Журнал «Если», 1994 № 11-12 - Губарев Владимир Степанович - Страница 34

— Может быть, вам лучше пока не браться за этот рапорт, — предположил Ретиф, увидев, как стоявший прямо перед ними робот, скрежеща ржавыми опорами, переместился и напрочь перекрыл им дорогу. Сбоку на землян надвинулось еще что-то, а обернувшись, они обнаружили, что путь к отступлению тоже отрезан.

— Боже мой, вы видите, Ретиф, как им не терпится услужить? — безмятежно спросил Магнан. — Ну, хорошо, хорошо, отойди-ка в сторонку, будь, э-э-э, умницей.

Но машина не шелохнулась.

Магнан, нахмурившись, попытался ее обойти, однако дорогу ему преградил механизм меньших размеров — этот был примерно с торговый автомат для нарезания колбасы и с таким же набором лезвий, видневшихся в распахнутой металлической утробе.

— Ладно! Я вижу, они нуждаются в перепрограммировании, — отрывисто сообщил Магнан. — Ничего дурного в их рвении я не нахожу, однако…

— Я вовсе не уверен, что они проявляют рвение, — усомнился Ретиф.

— Но тогда что они, черт подери, делают?

— Землянский окружен, — произнес за спиной взятых в кольцо дипломатов голос, больше всего похожий на хруст битого стекла.

— Моя предает землянский суду, — заявил из задних рядов плохо смазанный тенор.

— Жуткие роботы-переростки будут попрыгать по вашим курящим останкам, — зазвенел, напоминая о слесарной пиле, третий голос.

— Нам не терпится испытывать грубый контакт, — прибавил Битое Стекло.

— Странная, однако, у них манера выражаться, — нервно заметил Магнан. — Мне кажется, я улавливаю почти угрожающий оттенок в присущем им своеобразном наборе слов.

— По-моему, они заимствуют свой словарь у нас с вами, — заметил Ретиф.

— Послушайте, Ретиф, если бы это не было так глупо, я бы мог подумать, что они намереваются причинить нам телесные повреждения, — с натужной веселостью сказал Магнан. А между тем некое увесистое сочетание режущих кромок, громыхая, выступило вперед.

— Мы намереваемся причинить вам телесные повреждения, — подступая к ним слева, подтвердил Слесарная Пила.

— Но… но вы же не имеете права нападать на нас, — протестующе воскликнул Магнан. — Вы всего лишь машины! — А мы — живые существа! Мы — ваши законные хозяева!

— Хозяева лучше роботов, — объявил Битое Стекло. — А вы не лучше нас. Вы не хозяева. Мы определенно причинить вам повреждения.

— Побегом не пахнет, — прибавило какое-то красноглазое чудище.

— Ретиф, я начинаю подозревать, что мы совершили промах, — дрожащим голосом произнес Магнан. — Лучше бы нам было положиться на кроткое милосердие гроачи!

— А в чем, собственно, дело, ребятки? — громко спросил Ретиф, стараясь перекричать лязг и треск, с каким смыкались вокруг землян механизмы.

— Эта планета не ваша. Мы программированы не причинить вам снисхождение.

— Минутку-минутку, — запротестовал Магнан.

— Мы же просто безобидные дипломаты, мы не делаем ничего дурного. Почему бы вам не наладить с нами дружеские отношения?

— Кто отдавал вам приказы? — спросил Ретиф.

— Наши хозяева, — ответил голос, явно принадлежащий забитой песком коробке передач.

— Так это ведь было очень давно, — сказал Ретиф.

— С тех пор много что изменилось.

— Да-да, — подхватил Магнан. — Вы понимаете, хозяева ваши все перемерли, и теперь их обязанности исполняем мы, так что…

— Наши обязанности — сделать, чтобы вы перемерли, — загудел красноглазый, поднимая пару колунов, каждый длиною в ярд.

— Помогите! — завопил Магнан.

— Мы, разумеется, не хотели бы препятствовать вам в выполнении вашего долга, — сказал Ретиф, глядя на задранные вверх лезвия, — но попробуйте предположить, что мы все-таки окажемся вашими хозяевами. Вы же не хотите по ошибке разрезать на куски своих законных владельцев?

