Я украл Мону Лизу - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 28

• Предыдущая
• 28/64
• Следующая

– В наше неспокойное время искусство звучит громче грохота пушек, дорогой мой Леонардо. И вы еще раз доказали эту истину. Сколько в обозе мортир?

– Сорок семь, среди них есть и такие, что способны разрушить самые крепкие стены.

– С таким вооружением я смогу захватить половину Италии, – расхохотался Чезаре Борджиа, вскинув острую бородку. – Вот что, трубить общий сбор! – повернулся он к стоявшему рядом секретарю. – Мы едем на войну.

– С кем? – оторопело спросил Леонардо.

– С герцогом Урбинским, – расхохотался Чезаре Борджиа. – Что же он сделает сейчас без своих пушек?

– Но, ваше высочество, – невольно опешил Леонардо, – ведь это же…

– Никаких «но», любезный мой Леонардо. Сейчас идет война, и я должен победить любой ценой. Нравится вам это или не нравится! И еще вот что, – повернулся Чезаре Борджиа к адъютанту, – я человек великодушный и не желаю ничьей смерти. Отправить немедленно послов к герцогу Урбинскому, пусть он немедленно сдастся на мою милость, если не желает остаток дней провести в тюремном замке.

– Слушаюсь, светлейший государь, – бодро отозвался граф д’Барьтенья и, придерживая шпагу, заторопился выполнять распоряжение.

Все произошло быстрее, чем предполагал Леонардо. Полдюжины трубачей, выстроившись в ровный ряд, затрубили – бравурная мелодия, усиленная глубокими горными ущельями, далеко разошлась по долине, призывая к немедленному сбору.

А еще через полчаса отряды кондотьеров, размахивая знаменами, выстроились в четыре колонны перед герцогским дворцом Чезаре Борджиа. Закованный в доспехи, на белом гарцующем жеребце, как и полагается настоящему полководцу, Борджиа заговорил громким голосом, перекрикивая басы труб, раздававшиеся со смотровой башни:

– Солдаты, нас ожидает маленькая и победоносная война. Мы идем в герцогство Урбинское, чтобы присоединить его к Папской области. Каждый из нас желает, чтобы наша Италия была единым и сильным государством. Если город окажет сопротивление, то после его взятия каждому из вас я обещаю добычу, которую он не знал прежде. Я отдам вам город на три дня. Вы можете забрать золота и серебра столько, сколько вы способны унести с собой. – По рядам кондотьеров пробежался одобрительный гул. – В городе будут девицы и женщины, вы вполне заслужили эту награду. – Кондотьеры дружно рассмеялись. – А теперь, солдаты, в поход! – воинственно взмахнул мечом Чезаре Борджиа. – И не будем терять время!

И скоро полки, растянувшиеся по гибкой извилистой дороге, вползли гибким телом между двумя сходящимися ущельями.

*

Весть о приближении к Урбино полков Чезаре Борджиа застала герцога Гвидобальдо в его охотничьем замке, расположенном далеко в горном ущелье, зажатом со всех сторон расросшимся буком.

Место заповедное, тщательно охраняемое стражей и егерями, а потому зверья, в том числе благородных оленей, на которых предпочитал охотиться герцог, было столь много, что без добычи он не возвращался. Порой случалось, что заповедный покой нарушали местные крестьяне, прельстившиеся на непуганое зверье, и отследить их егерям было несложно – посидев в темнице герцога, они не отваживались на повторное своеволие. Так что большой работы егерям они не доставляли. Но в этот раз враг был куда более изворотливым и куда опаснее, чем местные крестьяне. В прошлом месяце в заповедник пришел волк и принялся нещадно, больше из баловства, вырезать благородных оленей. Несмотря на облавы, устраиваемые егерями, увидеть волка так никому и не довелось – напоминая оборотня, он появлялся как бы из ниоткуда и так же таинственно исчезал, оставляя после себя лишь следы от огромных лап.

И вот третьего дня охотники все-таки сумели выследить хищника, укрывшегося в горах в одной из пещер. Целые сутки они простояли около логова, намереваясь выкурить волка, а потом, напуганные его воем, ушли.

