Орел и Волки - Скэрроу Саймон - Страница 71

• Предыдущая
• 71/92
• Следующая

Мандракс с видимой неохотой отшвырнул пинком мертвое тело и взялся за свой штандарт. И тут Катон заметил, что некоторые его бойцы уже держат жуткие трофеи в руках, а другие с немалой рьяностью пытаются обрести их.

— Прекратить! — приказал центурион. — Бросить все! Кому сказано? Все, на хрен, выбросить и построиться!

Бойцы угрюмо повиновались и сбились вдоль улицы в плотный прямоугольник. Как только они это сделали, Катон велел им отойти на тридцать шагов, остановиться и ждать дальнейших распоряжений. Насколько он видел, оставшиеся легионеры довольно легко сдерживали напор врагов, подступавших со стороны главных ворот атребатской столицы.

Неожиданно в поле его зрения появился протиснувшийся сквозь задние ряды своих легионеров Макрон. Завидев Катона, он мрачно кивнул:

— Неплохая работа… Ступай вперед, и пусть твои парни проследят, чтобы проход к чертогу оставался открытым.

— Хорошо, проследим.

— Когда моя команда приблизится, заводи свою внутрь. Будь готов закрыть ворота сразу после того, как во двор проскочит последний из римлян.

— Это, случайно, не ты будешь, а? — усмехнулся Катон.

— Выполняй!

— Есть, командир.

Катон отбежал к своим людям и скомандовал «кругом, марш». Отряд развернулся и довольно уверенно двинулся с места. Дуротриги, отрезанные от своих основных сил, больше сопротивления не оказывали и при виде Волков скоренько убирались с дороги. Потом улица расширилась, и за поворотом открылся последний отрезок пути к царской усадьбе. Ворота были открыты, по обе стороны от них в полном вооружении несли караул царские телохранители. Стоявший в проходе Кадминий поманил Катона к себе, и тот подбежал к нему.

— Макрон со своими парнями уже совсем рядом. Мы должны придержать ворота для них.

— Придержать?

Кадминий покачал головой.

— Я не могу так рисковать. Заводи своих людей, а уж с Макроном — как выйдет.

— Нет! — непреклонно заявил Катон. — Ворота останутся открытыми до моего приказа.

Кадминий было вскинулся, чтобы возразить, но глаза молодого центуриона сверкнули так, что гигант отвел взгляд и кивнул:

— Ладно… В конце концов, для защиты царя нам потребуется каждый клинок.

— Совершенно верно, — спокойно отозвался Катон и, повернувшись к своим людям, приказал:

— Все внутрь. Сразу за воротами — строиться!

Как только Волки вошли во двор, центурион указал, куда встать Мандраксу, и атребаты начали боевым порядком выстраиваться под штандартом, лицом к улице, откуда доносился шум схватки. Появления легионеров долго ждать не пришлось. Они шаг за шагом отходили назад под напором орущей вражеской массы, отчаянно пытавшейся разорвать или опрокинуть стену сдерживавших ее натиск щитов.

— Передать все копья вперед! — приказал Катон своим людям, и немногие остававшиеся у воинов копья отправились по рядам к бойцам первой шеренги, быстро вложившим свои мечи в ножны.

— Копьями только колоть! — распорядился Катон. — Первая шеренга, сомкнись! Прикрыться щитами! Два шага вперед — бить поверх кромки!

Воины со стуком сомкнули щиты и изготовились к бою, крепко сжимая вскинутые вверх древки копий. Копья были гораздо длинней, чем мечи, а выпады поверх кромки щитов ничего хорошего противнику не сулили, ибо посланные вперед острия в первую очередь поражали глаза. Подобравшись, бойцы замерли в ожидании, глядя сквозь распахнутые ворота, с какой слаженностью отступают к ним римляне. Сам Катон вышел вперед, к Кадминию и его караульным, чтобы захлопнуть тяжелые створки, когда придет время.

Слышно было, как Макрон приказал двум тыловым шеренгам покинуть строй и без промедления «дуть к частоколу». Солдаты проворно повиновались, вбежали во двор и, обогнув Волков с флангов, приготовились разить врагов с караульной дорожки, рассредоточившись по ней в обе стороны от ворот. Римский строй теперь утончился, полчищам дуротригов стало легче теснить его, и Катон боялся теперь, как бы он не рассыпался прежде, чем Макрон и другие легионеры доберутся до позиции, защищаемой возбужденно напрягшимися Волками. Враги тоже увидели открывшуюся перед ними возможность и с удвоенной яростью устремились вперед.

