Ученик магов - Дойл Дебра - Страница 11

«Тоже мне, развлечение, — с неприязнью подумал он. — Кровожадные негодяи».

Затем сквозь гул приближающейся толпы Рэндал услышал топот бегущих ног. В узкую щель рядом с ним втиснулась щуплая оборванная фигурка. Воришка, зажав под мышкой буханку хлеба, беспомощно переводил взгляд с Рэндала на глухую стену в конце переулка.

Юный волшебник мельком успел заметить узкое остроносое лицо и большие голубые глаза. Задыхаясь, беглец прошептал:

— Не выдавай! — и нырнул в дождевую бочку.

Рэндал вышел обратно на улицу и обернулся в сторону площади. По мостовой с громким топотом приближалась толпа. Даже самый маленький из них, с презрением заметил Рэндал, был старше и выше несчастного беглеца.

Заметив Рэндала, предводители погони бросились к нему.

— Эй, ты! Колдуненыш! — выкрикнул коренастый толстяк, в котором Рэндал узнал Освальда Пекаря, чья лавка находилась неподалеку от Школы. — Не видал здесь мальчишку?

Рэндал покачал головой.

— Нет, не видал. Здесь ни один мальчишка не проходил.

Пекарь нахмурился.

— Ну, ты уж точно не тот, кто нам нужен. Негодник, наверно, побежал в другую сторону. — Освальд повернулся к толпе и заорал: — Должно быть, потеряли его на Пудинговой улице!

Он нехотя побрел назад. Толпа, все еще крича: «Стой! Держи вора!» — повернула вспять и двинулась обратно к площади.

Рэндал дождался, пока последние из горожан не скрылись за углом, и подошел к бочке. Сунув руку внутрь, он сгреб край туники и вытащил прячущегося беглеца — маленького, кожа да кости, одетого в рваные лохмотья.

Рэндал встал между бочкой и выходом из переулка. Не выпуская беглеца, осмотрел его с головы до ног.

— Ну и повезло же тебе, — медленно произнес он. — Если бы меня спросили, не видал ли я здесь вора, мне пришлось бы ответить, что видал.

Беглец не выказывал особой благодарности.

— Так почему же не сказал?

— Потому что вижу, что ты не…

Но Рэндал не успел закончить. Незадачливый воришка вывернулся и побежал к улице. Рэндал едва сумел схватить его за подол грязной, рваной туники.

— Потому что, как я уже сказал, — закончил Рэндал, крепче сжимая беглеца, — я вижу, что ты не мальчишка.

Это и вправду была девочка — немытая, голодная, и Рэндал с удивлением заметил, что она примерно его возраста.

— У тебя глаз поострее, чем у этого дурака пекаря, — только и сказала она.

— Дурак он или не дурак, — возразил Рэндал, — но у Освальда глаз достаточно острый, чтобы заметить, как ты украла хлеб. Пустое это занятие — воровство, особенно в городе, где каждый волшебник может наложить защитные чары.

Девочка пожала плечами.

— Я голодна.

— Пусть ты и голодна, — сказал Рэндал, — все равно тебе нельзя больше разгуливать по улицам в такой одежде. Если тебя кто-нибудь узнает, толпа опять бросится в погоню и разорвет тебя на клочки.

— Что поделаешь? — вздохнула девочка. — Ничего другого у меня нет.

Рэндал постоял немного, размышляя. Ему не хотелось брать на себя ответственность за полуголодную неумелую девчонку-воришку, но ничего другого не оставалось — не бросать же ее на растерзание озверевшей толпе!

Он вздохнул. «Каждый шаг влечет за собой определенные последствия, сказал бы мастер Тарн».

— Пойдем со мной, — скомандовал он. — Тут неподалеку есть местечко, где тебе ничего не будет грозить. Там я тебя накормлю.

Вскоре они пришли к Нику, в комнату над плотницкой мастерской Ник сидел на помятой кровати и настраивал лютню. Рэндал разместился, скрестив ноги, прямо на дощатом полу, а девочку усадили в единственное кресло, и она ту же вцепилась зубами в украденную буханку хлеба. В другой руке она сжимала ломоть сыра, который Ник выпросил у Плотниковой жены.

На глазах у Рэндала девочка откусила огромный кусок сыра, торопливо прожевала и проглотила. Затем набила полный рот хлебом.

