Путь домой - Михеев Михаил Александрович - Страница 30
- Предыдущая
- 30/68
- Следующая
Петру купить надо было разве что продукты, поэтому он направил свои стопы непосредственно на постоялый двор, не отвлекаясь на магазины. Там, сняв за бешеные деньги комнату на ночь и заказав сомнительных вкусовых достоинств ужин, цена которого сделала бы честь самому дорогому ресторану в недешевом Вегасе, Петр засел с этим самым ужином и кружкой пива в углу зала. Дороговизна его не смущала, поскольку денег пока хватало, а задерживаться в этом клоповнике он не собирался, так что настроение было вполне приличным.
Народу было немного – не сезон. А может, отпугивала людей дороговизна. У стойки цедили пиво явно местные – и одеты похоже на прыгающего за стойкой хозяина заведения, и не платили они, как обратил внимание Петр, ни копейки. В углу засели, злобно цедя пиво, те самые мужики, что совсем недавно потрясли Петра шедеврами изящной словесности, ну и еще один стол был занят шестеркой каких-то типов бандитской наружности – то ли грабители караванов, то ли охранники, то ли то и другое вместе, в зависимости от ситуации. Крепкие мужики, мышцы прямо выпирают, одеты разномастно и не слишком опрятно, но оружие, как успел заметить Петр, у всех в полном порядке и весьма добротное. Пожалуй, любой из них мог бы поспорить за титул «самый полный ходячий арсенал года», возникни у кого-нибудь мысль провести столь дурацкий конкурс, столько на них было навешено железок не всегда понятного, но явно убийственного назначения.
К сожалению, спокойно посидеть и отдохнуть перед дальней дорогой у курсанта не получилось, и виноваты в этом оказались те самые увешанные оружием недоумки. Ну и скверный характер самого Петра, разумеется, хотя как раз он-то в последнюю очередь, ибо вначале курсант сидел тихо-мирно и никого не трогал. Однако, в отличие от остальных посетителей, на которых останавливались мутные взгляды уже изрядно подвыпивших бугаев, вел он себя абсолютно нестандартно. Если все нормальные люди старались сразу стать как можно менее заметными и, пусть и заработав пару-тройку презрительных взглядов, избежать неприятностей, то курсанту было на окружающих плевать с высокой колокольни. Я вас не трогаю – вы меня не трогайте, а до ваших мыслей и чувств мне – как до ближайшей военной базы. Парсеков сто… К сожалению, подобное безразличие нравилось не всем, а затуманивающий мозги алкоголь сильно притупил чувство самосохранения некоторых морально неустойчивых личностей.
– Т-ты, благородный! Что тут делаешь?
– Сижу, а что? – спросил Петр, внимательно рассматривая склонившегося над столом верзилу.
Выглядел тот устрашающе, но от курсанта не укрылась и некоторая скованность движений, и то, что меч явно был непривычен здоровяку. Да и, судя по тому, как он вел себя в компании товарищей, в их иерархии его место шестое – в прямом и переносном смысле. Похоже, деревенский увалень, для которого этот поход хорошо если не первый, вот и не обтерся еще. Интересно, сам решил задраться, свою удаль показать или остальные подговорили? Они-то, кстати, смотрят с легкой настороженностью – дворянин, при оружии, да еще и практически трезвый… Да что там практически – вполне трезвый, мужчине кружка пива не доза. В случае схватки может оказаться неприятным противником, вот и послали молодого прощупать почву. Кулаки-то чешутся…
– В-вали отсюда!
– С чего бы? – Петр откинулся на стену, с интересом рассматривая хамящего индивида.
Так рассматривают таракана – и мерзко вроде, и в то же время интересно, лапками перебирает, усиками шевелит. Очевидно, тот почувствовал исходящее от курсанта презрение, поскольку продолжать разговор не стал, а решил сразу перейти к делу и врезал курсанту по морде. Точнее, попытался это сделать.
Ему, наверное, казалось, что ударил он сильно, быстро и умело. Насчет сильно – это да, вопросов нет, а вот насчет всего остального… Петр видел движение его кулака, как в замедленной съемке, и мог сделать с этим деревенским увальнем все что угодно, однако предпочел просто убрать голову с траектории движения утяжеленного зажатой свинчаткой кулака и позволить тому врезаться в стену. Толстое бревно, в которое этот кулак ввинтился со всего размаху, казалось, даже прогнулось, а стена как будто вздрогнула.
