День святого Валентина (сборник) - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 53

• Предыдущая
• 53/75
• Следующая

Глава 3 Особенная миссия

На следующий день дневник с подписью родителей никто в школе не потребовал. Его не потребовали и через день, и даже через два. Алла Борисовна выставила в журнале за проверочную работу колонку двоек и разрешила всему классу прийти переписать, а про замечание и не вспомнила.

– Вот видишь, – самодовольно заявила Люся, аккуратно рассовывая карандаши, ручки и линейки по специальным кармашкам в еще одном новом пенале, – все уже забыли про тебя! А ты боялась!

Карина проводила взглядом скрывшихся за дверью Свету с Галей и тихо вздохнула. Уж кто-кто, а эти две подружки ничего не забыли. Они только и делали, что бросали на нее предостерегающие взгляды всякий раз, когда на горизонте появлялся Рома.

Люся наконец собралась, закинула ярко-оранжевую сумку на плечо и проворчала:

– Я, кажется, прибавила в талии.

– Да что ты! – воскликнула Карина, оглядывая стройную подругу, облаченную в красные кожаные штаны и такую же жилетку. – Как была худенькой, так и есть.

Люся резко обернулась, задрала жилетку, тоненький оранжевый свитер и оттянула на боку кожу.

– Карина, разуй глаза! Мне пора садиться на диету! Маман говорит, нам срочно нужно купить беговую дорожку, пока мы не превратились в мамонтов юрского периода!

– Люсь, ну это же кожа! Она у всех есть…

– Вот у Гальки… – Подруга осеклась и сердито выдохнула: – Сама ты кожа! Ай, ну тебя! Ты, небось, думаешь, что и у тебя там и сям кожа! Да?

Карина пожала плечами.

– А я и не думаю вообще об этом.

Они вышли из кабинета английского и пошли по оживленному коридору.

– У тебя так никогда парня не появится, – сердито отчитывала Люся, – ты не хочешь даже капельку преобразиться! Вот ты думаешь, почему у Гальки Решеткиной столько парней?! Да потому что она и одевается красиво, и макияж, и украшения – все при ней! А ты? – Подруга пренебрежительно дернула за рукав ее серого бадлона и кивнула на простые синие джинсы. – Кого в ЭТОМ ты собралась покорять?

Карина поежилась. Она не любила, когда разговор сводился к теме парней и одежды.

– А какие у Гали парни? Она ведь ни с кем не встречается, как и мы.

– Фу ты ну ты! – воскликнула Люся. – Сравнила Простоквашино с Парижем! За Галькой бегают пацаны, понимаешь! А за тобой?

Карина не успела ничего ответить, послышался громкий топот, и возле них затормозил Рома. Парень отдышался и возмущенно выпалил:

– Ну, Алмазова, втопила, задолбался за тобой бежать!

Девочки удивленно переглянулись, и Люся заискивающе спросила:

– А что ты хотел, Рома?

– Пошли, Алмазова, – хлопнул он Карину по спине, – к директору чего-то вызывают.

– К директору?! А что мы сделали?

– Ща узнаем!

Карина беспомощно посмотрела на подругу, но та лишь развела руками.

– Я не буду тебя ждать! Придешь домой, позвони!

– Ну, идем же, – поторопил Рома.

Они дошли до кабинета директора и нерешительно остановились.

– Ты что, в туалете снова курила? – подозрительно сощурился парень.

– Нет! Нет, я не курила, правда!

– Я курил, – задумчиво пробормотал он и тут же прибавил: – Но черт меня побери, если это кто-нибудь видел!

– Ты куришь, да?

– Что за тупые вопросы! – рассердился Рома. – Все курят!

– Да вроде не все…

– Ооой, только себя не считай, ты ведь у нас особенная! – он подавил смешок.

– А целовать курящую женщину – то же самое, что облизывать пепельницу, ты знал?! – на одном дыхании произнесла Карина и покраснела.

Парень поднес к двери кулак, но прежде чем постучать, бросил через плечо:

– Уж лучше целовать пепельницу, чем такую хрюкалку, как ты!

В кабинете директора сидел учитель ОБЖ – маленький лысый мужчина, вскочивший с кресла при их появлении.

– Вот они, – с гордостью указал на них директор.

– Вижу-вижу, – круглые глазки обэжэшника забегали, а сам он стал потирать маленькие ручки с детскими запястьями. – Чудненько! Пойдемте, ребятушки, пойдемте скорее!