— Не ешь так быстро, — предупредил Рэндал — Живот заболит.

Девочка кивнула и продолжила жевать.

— Меня зовут Рэндал, — представился мальчик. — А это Николас.

Ник налил воды из кувшина в кружку, и девочка отхлебнула большой глоток, потом указала на себя.

— Лиз.

И, не продолжая беседы, опять откусила по огромному куску хлеба и сыра и принялась жевать дальше. Лишь умяв все до последней крошки, она откинулась на спинку кресла и удовлетворенно вздохнула.

— Спасибо, — поблагодарила она — В первый раз наелась за много дней.

Теперь, когда она немного успокоилась и не дрожала от страха, ее голос звучал чисто и звонко; говорила она на языке Брисландии с непривычным, хотя и приятным акцентом.

Рэндал с любопытством взглянул на нее.

— Откуда ты? — спросил он. — Ясно, что нездешняя.

— Я пришла из южных земель, — ответила девочка. — Окситания, Вендалузия, Меридок…

— Откуда именно? — уточнил Николас. Бородатый ученик все еще перебирал струны лютни.

— Отовсюду, — откликнулась Лиз. — И ниоткуда. Думайте как хотите. — Она склонила голову, прислушиваясь к дребезжащим звукам, которые Ник извлекал из лютни.

— Если я доживу до шестидесяти, то сорок лет из них проведу, настраивая эту штуковину, — пожаловался Ник.

Лиз протянула руку к инструменту.

— Так ты ее никогда не настроишь, — сказала она. — Дай мне.

Николас вручил девочке лютню, и два ученика с удивлением увидели, как тонкие грязные пальцы девочки быстро и умело натянули струны.

Закончив работу, девочка подняла глаза от инструмента и сказала:

— Разве вы, волшебники, не знаете заклинаний для таких дел?

— Мы еще только учимся, — смущенно ответил Рэндал.

Николас кивком подтвердил его слова.

— Кроме того, даже учителя в Школе тебе скажут, что нет смысла настраивать инструменты с помощью магии.

— Почему? — спросила Лиз.

— Ну… — замялся Ник. — Одно дело — просто настроить лютню. Это легко для некоторых. Но затем нужно поддерживать ее в таком состоянии. Ничто не должно меняться ни в дереве, ни в струнах, ни в колках, иначе ноты опять зазвучат фальшиво. А воспрепятствовать переменам — значит остановить время.

— Но нельзя играть музыку вне времени, — возразила Лиз. — Так не бывает.

— Вот именно, — подтвердил Ник и задумался. — Я слыхал, только эльфы и демоны, которые живут в иных сферах, где время остановилось… только они научились делать инструменты, которые никогда не меняются.

— Как эльфийские мечи, — подтвердил Рэндал. — Они никогда не ржавеют и не тупятся.

— Это все сказки, — грустно улыбнулась Лиз. — В жизни все совсем иначе.

Не успели ученики ответить, как она опять взяла лютню и заиграла. Полилась нежная мелодия. Девочка запела высоким чистым голосом:

Рэндал уже слышал эту песню в парадном зале Дуна. Но на сей раз история земного человека, который полюбил королеву эльфов и ушел с ней, показалась ему не столько волшебной, сколько печальной. Когда в тишине, под стропилами неприбранного чердака, замерли последние аккорды, Рэндал украдкой смахнул слезу, а Николас посмотрел на Лиз с нескрываемым уважением.

— Клянусь солнцем, луной и звездами, — воскликнул великовозрастный ученик, — если ты умеешь так играть на лютне, почему же ты воровала хлеб в булочной Освальда?!

— Я была голодна, — ответила девочка, как раньше, в переулке. — Путешествуя по деревням, я могла музыкой зарабатывать себе на хлеб, но в Тарнсберге удача покинула меня.

— Ты добиралась из южных земель в одиночку? — переспросил Рэндал, не веря своим ушам.

Лиз покачала головой.

— Со мной была семья… Нас было много, целая труппа, все артисты. Мы могли делать все, что хотела публика, — петь, танцевать, разыгрывать спектакли. И за наше искусство люди платили хорошие деньги. Медь, серебро… Однажды даже золото, на герцогской свадьбе. Потом мы услышали, что в Брисландии уже двадцать лет не выступала ни одна труппа, поэтому решили пойти на север, посмотреть здешнюю публику.