Лунный нетопырь - Ларионова Ольга Николаевна - Страница 54

• Предыдущая
• 54/114
• Следующая

— Воин. Ты хочешь сказать: если бы не мое уродство? Тем не менее, я неплохо владею длинным клинком.

— У нас это называют — меч. Я тоже им владею… — Ну, вот опять приходится прикусывать язычок! — Настолько, насколько это доступно женской руке.

Вывернулась.

Ох, как трудно четко отмеривать правду!

— Меч… Тоже забытое слово.

Он вздохнул и словно замкнулся в себе. Как видно, она опять слишком близко подошла к какой-то тайне, от которой он решил держать ее подальше.

Надо надеяться — пока.

Что ж, спешить она не будет — чем больше тайн, тем интереснее. А сейчас надо довольствоваться хотя бы тем, что он согласился проводить ее к загадочным маггирам.

— Скажи, Горон, ты и на завтрашнее утро оговоришь место встречи?

— Разумеется. Оглянись на склон горы — видишь три белых камня, а меж ними — проем, ведущий в подземный лаз? Вход в него узкий, но потом он расширяется, так что пойдешь по нему неспешно, левой рукой касаясь стены. Правой-то камень не щупай, там ходы боковые, третий по счету как раз к Нетопыреву замку выводит. Опасайся туда свернуть. А как треть от всей ночи пройдешь, так подгорный лаз кончится, и живая тропа продолжится, вечным деревом обереженная, как сегодня. Не заблудишься.

— Ну, сегодня-то деревца были не вечные, а совсем молоденькие, — невольно вырвалось у нее как бы в подтверждение того, что всю ночь она честно прошагала по указанной тропочке.

Но Горон возмущенно встряхнул своей гривой:

— Нерадиво! Учили тебя спустя рукава — а может, и ты, поскакушка, была неприлежна. Какие ж еще деревья?

Ей оставалось только пожать плечами:

— Да все, что вдоль дороги…

— Древо. Вечное, единое древо. Все леса, кои дали пристанища здешним поселенцам — лишь ветви единого дерева. Его корни тянутся от подлесья к подлесью, и над ними проложены тропы, живые тропы. Приложи ухо к такой тропе — услышишь, как дышит под нею корень.

— Ну, это я уже уловила, — пробормотала она смущенно.

— Добро. А подлесье, возле которого ты будешь ждать меня завтра поутру, носит гиблое название: Порух.

— Как, как?

— Порух. В незапамятные времена на том месте с неба обрушилась глыба исполинская, извергающая колдовской огонь. Чего огонь коснулся, то преобразилось: травы выше людей выросли, стволы раздвоились и по земле стлаться стали; живность окрестная кто ног прибавила, а у кого и головы лишние появились… Должно быть, без маггиров не обошлось, хотя они и не признаются. И народ в том подлесье, как трава пещерная — ввысь тянутся, а телом чахлы до изумления. И живут недолго.

— Так, может, мы в это селение и заходить не будем?

— Придется. Ни одного из них я не могу пропустить. Да и сейчас мне пора. Мы с тобой, Эссени, оба ищем то, что нам самим пока не ведомо. Путь неблизкий. Отдыхай… и пусть этим жарким днем сны твои будут облачны.

Он повернулся так стремительно, что она не успела разобрать, улыбнулся он ей, или это ей только показалось.

— Горон!

— Да.

Он обернулся — нет, улыбки не было.

— Если я все-таки собьюсь с дороги, по каким приметам мне искать этот Порух?

Вот теперь он действительно улыбнулся:

— Не заблудишься. На подходе к Поруховой купине стоят два обгорелых пня, сожженных молниями. Хотя на них, пожалуй, уже и сеть накинули, чтобы ночами по ней вьюнковая звень-трава тянулась… Порух-то невелик, ему бы давно надо расширить свое подлесье, да руки у порушанцев слишком слабы, им под силу плести да ткать, в гонцы да носильщики и то редко кто годится. Вымрет подлесье.

— А почему маггиры не помогут — разве они не чудодеи?

— Разве, — сурово проговорил, как отрезал, Горон. — До завтрашнего утра, Эссени. И помни про левую руку.

— Горон!

— Да? — Казалось, он совсем не был раздосадован тем, что она все время останавливает его. А она на его месте уже давно взбеленилась бы.

