Выбери любимый жанр

Гарнитур из электрических стульев - Александрова Наталья Николаевна - Страница 27

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

— Что такое? — переспросил Водопятов, отказываясь верить своим ушам.

— Вы меня не поняли? — делано удивился депутат. — Такая протекционистская политика нанесет урон интересам потребителей телефонных услуг вашего региона. Только здоровая конкуренция операторов связи может обеспечить...

— Ты что, козел, несешь?! — зарычал Водопятов, медленно поднимаясь из глубокого кожаного кресла. — Ты сейчас не на трибуне в своей сраной Думе! Ты у меня дома! Тебя сейчас по телевизору не показывают!

Неожиданно накатившая на Водопятова волна ярости удивила и испугала его самого. Он понимал, что с Ореховым нужно держаться более осторожно, но глаза его заволокло мутной багровой пеленой, руки тряслись от злобы, и он не в силах был выбирать выражения и контролировать свои поступки.

— Ты что, Водопятов? Ты забываешься! — Депутат тоже побагровел. — Да ты понимаешь, кто я такой?

— Я понимаю, кто ты! Ты — сука гребаная! Ты у меня деньги взял, а теперь устраиваешь тут политинформацию! По телевизору можешь нудить про интересы потребителей! Деньги взял — отработай! Мало — скажи! Но дурака из меня не делай!

— Да я тебя, Водопятов, в порошок сотру! — завизжал депутат неожиданно высоким злым голосом. — Что ты мне про свои деньги дерьмовые повторяешь? Да ты мне платить должен только за то, чтобы я тебя вообще в покое оставил! А то я на тебя всех собак спущу — и Генпрокуратуру, и налоговую полицию, и ФАПСИ...

Водопятов едва не задохнулся от ненависти. Все вокруг него сделалось густо-багровым, слова депутата звучали гулко, как будто тот говорил из железной гудящей бочки. Водопятов окончательно утратил контроль над собой. Он схватил стоявшую перед ним бутылку коньяка и ударил Орехова по голове, вложив в этот удар всю ненависть к лживому мерзавцу...

В комнате стало неожиданно тихо. Орехов покачнулся, широко открыл рот, как выброшенная на берег рыба. По его лицу поползли темно-красные дорожки, черные с сединой волосы набухли пульсирующей кровью.

Депутат захрипел, потянулся рукой к горлу, будто хотел ослабить галстук, и с грохотом повалился на низкий стеклянный стол.

Водопятов глубоко вздохнул и тряхнул головой. Багровая пелена спала с его глаз. Он неожиданно успокоился и почувствовал себя свежим и бодрым, как будто только что принял контрастный душ.

Удивленно оглядевшись и увидев перед собой тело депутата и расплывшуюся по стеклянной столешнице кровавую лужу, Илья Олегович потер рукой переносицу.

Неужели это он только что убил депутата Госдумы? Кажется, это сделал совершенно другой человек...

Он еще несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Нужно было действовать, действовать быстро и решительно. Водопятов вызвал своего преданного телохранителя Костю Сергеева, бывшего спецназовца, ветерана Чечни, очень многим ему обязанного.

Увидев тело депутата, Сергеев не задал ни одного вопроса. Он стоял перед шефом, ожидая приказа.

— Его шофер, — задумчиво проговорил Водопятов.

Сергеев молча кивнул и двинулся к двери.

— Постой, — Водопятов поморщился, — я вызову его сюда.

Он достал из кармана депутата переговорное устройство и, включив его, торопливо и взволнованно произнес:

— Зайдите в мой кабинет! Сергею Петровичу стало плохо.

Костя встал сбоку от двери и, когда в соседней комнате послышались торопливые шаги, слегка пригнулся, приготовившись к нападению.

В дверь кабинета постучали.

— Войдите! — громко сказал Водопятов.

Дверь открылась, и на пороге показался телохранитель Орехова с аптечкой в одной руке и пистолетом в другой.

— Что случилось? — спросил он.

Тела его шефа не было видно от дверей. Водопятов указал на него глазами. Телохранитель сделал шаг вперед, и тут же Сергеев обрушил на его затылок страшный удар сплетенных в замок рук. Телохранитель Орехова беззвучно рухнул на ковер.

