Квадратное колесо фортуны - Ларина Арина - Страница 46

• Предыдущая
• 46/56
• Следующая

«Омыл он ее! — Юлька изо всех сил стиснула зубы. — В баню ходи мыться, а не к чужим мужьям, зараза! »

Пустая комната никак не отреагировала на это справедливое замечание, а оскорбленный шепот растворился в сумрачных углах спальни.

В бумажнике ее поджидала еще одна неприятность. В одном из отделений нашлась крохотная цветная фотокарточка девицы лет четырнадцати-шестнадцати.

Юлька разглядывала вызывающе накрашенную нимфетку.

«Какой кошмар, — сказала она Хемингуэю, серьезно наблюдавшему со стены за происходящим безобразием. — Интересно, что обиднее: проиграть достойной противнице или такой вот жертве неполного среднего образования? Неужели у них серьезно? Может, она поразила его своим умом и сообразительностью? Да уж, не каждая догадается посылать домой жене цветы, чтобы поссорить ее с мужем».

Хемингуэй молчал.

Вадим чувствовал, что с другом что-то происходит. Время и без того выдалось напряженное, а Сергей совершенно забросил все дела.

Когда у генерального директора во второй раз пропал срочный договор, отданный ему на подпись, Никонов понял, что в жизни партнера произошло нечто из ряда вон выходящее. Сергей вяло потасовал бумаги на столе и поднял на него тусклые глаза:

— Ты знаешь, и правда — нет. Может, Нина мне его не передавала.

— Серега! Это я его принес и отдал тебе в руки. Что происходит?

— Ничего, — безразлично ответил он и уставился в окно, тут же забыв про Никонова.

— Ни фига себе заявочки, — разозлился Вадим и решил выяснить все через Юлю. Последняя встреча, когда он получил от нее по башке сумочкой, оставила в памяти Никонова неизгладимый след. Со страхом и некоторой гордостью Вадим подумал, что, возможно, все дело в нем. Проанализировав свое отношение к жене друга, Никонов вынес вердикт: к Юле он относится как к милому и непредсказуемому котенку, доверчивому, дерущему обои и писающему в ботинки. Ни о каких близких отношениях не могло быть и речи, к тому же его сердце было отдано другой женщине.

Выйдя из кабинета Сергея, он задумался: в принципе, можно было встретиться с Юлей вечером, но на вечер у него было запланировано слишком много дел, поэтому Вадим выбрал обеденный перерыв.

«В крайнем случае она просто испортит мне аппетит или обольет горячим супом».

И он широко улыбнулся своим мыслям.

— …Я не против. — Из задумчивости его вывел обволакивающий женский голос.

Вадим вздрогнул: Нина налегла на стол, расплющив по полировке грудь, и многообещающе пожирала глазами замечтавшегося шефа.

— Не против чего? — раздраженно поинтересовался он.

— Не против того, чему вы улыбаетесь.

Она резко встала и потянулась, закинув руки за голову.

— Ужасно, — вырвалось у Вадима. — Надо будет установить в приемной шест.

— Вы хотите, чтобы я с ним прыгала, как Бубка? — озадачилась секретарша.

— Я хочу, чтобы вы вокруг него плясали. Тогда клиенты попрут к нам косяком.

— Может, поставите шест перед входом? — хмыкнула Нина.

— Это мысль, — серьезно ответил Вадим, а про себя подумал: «Нормальная девушка на такое бы обиделась, а этой — как с гуся вода! Лучше уж писающийся котенок, чем фея-нимфоманка. А еще лучше просто нормальная женщина».

Юлька предложение пообедать вместе приняла в штыки.

— Значит, пообедать? — прошипела она, как кобра, которой зазевавшийся турист наступил на хвост. — Я, конечно же, счастлива! Уже бегу! Спотыкаюсь и падаю!

— Смотри под ноги, — рассвирепел Вадим. — А то изваляешься, так тебя в ресторан и не пустят! Мне непонятен твой тон! Я, кажется, всего лишь приглашаю тебя пообедать, что ты на меня орешь?

— Ах, тебе непонятно? — демонически захохотала Юлька. — Конечно! Ты наконец-то приглашаешь меня покушать! Бедную, голодную девочку! А почему не в постель? Я не только голодная, но и холодная! Кто согреет мою озябшую душу?