Когда легионеры добрались до усадьбы, их строй распался, и они нестройной толпой ввалились в ворота. Солдаты тяжело дышали, еле держались на ногах, но в проходе не падали, сознавая необходимость не создавать трудностей для все еще бьющихся с дикарями товарищей. Последним, сопровождая каждый свой выпад площадной бранью, к проему пятился в окружении терявших последние силы соратников вконец измотанный, но по-прежнему грозный Макрон.

Быстрый взгляд назад позволил ему оценить ситуацию, и после того, как смолк очередной дикий варварский вопль, он скомандовал остававшимся с ним людям:

— Все назад! Бегом!

Римляне вбежали в ворота, и Катон дал своим копейщикам знак.

Те выступили вперед, и дуротриги, увидев опасные жала копий над внезапно выросшей перед ними новой стеной из овальных щитов, непроизвольно отпрянули.

— Закрыть ворота! — крикнул Катон, налегая плечом на доски.

Кадминий и его люди присоединились к нему, и обе тяжелые створки ворот, заскрипев, снялись с места. Они уже почти было сошлись в середине проема, но внезапно дрогнули и снова начали подаваться назад. Дуротриги опомнились и теперь навалились на них со своей стороны.

— На помощь! Сюда, на помощь! — выкрикнул Катон, и Волки бросились вперед, добавляя инерцию своих тел к отчаянным усилиям тех, кто пытался закрыть доступ в усадьбу.

Какое-то время ни одна из сторон не могла одержать верх, и ворота замерли без движения, затем Катон ощутил, что он снова пятится.

— Налегай! Сильнее, парни! Жми со всей мочи!

Тут с внутренней стороны к воротам подоспели легионеры, включая Макрона, и створки вновь замерли, не подаваясь ни туда ни сюда, хотя до возможности задвинуть засов между ними оставалась все-таки щель, правда небольшая — шириной всего в локоть. Макрон отскочил назад и закричал людям наверху:

— Эй, вы, там, мечите кинжалы! Швыряйте в них все, что только можно! Если надо, даже свои долбаные мечи!

Когда в плотную, сгрудившуюся у ворот вражью массу полетели кинжалы, это вызвало среди атакующих замешательство и позволило выиграть несколько жизненно важных мгновений. Воспользовавшись ими, защитники царской обители закрыли-таки ворота и задвинули запорный брус.

В то время как многие из солдат попадали, где стояли, на землю или сложились пополам, ловя ртами воздух, Катон заставил себя преодолеть охватившую его слабость. Подобрав щит, он протолкался среди воинов к небольшому подобию вала и по короткой лестнице поднялся к частоколу. Прикрывшись щитом, он посмотрел вниз и увидел, что дуротриги уже откатываются от усадьбы. Вскоре от них осталась лишь горстка, упорно продолжавшая молотить в ворота мечами и древками копий.

— Задайте им жару! — велел находившимся рядом легионерам Катон, а потом повернулся и крикнул толпившимся во дворе людям: — Копья на стену! Все копья, сколько найдете — сюда!

Как только вниз полетели отточенные копья, даже самые отчаянные дуротриги сообразили, что их ярость бессмысленна. Они рассыпались и побежали прочь от ворот, за черту досягаемости. Катон удовлетворенно кивнул и сошел вниз поискать Макрона. Его друг сидел на земле с непокрытой головой и то рассматривал вмятину на своем шлеме, то пробегал пальцами по шраму на голове.

— Макрон, ты в порядке?

Центурион кивнул и моргнул.

— Все будет нормально, только башка идет кругом. Какой-то гад залепил мне прямо по старой ране… Дай-ка руку.

Катон протянул руку, помог ветерану подняться и обвел взглядом усталые лица людей.

— А где Фигул?

— Он упал, его сбили с ног.

— Погиб?

— Не видел, не знаю.

Катон покачал головой, потом повернулся к воротам.

— Наши друзья ненадолго оставили нас.

Теперь головой качнул Макрон, он поднял глаза к небу. Близился закат, и над горизонтом распространялось яркое оранжевое свечение.

• Предыдущая
• 71/92
• Следующая