Дальнейшее Костя проделал быстро и аккуратно. Он перегнал машину Орехова во внутренний гараж, в который можно было попасть коротким коридором прямо из кабинета Ильи Олеговича. Оба тела Костя перенес в машину. В кабинете хозяина навел порядок, убрал все следы происшествия. Потом сел за руль ореховской машины и, петляя второстепенными дорогами, объехал город, минуя все посты ГИБДД и дорожно-патрульной службы, чтобы никто из постовых не мог впоследствии вспомнить проезжавший в этот день черный «Мерседес» с правительственными номерами.

Объехав город по периферии, Костя с Обводного канала выехал на Витебский проспект из города в районе Пулковского аэропорта.

Здесь он дождался момента, когда на дороге будет пусто, поставил таймер взрывного устройства на десять минут и выскользнул из машины.

До ближайшей станции метро Костя дошел пешком, чтобы его не запомнил какой-нибудь внимательный таксист.

Вечером по всем телеканалам страны прошло экстренное сообщение о том, что депутат Государственной думы, председатель Комитета по информации и связи Сергей Петрович Орехов был убит в машине мощным взрывным устройством во время визита в Петербург в составе правительственной делегации.

По центральным каналам говорили о той прогрессивной роли, которую играл депутат Орехов в Думе, о его вкладе в развитие отечественных средств связи, показывали рыдающую жену и напряженно-молчаливого сына.

По одному из «желтых» каналов позволили себе осторожный намек на то, что Орехов погиб в то время, когда, отделившись от делегации, занимался собственными делами и что Сергей Петрович снимал в Петербурге трехкомнатную квартиру для некоей Риммы Николаевны Подберезкиной, двадцати четырех лет.

По всем каналам телеведущие не удержались от того, чтобы сказать: Петербург снова подтвердил свое название криминальной столицы России.

Илья Олегович Водопятов выключил телевизор и облегченно перевел дыхание.

Все обошлось. К счастью, покойный Орехов отказался от бани с девочками, иначе свидетелей было бы гораздо больше. А так — только Костя Сергеев, на которого Водопятов мог положиться как на самого себя.

После возвращения из Чечни Костя, как и многие молодые солдаты, почувствовал себя преданным и никому не нужным. Он запил, потом подсел на наркотики. Героин стоил очень дорого, деньги на дозу были нужны каждый день, и их нужно было все больше и больше. Костя связался с мелкой бандой, влип в скверную историю, бежал из-под стражи, две недели скрывался по чердакам и подвалам. Голода он не ощущал — все остальные чувства отступили перед адом мучительной наркотической ломки. Когда ему стало уже все равно, что будет дальше, лишь бы достать денег на дозу, он попытался напасть на возвращавшегося из ресторана «нового русского». Охрана с трудом смогла скрутить его. «Новый русский» с интересом смотрел на грязного, небритого, тощего как скелет парня, которого едва удерживали трое плечистых мордоворотов.

Так Водопятов познакомился с Костей Сергеевым.

Илья Олегович отмыл и накормил Костю, вылечил его от наркозависимости и дал ему работу — сделал своим личным телохранителем. Все его неприятности с законом он тоже быстро урегулировал.

Ни разу Илья Олегович не разочаровался в своем выборе.

Костя боготворил шефа и был ему предан, как верный пес. Ради Водопятова он ни перед чем бы не остановился.

Поэтому после инцидента с Ореховым Илья Олегович чувствовал себя достаточно уверенно.

В тот же день, четырнадцатого мая, он сделал еще одну важную для своей безопасности вещь.

В его кабинете, как и во всех остальных помещениях дома, были установлены камеры видеонаблюдения. Изображения от камер поступали на центральный пост охраны. Ночью изображение записывалось на видеомагнитофоны, днем запись включалась только эпизодически, когда охрана была чем-нибудь обеспокоена.

Сразу после того, как Костя убрал тела Орехова и его шофера, Водопятов пришел на пост охраны. Охранника на месте не было — он делал обход территории, но видеомагнитофон работал на запись. Водопятов вынул из него кассету и сжег ее в камине.

Когда охранник возвратился с обхода территории, Илья Олегович вызвал его к себе и спросил, почему тот днем включил запись. Парень ответил, что обычно делает так во время обхода, чтобы по возвращении просмотреть кассету и убедиться, что в его отсутствие ничего не произошло.