Селеста (=Ростки мёртвого мира) - Артемьев Роман Г. - Страница 15

Вой нарастал, переходил в неслышимый простым ухом диапазон. Нечто древнее и мудрое внутри Селесты, первобытный инстинкт, недовольно заворочалось, требуя уходить. Бежать. Казалось, тоскливый и одновременно яростный звук издает не молодая привлекательная женщина, а опасное мифическое существо. Впрочем, после катастрофы некоторые мифы ожили. Когда же у нее воздух закончится – нельзя же орать без перерыва? Действительно, Аларика на мгновение замолчала – чтобы вздохнуть и вновь затянуть свою внушающую ужас песню.

Только напрягшись, Селесте удалось отцепить подругу от стены: последний рывок опрокинул обеих на спину. Не видя перед собой объектов своей ненависти или просто устав, Аларика замолчала и обмякла. Может быть, сыграл свою роль ушиб, полученный при падении, хотя основная тяжесть пришлась на оставшуюся вменяемой подругу. Как бы то ни было, красавица потеряла сознание, Селесте пришлось закинуть ее на спину и в таком положении тащить к выходу из подвала. Сколько времени прошло с момента убийства? Совершенно непонятно. На ходу обернувшись, Андрей посмотрел на пролом. Никого, только перед самым отверстием блестит что-то металлическое. Рисковать и задерживаться, несмотря на жгучее желание узнать, что делают люди, он не решился. Сначала следует скрыться от возможной погони, привести в порядок Аларику. Размышлять будем потом.

Поговорить удалось лишь назавтра. Отбежав на приличное расстояние, девушка сгрузила бессознательную ношу на землю, постаравшись устроить поудобнее. Попытки привести Аларику в чувство щадящими методами ничего не дали – пришлось отвесить пару оплеух, после которых красавица пришла в сознание. Впрочем, она по-прежнему слабо воспринимала окружающую обстановку и вообще выглядела так, словно не питалась минимум два дня. Ответов от нее добиться не удалось: думать она могла об одной только крови.

Пришлось идти на охоту.

Как и следовало ожидать, охота вышла неудачной. Вопль разнесся далеко окрест, люди проснулись и сидели настороженные. Подобраться к ним незамеченным никак не удавалось, маленькие группы, человека по три-четыре, как назло, не попадались. Связываться же с большим количеством оборванцев было бы сущим безумием, каковое обстоятельство, к сожалению, никак не доходило до затуманенных мозгов Аларики. Женщина упорно лезла на рожон, Селесте постоянно приходилось ее одергивать. Страшно подумать, что будет завтра. Ночь подходила к концу, первые, еще слабые лучи солнца согревали воздух. Следовало как можно быстрее вернуться в монастырь, переждать день и уже вечером вновь выйти на поиски добычи. В нынешнем состоянии Аларика проснулась бы жаждущей крови сумасшедшей, поэтому любым способом следовало передать ей силы. Андрей немного подумал, прикинул последствия и с внутренней дрожью рассек запястье перед самым лицом подруги – впрочем, в данный момент правильнее назвать клыкастой мордой. Упыри могли питаться кровью друг друга, хотя она не нравилась им на вкус.

Женщина так крепко вцепилась в предложенное угощение, что Селесте пришлось силой отрывать ее от запястья. Слава богу, соображать та стала немного лучше: кровь оказала нужное действие. Правда, всю дорогу до монастыря упорно отмалчивалась и старалась не встречаться с подругой взглядом. Зато со всей силы приложила Палтина о стену, когда тот обратился к ней с каким-то вопросом, – так, что спина мужчины противно треснула. Андрей даже испугался: сломанный позвоночник залечивается очень долго, Карлон жестоко накажет за подобное своеволие.

Следующая ночь началась с жестокой боли у обеих: организм настойчиво требовал энергии. Одна еще не оправилась от вчерашнего истощения, вторая делилась своей кровью – в результате ни о чем, кроме поисков добычи, думать они не могли. Сразу уйти не удалось: пришлось отвечать за вчерашнюю драку. Старший брат встретил их по пути на охоту, во дворе, но после первых вопросов отстал. Увидел, что спрашивать о чем-либо или ругать бессмысленно: на его слова женщинам откровенно наплевать, более того – еще немного, и они набросятся на вставшего преградой на пути к желанной добыче жреца. Поэтому взамен проповеди пришлось сопровождать непутевых чад в город.