– Куда?! – вскричал Рома. – Михал Гаврилыч, а что мы натворили? За что?!

– Роман, не нужно бояться, – успокаивающе промолвил директор, – будете играть в спектакле по случаю юбилея нашей школы. – Михаил Гаврилович прикрыл глаза и с чувством продекламировал:

Мальвина бежала

В чужие края,

Мальвина пропала,

Невеста моя.

Рыдаю – не знаю,

Куда мне деваться.

Не лучше ли с кукольной

Жизнью расстаться? [4]

– Что это за отстой? – прошипел Рома.

– Ну как же! – Директор открыл глаза и оживленно посмотрел на него. – Спектакль по «Золотому ключику»! Рихард Петрович, – обратился он к застывшему с приклеенной улыбкой обэжэшнику, – я ведь говорил, этот мальчишка просто создан для роли Пьеро! – Директор вышел из-за стола и приблизился к ним. – А это, – он коснулся подбородка Карины, – взгляните, Рихард Петрович, чем вам не Мальвина, а?!

На слове «Мальвина» Карина вздрогнула.

– А если я не хочу?! – взбунтовался Рома.

Хорошее настроение директора вмиг улетучилось. Он сложил на круглом животе руки и повел из стороны в сторону усами.

– Грачев, «не хочу» – это ты дома маме скажешь, а тут – надо! Надеюсь, это ясно?!

Парень нехотя кивнул, а когда они выходили за Рихардом Петровичем из кабинета, шепнул Карине:

– Ну, блин, мы и попали!

В актовом зале обэжэшника встретили сердитыми возгласами еще с десяток отловленных директором актеров.

– Задолбали! – стучал кулаком по сцене здоровяк Саша Колотушкин из их класса, которому, судя по длиннющей бороде, отвели роль Карабаса-Барабаса.

– Да кому это нужно? Тупой спектакль! – верещала длинноногая одиннадцатиклассница.

– Я уже есть хочу! – пищал маленький мальчик с приделанным к штанам собачьим хвостом.

– Можно я пойду домой, у меня трудные дни?! – канючила девушка в маске лисы Алисы.

– А у меня тоже, может, трудные, – раздраженно теребил треугольные уши на тряпочной голове кота Базилио розоволицый толстяк.

– Так-так, ребятки! – захлопал в ладошки обэжэшник, – минуточку внимания, позвольте представить вам…

– Давай ближе к делу, дегенерат! – заорал толстяк Базилио, вскакивая со стула.

Карина заметила, как поникли плечи Рихарда Петровича, и огорченно опустила глаза. Многие строгие учителя любили говорить: «Чем к вам лучше относишься, тем вы хуже». Так и получалось. Добрых, мягких людей ни во что не ставили. Их обзывали, над ними издевались, у них срывали уроки. Карина таких учителей жалела. Часто ей представлялось, как они приходят домой и жалуются своим домашним на неудачи, как переживают перед каждым новым уроком, как изо дня в день твердят про себя: «Все – уволюсь!» – но по нерешительности остаются и продолжают мучиться. Рихард Петрович был неуверенным в себе, скромным, но душевным человеком. Он прощал злые шутки двоечникам, всегда приходил ученикам на помощь и, как никто другой в школе, любил театр.

– Ребята, – прокашлялся учитель, – это наши Пьеро и Мальвина, познакомьтесь, пожалуйста, и начнем…

– М-да, – утомленно прикрыл глаза Рома, – накрылся наш с Жекой поход в компьютерный клуб. Засада!

Дверь в актовый зал распахнулась, и на пороге возникла учительница географии в малиновом брючном костюме, только на этот раз без повязки «Дежурная».

– Милые мои! – воскликнула она. – Какие же вы все молодцы, что пришли!

– Попробуй тут не приди, – со стоном протянула лиса Алиса, стаскивая с лица маску и откидывая за спину пушистую рыжую гриву в мелких кудряшках.

Географичка остановилась возле Ромы и закинула руку на плечо Карине.

– А это, надо думать, наша Мальвина?! – Учительница погладила ее по волосам. – Какой удачный выбор, ах, как похожа, как похожа!

Рома демонстративно зевнул.

– Татьяна Николаевна, может, начнем уже?

– Так! – учительница одобрительно улыбнулась комкавшему край своего пиджака обэжэшнику. – Где наш сценарий?

Рихард Петрович метнулся на сцену за занавес, через минуту вернулся с листами в папках и стал неловко раздавать их ученикам.

• Предыдущая
• 53/75
• Следующая