Лабиринт для троглодитов - Ларионова Ольга Николаевна - Страница 20
- Предыдущая
- 20/32
- Следующая
— Сейчас пущу задом наперед, — шепнул Вуковод. Две красные флорентийские лилии распахнули (замедленная съемка, а то как же еще!) свои копьевидные бутоны.
— Минутку, — сказала Варвара, задерживая его руку.
Два какаду ударили алыми клювами (ох, и неважно у «Космических перекрестков» с художественным вкусом!) в обвитые лентами тамбурины; звук был отключен — иначе все чартары разом обернулись бы на такой грохот, — но Варвара хорошо помнила эту традиционную заставку:
«ДЛЯ! ВАС!»
Это повторялось раз пять, а потом мурлыкающее контральто доверительно сообщало: «Для вас поет Ира Арлети!» или «Для вас — иллюзионист Труффальдино Кио!»
Пока троглодитов проняло — пять самых шустрых уже подпрыгивали, пытаясь поймать попугаев за хвосты. Только бы повезло и дальше закрутилось что-нибудь попестрее!
И повезло…
Крошечный загородный дворец, весь в фонтанчиках и тюльпанчиках, стремительный наезд на розовые с купидонами двери, два зеленых тюрбанчика, а под ними — малютки грумы, они распахивают двери, и выплывает в фижмах и пудреном парике краса ненаглядная на самых цыпочках — знаем мы эти фокусы, левитационный генератор под полом, — и плывет, плывет, обмахиваясь страусовыми перьями, эфирно-трепетная, и крошечные атласные туфельки плетут менуэтовые кружева (сели троглодиты, сели бедные, пришибленные); только вдруг — крак! — взвивается молния снизу вверх, распадается огненным веером, а фижмы-парики словно огнем слизывает, и уже черная и гибкая, как саламандра, в парике «конголезские ночи» со всей приличествующей татуировкой и полусотней браслетов на всех четырех конечностях вьется, бушует, беснуется в диком танце, который ни одному м'ганге и не снился в кошмарном сне, — неистовая, чернолаковая, первобытная и такая, ох, такая синеглазая…
— Ну, чего засмотрелись? — Локтем в бок без всяких церемоний. — Последний уже туда заполз, и все в экстазе. Пора.
А еще бы не в экстазе — все африканские страсти разом, — и брызги искр от драгоценных браслетов, которые растут, увеличиваются и превращаются в буквы — «Для вас! Для вас! Для вас танцует Мара Миностра!» И, что особенно трогает, на чистейшем космолингве — для вас, троглодиты безграмотные!
— Трюфель, силовой экран ко входу во вторую пещеру! Максимальный, но проследи, чтобы не перекрыть луч проектора!
— А может, хватит? — подал наконец голос Вуковуд. — Запрем их на часик и все. А то еще рехнутся от восторга…
— Там наверху дыра, могут выбраться. А за их здоровье не опасайтесь — наши стратеги от нее тоже малость свихнулись.
— Ого! — только и сказал Вуковуд, глянув искоса на Варвару. Скоч, переваливаясь через камни, приблизился к стене.
— Костры погаси на всякий случай! — крикнула девушка.
Костры разом сникли, белое одеяло взвилось вверх и перекрыло все отверстия, кроме самого высокого. Теперь — скорость!
Они скатились по сглаженным уступам, не сговариваясь, влепили по заряду в скорпиона — тот и не дернулся. Еще заряд по веревке, — и такое тяжелое на вид тело падает на руки, почти не сгибаясь. Варвара подхватила его — да будь благословенна здешняя сила тяжести! — подоспевший Вафель уже раскрыл коробку с медикаментами. Активизирующий аэрозоль на лицо и, главное, на руки, онемевшие и, похоже, вывихнутые.
— Остальные! Где остальные?
— У… сте-ны…
Узкие лучи фонариков мечутся по пещере — да вот же, под самой стеной, потому сверху и не видно было…
— Трюфель! Да оставь в покое генератор, ничего с ним не случится! Сюда, скорее. Веревки режь, нож не берет…
— Пить…
Скочи взваливают на себя бесчувственные тела Фюстеля Монкорбье и Ома Рамболта, остальные, освобожденные от пут и успевшие сделать несколько глотков, с трудом подымаются на ноги. Вуковуд обхватывает Боровикова, Чары тяжело опирается на плечи Варваре. Никто ни о чем не спрашивает — прежде всего покинуть это логово. С этой стороны чартары заперты надежно, но если они вырвутся наверх или, что еще хуже, им придет помощь из противоположного подземного хода — с четырьмя обессилевшими людьми передвигаться будет трудновато, даже под прикрытием второго генератора.
— Звери, к тоннелю, и — в лабиринт!
Скочи, цепко обхватив запасными манипуляторами тела людей, забрались по уступам достаточно проворно, Варваре и Вуковуду это далось труднее: их подопечные едва передвигали ноги. И когда замыкающая четверка достигла наконец последней ступени циклопической лестницы, из отверстия хода послышался грозный гул и скочи, пятясь, выползли обратно.
— Вода! — догадалась Варвара.
Некогда было раздумывать, почему да отчего, надо было искать другой путь: наклонный спиралевидный тоннель, в котором уже были нарезаны такие удобные ступеньки, был заполнен ревущим потоком. К счастью, он не достигал этой пещеры, а сворачивал по левому руслу и исчезал где-то в глубине, наполнив пещеру влажной свежестью.
— Первый номер, оставить человека и — вверх по стене, там должно быть отверстие! — скомандовал Вуковуд, еще не привыкший к скочевым кличкам.
Вафель осторожно спустил на камни неподвижное тело Фюстеля, и Варвара вздрогнула от безотчетной, но острой царапины по сердцу — странно раскинулись эти руки, глухо стукнула голова… Но некогда было остановиться даже на секунду: Вафель, чмокая присосками, был уже наверху, как раз там, где исчез чартар-акробат; сетку он догадался прихватить с собой, не дожидаясь указания людей.
— Что там?-крикнула Варвара.
— Можно, — лаконично доложил скоч.
Вуковуд, совершенно позабывший о собственной немощи, тем временем скорее поспешно, чем осторожно засовывал Боровикова в сетку; Вафель дернул канат, и первый кандидат в спасенные через две секунды был уже наверху. За ним последовали Ом, Чары и, наконец, Фюстель.
— Теперь вы, — крикнула Варвара, — мало ли что там… Вуковуд, умница, ни секунды не потратил на размышления — все логично. В сетку забираться не стал, уцепился за нее. Взмыл и исчез, дрыгнув ногами в дыре. Варвара торопливо подбирала поклажу, сброшенную скочем, глянула на генератор — надо будет прислать за ним хотя бы киба, как только они доберутся до «Дункана»; что делалось там, в соседней пещере, отсюда видно не было, но судя по цоканью и взвизгиваниям чартаров, отрываться от упоительного зрелища они не собирались. Девушка, в очередной раз радуясь собственной легкости движений, взбежала по ступенькам и, найдя проектор, поставила его на кольцевую протяжку ленты — теперь, если батарейки свежие, часов четыреста троглодитикам обеспечено. Прикрыла нишу плоским камнем, на всякий случай, и спустилась вниз. Последний беглый взгляд — ничего не забыто? Как будто…
И в этот миг кто-то цепко ухватил ее за ногу. Она даже не испугалась, а удивилась: прикосновение было настойчивым, но слабым, словно это была лапка маленькой обезьянки. Она нагнулась: так и есть, детеныш чартара, возраста не разобрать, — был бы человеческий, так можно дать годика два, — и совсем несмышленыш; теребит штанину и смотрит широко раскрытыми светло-желтыми, как лютик, глазенками.
— Что тебе, маленький?
Маленький потянулся к фонарику, прикрепленному у нее на груди, цапнул луч, и безобразные губешки растянулись от уха до уха. Привыкли к световым трюкам, не боятся… Но этот не просто не боялся — он тянулся к золотому огоньку, и у девушки вдруг мелькнула мысль, что это, быть может, единственный на десятки тысяч лет случай, когда одному из них посчастливится стать владельцем маленькой звезды.
Она отстегнула фонарик и быстро вложила его в теплую сухую ручонку. Побежала к сетке, которая давно уже тревожно дергалась, схватилась за трос. Бледный лучик плясал на камнях радостно и бессмысленно, и тихое нежное цоканье неслось ей вслед.
Скоч ухватил ее за запястья, умело и осторожно выдернул из дыры. Кругом, похрапывая, толпились клетчатые тапиры, Вуковуд торопливо совал им в морды что-то хрустящее, кажется яблоки. По небу неслись низкие тучи, и в просветах между ними вспыхивала то одна, то другая луна. Тени скрещивались, полыхала не то зарница, не то молния, высвечивала поросшую кустарником гряду и совсем близкую башню.
- Предыдущая
- 20/32
- Следующая