Карлон слышал жуткий крик, раздавшийся незадолго перед рассветом. Изможденное состояние девушек, испытываемая ими слабость позволяли предположить, что они каким-то образом связаны со странным событием. Конечно, опасностей в городе полным-полно, пострадать можно от любой, но… Интуиция заставляла сомневаться в непричастности Селесты и Аларики к происшествию. Желание поскорее допросить их вкупе с беспокойством – как бы жрец ни относился к девушкам, он все-таки считал своим долгом заботиться обо всех членах маленькой колонии – заставили его помочь в поисках жертвы.

Труп спрятали в подвале разрушенного дома. Подобная осторожность объяснялась вовсе не желанием избежать человеческого внимания. С тех пор как появились первые восставшие, люди начали сжигать своих мертвых, поэтому численность упырей росла за счет умерших от голода или холода бродяг, погибших от несчастных случаев, – иными словами, тех покойников, чьи тела не успели уничтожить. Иногда восставали убитые холодным оружием или зверями, но такое происходило редко – только если раны были не слишком велики. В результате тела жертв монастырские упыри укрывали поудобнее, рассчитывая на прибавление в своем проклятом семействе.

Только тогда Карлон смог приступить к допросу.

– А мы не знаем! – Селеста смотрела чистыми честными глазами. – Шли по городу, искали живых, когда напоролись на странную тварь. Похожа на висящую в воздухе простыню, с краями рваными. Она как заорет! Аларика первой шла, основной удар на нее и пришелся – мне самой стороной досталось.

Аларика кивала, разглядывая собственные сандалии.

– Я сестру подхватила – и бежать, – продолжала рассказ младшая. – Повезло, что чудище нас не преследовало, отвлеклось на солдат.

– Каких солдат?

Жрец корил себя за глупость. Следовало допросить девушек по отдельности – тогда им не удалось бы сговориться и врать. Он не сомневался в лживости выслушанной истории, хотя и не понимал, зачем его обманывают.

– Ночью колонна поселенцев вышла из города. Судя по всему, преступники с охраной. – Аларика по-прежнему не поднимала глаз. – Там женщина… отстала…

– И трое охранников ее убили, – подхватила Селеста. От жреца не укрылся брошенный ею на подругу тревожный взгляд. – Не знаю, выжили они или нет: мы сбежали слишком быстро.

– Каких размеров оно было?

– Кто?

– Чудовище.

– Мне показалось, с меня ростом, – пожала плечами новенькая. – Хотя не поручусь.

– Сестра Аларика, ты что скажешь?

– Я не помню, старший брат.

Красавица отступила в сторону и отвернулась. Всем своим видом она выказывала нежелание разговаривать, в отличие, кстати, от ее подруги. Расспрашивать которую не хотелось уже Карлону: жрец ценил свое время.

– Я понимаю ваш испуг, сестры. Однако вы забыли: все в этом мире происходит по воле нашего Господина. Он позволил вам возродиться, он же уберег вас от гибели. Следует помнить и верить в это. Ваша же вера слаба – посему страх и овладел вашими душами. Не следовало срываться на брате Палтине, желавшем всего лишь проявить заботу! Извинитесь перед ним. Искуплением же назначаю вам натаскать воды и вымыть полы храма – не следует дому Господина приходить в запустение.

Жрец усмехнулся про себя. Девка ненавидит Палтина, извиняться перед ним для нее станет худшим наказанием. Пока же девушки будут заняты – а работы им предстоит много, – старший брат сможет сходить на место происшествия, проверить их рассказ. И, пожалуй, следует приказать Артаку последить за Селестой. Бывший художник сердит на нее из-за утерянного расположения Аларики – он исполнит приказание тщательно, на совесть. Пусть поищет. Возможно, заметит нечто любопытное.

Дождавшись, пока Карлон отойдет на приличное расстояние, Андрей потянул за собой Аларику: