эдик, думаю.
– Где-где... Ты же сам сказал, что утопил его проклятый ворог... – усмехнулась Диана.
– А сама что ты думаешь? Ты же была на острове, когда все это произошло...
– В меня, между прочим, стреляли. Я, между прочим, могла утонуть...
– Но не утонула же...
Никита отработал свой номер по высшему разряду. Всех, кто был на острове, усыпил. Диану из воды вытащил, а Скворцова с собой увез, хотя никто не видел, как все это происходило. Известно было лишь то, что Эдик тоже схлопотал свою порцию транквилизатора.
По идее, проснувшийся Бугов должен был поднять тревогу и сообщить местным властям об этом из ряда вон выходящем происшествии. Но дело в том, что Никита располагал двумя захваченными киллерами, которые должны были, но не смогли его убить. Он мог ответить оглаской на огласку, а возможности у него были, чтобы поднять волну. С ним можно было только договариваться, но Никита куда-то исчез вместе с женой и детьми... Диана после этой истории отправилась домой, в Москву, а Бугов с компанией остался на Багамах.
- Предыдущая
- 33/69
- Следующая