— Ты сказал — путь будет недолгим; так что давай, на этот раз сделаем наоборот: вперед пойдешь ты.

Он молча кивнул и исчез под щетинистым покровом купины. Торопливо до совершеннейшей неучтивости.

Так ты ему нужна или он — тебе?

Она, вздохнув, задумчиво проводила его взглядом, нахмурилась: что это он говорил про левую руку? А, да. Пойдешь направо — к Нетопырю попадешь. Такую сказку она уже слыхала. В золотом асмуровском подземелье. Сказка, в которой древние богатыри были до странности нелюбопытны. Чем она от них и отличается…

А посему в следующий миг она была уже на верхушке самого высокого здесь скального пика. По одну сторону далеко внизу виднелось темное пятно, точно брошенный меж камней ком лесного мха — так выглядела отсюда Горюнова купина, растратившая к восходу солнца, как и вся здешняя зелень, свое свечение. По другую сторону удручало взгляд беспорядочное нагромождение столбчатых пирамид, меж которых черным ручейком вилась крытая зеленью дорога. А обещанный замок-то где?

Какой-то лиловатый туман, сгустившийся во впадине между остроконечными пиками, сомкнувшимися в хоровод, привлек ее внимание. Она слетела пониже, на едва выступающую из обрывистого склона площадку. Забавно. Похоже на дождевое облако, лежащее прямо на земле.

Перепархивая с одной скалы на другую, она подобралась поближе, все время оглядываясь на солнце, которое вот-вот должно было выметнуть из-за каменной кромки первый огненный луч; непривычный, инстинктивный страх заставлял ее быть по-беличьи острожной, хотя в этом горном хаосе ничто не выдавало присутствия ни человека, ни зверя.

О, тролли ледяные, не успела! С этого уступа ей не было видно даже солнечной кромки, но вершина бурого пика внезапно окрасилась в ярчайший шоколадный тон; золотые блестки слюдяных вкраплений заискрились, осыпая вниз мечущиеся отблески, словно пригоршни новеньких монет — солнце щедро платило ночи за право вступить в свои владения.

И сумеречного облака внизу уже не было, а лишь наклоненные остроконечные шпили, выстроенные в плавно замыкающееся кольцо, огораживали небольшую площадку такой же безжизненной, как и все вокруг, каменной свалки. И ни малейшего намека не то чтобы на замок — на захудалую горную хижину.

А может, здесь и нет никакого полуночного чертога? Мурашки с горячими лапками, бегающие по спине, подсказывают, что — есть. И камни уж слишком одинаковы. И так же, как вокруг Сумеречной Башни, они напоминают траурные стяги, склонившиеся в одну сторону — только вот как представить себе эти знамена, если древко каждого из них высотой с доброе дерево?

А может, само жилище Нетопыря укрывается под землей? Это было бы в стиле здешнего, так сказать, градостроительства. Но тогда в него должен вести какой-то ход. Глянуть одним глазком, с близкого расстояния…

Один раз ты чуть было не поплатилась за подобное любопытство!

Дразнишься, неслышимый? Не стоит.

Она позволила себе в последний раз нырнуть вниз, чтобы угнездиться между массивными зубцами стылой ограды. Но что-то мешало разглядывать каменный хаос там, внизу; остатки тумана? Она невольно протянула руку — и в следующий миг что-то невидимое и клейкое пружинисто оттолкнуло ее назад, так что пришлось взмахнуть руками, чтобы сохранить равновесие. Девушка потерла ладонь, чтобы очистить ее от чего-то налипшего, но кожа была на удивление суха. Ко всем чудесам еще и незримая преграда, на которой вряд ли стоит пробовать удар кинжала или разряд десинтора. Проще прямо слететь вниз, вон на тот светлый, как будто бы песчаный пятачок…

Заветное ничто, не подводившее ее ни разу в жизни, упруго оттолкнуло ее, возвращая на прежнее место.

Не веря себе — так не могло быть, потому что не могло быть никогда! — она взметнулась вверх, в рассветную синь, и отдалась тому упоительному свободному падению, которое всегда освежало ее и приводило в норму, как купанье в пенящейся воде. С высоты птичьего полета загадочный частокол притягивал ее своей неразгаданностью, точно лакомый кусочек сыра в мышеловке, и она снова нацелилась на песчаный пятачок, чтобы перебросить свое тело, как всегда, через ничто…

• Предыдущая
• 54/114
• Следующая