Вернувшись в охотничий замок, егеря, вытаращив от возбуждения глаза, наперебой принялись рассказывать герцогу о том, что прежде им не приходилось видеть столь огромного и сильного зверя. Отправившись по следам хищника, они едва не изловили его, прижав к отвесной высокой горе, но неожиданно волк прыгнул на скальную поверхность, в несколько прыжков взобрался на самую вершину горы и тотчас затерялся в густом ельнике. Никто из охотников не сталкивался ни с чем похожим, а многие и вовсе восприняли такую изворотливость зверя за происки дьявола.

На следующий день, будто бы в отместку за перенесенный страх, волк порезал целое стадо баранов, пасшихся в предгорьях на противоположной стороне ущелья, разорвав у вожака горло.

Герцог Урбинский считал своим долгом пристрелить волка. Ни о какой поимке хищника не могло быть и речи. Зверь и так уже нанес заповеднику невосполнимый ущерб, а благородные олени стали обходить герцогские угодья стороной.

Отыскав нору волка, егеря тщательно готовились к новой встрече – заготовили такое огромное количество оружия и патронов, как если бы намеревались штурмовать хорошо укрепленный гарнизон.

Соблюдая строжайшую осторожность, егеря оцепили место логова волка, установив на звериных тропах капканы. В местах возможного отхода зверя затаилась засада. Оставалось дожидаться только герцога, который намеревался принять участие в загоне волка.

Герцог Урбинский поднялся на рассвете в приятном предвкушении удачной охоты. Пренебрегая помощью слуг, самостоятельно облачился в охотничий костюм и, остановившись перед коллекцией ружей, после долгого раздумья выбрал подходящее, с длинным стволом и ореховым прикладом, изготовленное под его плечо (недавний подарок Чезаре Борджиа). Все это время Гвидобальдо искал подходящий случай, чтобы использовать его в деле, и вот, кажется, этот день настал.

Взяв канделябры с горящими свечами, герцог подошел к зеркалу и критически осмотрел охотничий костюм, выгодно подчеркивающий его широкие плечи. Подумав, решил воспользоваться соболиной накидкой, которая в утренний час будет весьма кстати. Накидка имела еще и эстетическую сторону – искрящийся мех невероятно подходил к его черному камзолу, а так как на охоту он пригласил маркизу д’Эсте, к которой с некоторых пор питал самые нежные чувства, то хотел выглядеть неотразимым.

Неожиданно дверь широко распахнулась, и в комнату влетел адъютант граф Дюваль. Герцог невольно нахмурился, прежде подобной вольности не наблюдалось. Сам Гвидобальдо не слыл строгим хозяином, но всякое великодушие имеет предел, следует поставить слугу на место. Но, взглянув на его взволнованное лицо, догадался, что случилось нечто невероятное.

– Светлейший государь, прибыли послы от Чезаре Борджиа.

– Опять? – невольно удивился герцог. – И что же они хотят?

– Герцог Чезаре Борджиа объявил нам войну!

– Боже, – невольно простонал герцог, ухватившись за голову, – это в духе Борджиа, взять артиллерию взаймы у друга, чтобы потом этими же пушками грозить ему войной. Насколько же я был глуп, поверив его обещаниям. Где его полки, граф?

– Они на пути к Урбино, думаю, что к городу они подойдут на рассвете.

– Проклятье! – невольно выругался герцог.

Намеченная охота оставалась где-то в прошедшем времени, собственно, как и соблазнительная маркиза д’Эсте. Что-то ему подсказывало, что его собственная судьба разделилась на две неровные части. Теперь ничего не будет как прежде, его удел – изгнание и скитание по чужбинам.

– Будь он проклят! Леонардо знал ли о плане Борджиа?

– Светлейший государь, не время об этом думать.

– А может, это был один из гениальных планов Леонардо?

– Теперь это неважно. Нужно немедленно уходить, – торопил адъютант. – Кондотьеры не пожалеют никого. Ваши кони уже под седлом, спешите!

Герцог испытывал апатию. Окружающий мир поблек и не представлял для него интереса, прожитая жизнь казалась никчемной, все было разрушено в одно мгновение. Помнится, еще утром он хотел соблазнить маркизу д’Эсте, наставив при этом милейшему маркизу Филиппу рога. Какая же это была глупость!

Ноги невольно подогнулись, и герцог опустился на стул. Ружье, выпавшее из рук, громко стукнуло о паркет.

• Предыдущая
• 28/64
• Следующая