Вадим вытер испарину: каков накал, какая экспрессия! Если она и дома так себя ведет, то неудивительно, что у Сергея все из рук валится. Либо это одна из форм помешательства, либо она действительно в бешенстве от того, что Вадим не уделяет ей достаточного внимания. И то, и другое должно быть одинаково неприятно мужу. Если она каждый день вываливает свои эмоции на супруга, то его можно только пожалеть.

— Юля, давай встретимся и поговорим обо всем спокойно, — еле сдерживаясь, сказал Вадим. Одно дело — сумасшедшая, которой можно сочувствовать на расстоянии, носить в больницу апельсины и навещать по выходным, глядя как она напрыгивает на решетку, отделяющую ее от общества нормальных людей, и совсем другое, когда эта бешеная макака носится на свободе и мешает бизнесу. Более того, Сергей не только партнер, но и друг, и неожиданная страсть его жены может разрушить многолетнее доверие, дружбу и духовную близость.

— О чем? О каком таком «обо всем»? — пристала Юлька. — О перспективах наших с тобой отношений? Да? О-о-о! Только не разочаруй меня!

«Спятила», — подумал Вадим и осторожно сказал:

— Юль, тебя не смущает, что ты на работе? Люди могут услышать.

— А тебя не смущает?

— Меня нет. — Беседа становилась с каждой минутой все более тягостной. Вадим даже с некоторой опаской подумал, что в ресторане эта ненормальная может напасть на него и… «И что? — спросил он сам себя. — Изнасилует? Ничего — отобьюсь!»

Юлька тем временем пыталась восстановить дыхание, сбившееся от захлестывающей ее злости. Уму непостижимо! Жених ее лучшей подруги клеится к Ней да еще имеет наглость, находясь под боком у своего друга, звонить и назначать свидания! В отличие от Вадима, страдавшего завышенной самооценкой, она, наоборот, очень сильно себя недооценивала, и По этой самой причине никак не могла понять, почему он выбрал именно ее. Аня во всех отношениях была лучше.

«Надо было все ей рассказать!» — подумала Юлька и решила отомстить вероломному кавалеру по полной программе.

— Я согласна, — игриво прочирикала она, в очередной раз изумив Вадима кардинальной сменой настроения. Он немедленно вспомнил недавнюю передачу про шизофреников, которую его мама смотрела с огромным интересом, врубив громкость на полную мощность и объяснив сыну, что программа эта невероятно познавательная. Так вот там гундосый ведущий упомянул о том, что пациенты какой-то там клиники с труднопроизносимым диагнозом в первую очередь подвержены как раз резким перепадам настроения.

«Может, Сергей знает, что жена чокнутая, и мучается от того, что не может сдать ее в лечебницу?» — осенило Вадима.

Потенциальная пациентка тем временем, не зная о черных мыслях, бродящих в его голове, наседала:

— Что молчишь, голубок? Не ожидал? Какое белье ты предпочитаешь?

— Семейные трусы! — рявкнул Вадим, покраснев.

— Нет, семейные трусы мне не нравятся, это дурной тон. Хотя, я так и думала, что ты извращенец. Я люблю кружевные стринги.

Представив себя в кружевных веревочках, Вадим вздрогнул и спросил:

— Ты хочешь, чтобы я в них приперся в ресторан? Не слишком ли смело?

— Ну что ты, милый, это я в них приду.

Тогда тебя заберут раньше, чем мы поговорим, — съехидничал он, печально подумав, что все бабы одинаковы: тупые самки, на уме только секс. Даже предложение пообедать воспринимается однозначно: обед должен перетечь в ужин, а ужин — в завтрак. Шаблонная схема: после завтрака все дела побоку, едем за вещами и начинаем жить вместе! Сюда торшер, здесь будет спальня, на окна гардины с блестками… Он с отвращением потряс головой, отгоняя это возмутительное видение.

Юлька в то же самое время кляла про себя похотливых мужиков, которым наплевать на чувства. В их представлении идеальная женщина — это та, которая по первой команде сигает в постель, а утром растворяется в воздухе, оставив завтрак на столе и тщательно вымыв посуду. Причем исчезнуть она должна либо навсегда, либо до следующего раза, когда повелителю возжелается развлечься.

Встретиться договорились в ресторанчике рядом с Юлиной работой. У Вадима резко испортилось настроение, поскольку теперь видеться с ней ему хотелось даже меньше, чем до начала разговора. Но это была последняя возможность хоть как-то прояснить ситуацию.

• Предыдущая
• 46/56
• Следующая