– А-ва-ва-ва… – выдохнул здоровяк, глядя на раздробленные костяшки пальцев.
Петр презрительно усмехнулся и резко ударил его по ушам, прерывая импровизированный концерт. Спокойно понаблюдал, как бесчувственное тело стекло на пол, и так же спокойно вернулся к пиву, сочтя инцидент исчерпанным.
Однако товарищи покалечившегося, очевидно, считали иначе. Недовольно ворча, они стали подниматься из-за стола, напоминая разъяренных медведей – такие же неуклюжие и медлительные на вид и столь же стремительные и непредсказуемо опасные, когда дойдет до реальной схватки. Петр оценил их плавные, точные движения, моментально сообразил, что с ворочающимся на полу, потерявшим ориентацию неумехой они имеют мало общего, и тоже поднялся. Небрежно бросил руку на эфес палаша (привык к нему за время странствий так, что без ощущения тяжести клинка на бедре уже чувствовал себя голым) и скорчил неприятную рожу. Ровно настолько неприятную, чтобы все поняли, что связываться с ним не стоит. Увы, стоящие перед ним, очевидно, «всеми» себя не считали.
– Ты, урод! – ткнул один из них в Петра грязным пальцем. – Ты нашего товарища посмел ударить…
– А хочешь, я тебе уши отрежу? – выдав максимально презрительную улыбку, на которую только был способен, поинтересовался курсант. Он считал, что еще имеет шанс решить дело миром, а для этого надо было всячески демонстрировать уверенность в собственных силах. Чуть дашь слабину – набросятся сразу, тут главное – не перегнуть палку. Вот и выдал он всплывшую в памяти фразу из старой книги, творчески ее переработав и несколько сгладив резкость. К сожалению, его собеседник уже принял на грудь слишком много и потому адекватностью не отличался. Глухо зарычав, он протянул к курсанту руку, явно намереваясь сграбастать его за грудки и вытащить из-за стола. Правда, это привело лишь к тому, что, наклонившись, он предоставил Петру великолепную возможность приложить себя кулаком по лицу. Петр этой возможностью незамедлительно воспользовался, и незадачливый герой отправился в красивый полет через половину зала, роняя по дороге зубы.
– Ах ты!..
Остальные шарахнулись, ибо Петр рывком перемахнул через стол и замер перед ними с обнаженным палашом.
– Мальчики, я вас порублю и отвечать не буду. Заберите своих и ползите обратно, за свой стол!
– Ну да, дворянчик в своем репертуаре, – тут же отозвался один, на вид самый трезвый. Он, похоже, и был в этой компании за главного, во всяком случае, держался намного увереннее других. – Помахать железом, зная, что за это ничего не будет, закон защитит, а вот если кто другой саблю против вас достанет, то сразу виновен, это вы завсегда. А вот один на один как – слабо?
Знал психологию дворян, стервец! С одной стороны, поединок с неблагородным – ниже собственного достоинства, а с другой – после от обвинения в трусости не отмоешься. То есть или драться, тем самым снимая с противника ответственность за применение оружия против дворянина, или потом иметь проблемы. Для Петра это все было пустым звуком, но надо было соответствовать роли, поэтому он, презрительно улыбнувшись, бросил:
– Хочешь попробовать? Ну, давай, выбирай оружие.
– А чего выбирать? – осклабился здоровяк. – Ножи, конечно!
Ну да, и это предсказуемо. Местных дворян клинком учат владеть с детства, мечи и прочее длинномерное оружие им настолько привычно, что кажется продолжением собственной руки. А вот ножам, как оружию простолюдинов, уделяют далеко не так много внимания. На мечах даже молодой дворянин – опасный противник, а с ножом, напротив, – добыча. Хе-хе, но ведь Петр-то не местный золотой мальчик, и подготовка у него совсем другая…
– Ну, ножи так ножи.
В центре зала моментально освободили место, сделав это с такой сноровкой, что у Петра создалось стойкое ощущение хорошей отрепетированности происходящего. А что, очень даже может быть, что подобные поединки – любимое местное развлечение, а этот придурок – главный герой шоу. Что ж, придется преподать кое-кому урок.
- Предыдущая
- 30/68
- Следующая