— Понимаете, они пока что уехали, и все оставили нам, — торопливо заговорил Магнан. — Ну, и мы вроде как присматриваем за их делами, исполняем их волю в меру своего понимания, прибираемся тут…

— Здесь нет ошибки, землянский. Вы не хозяева.

— Вы утверждали, что хозяева лучше роботов, — напомнил машине Ретиф. — Если мы сможем доказать наше превосходство, вы нас признаете?

Наступило молчание, нарушаемое лишь гудением и жужжанием, сопровождающим процессы метаболизма роботов.

— Если вы сможете доказать это, мы определенно признаем в вас наших хозяев, — пролязгал Коробка Передач.

— Милость Господня, я так и думал! — Магнан оправил помятые лацканы. — Знаете, Ретиф, на мгновение я, признаюсь, ощутил отдаленное подобие испуга…

— Вам дается одна минута, чтобы доказать свое превосходство, — бесстрастно произнес Битое Стекло.

— Помилуйте, по-моему, оно очевидно, — фыркнул Магнан. — Довольно только взглянуть на нас.

— Это мы уже сделали. Мы находим вас маленькими, глупыми, непрочными, испуганными и безобидными.

— Вы хотите сказать…

— Он хочет сказать, что нам следует придумать нечто впечатляющее, мистер Магнан, а не просто стоять на месте, пылая праведным гневом.

— Ну знаете, — засопел Магнан, — вот уж не думал, не гадал, что доживу до дня, когда мне придется доказывать совершенно очевидные преимущества, присущие дипломату в сравнении со вспомогательным механизмом.

— Мы ожидаем, — проскрежетал Слесарная Пила.

— Но, Боже мой, чего они от нас ждут? — возопил Магнан. — Они крупнее нас, сильнее, быстрее, дольше живут и содержание их дешевле обходится, все это верно, и, разумеется, они обладают огромными банками данных, способны мгновенно производить вычисления и прочие фокусы, но разве можно сравнить все это с присущими человеку уникальными способностями делать, э-э-э, ну, в общем, то, что делает человек?

Последние слова он уже произносил упавшим голосом.

— А что вы делаете? — требовательно спросил Красноглазый.

— Ну, как же, ну, мы… м-м-м… мы проявляем наше моральное превосходство, — наконец осенило Магнана.

— А Шлиз был прав, когда говорил о вашем чувстве юмора, — с обожанием глядя на Магнана, проговорил Ретиф. — Однако мне кажется, что нам лучше воздержаться от изящных шуток, покамест не выяснится, будет ли у нас возможность посмеяться последними.

— Но ради всего святого, Ретиф, сделайте хоть что-нибудь, — зашептал Магнан, — они же вот-вот совершат непоправимую ошибку.

И он возвел глаза на занесенное, смахивающее на косу приспособление, готовое в любой миг пасть, рассекая занимаемое им, Магнаном, место в пространстве.

— Время вытекло, — сказал Битое Стекло.

Машины устремились вперед. Коса, описав пологую дугу, с лязгом врезалась в колуны в тот самый миг, когда Ретиф с Магнаном отскочили, спасаясь от натиска гремящей древокосилки. Древокосилка, свернув с дороги, налетела на здоровенный вырубной пресс, одна из поршнеобразных конечностей которого в результате продырявила бок тяжеловесной машины, предназначенной для разрушения каменной кладки. Последняя зашаталась, резко повернула направо и врубилась в бетонную стену, отчего та просела, пошла трещинами и высвободила конец тяжеленной потолочной балки, ухнувшей вниз и едва-едва промазавшей по Магнану, который как раз отпрыгивал, увертываясь от наскоков машины для измельчения мусора. Падающий бетонный брус с хрустом врезался аккурат в середину машины, пригвоздив злополучный агрегат к полу. Бедняга залязгал гусеницами, из-под которых полетел в воздух фонтан раздробленного бетона. Прочие машины, на миг позабыв о землянах, озабоченно столпились вокруг пострадавшего.

— Шш, Ретиф! — сценическим шепотом позвал Магнан. — Мы получили шанс произвести стратегическое отступление! Если бы нам удалось вернуться к лифту…

— То мы повстречались бы с ожидающим нас наверху Шлизом, — констатировал Ретиф. — Знаете, мистер Магнан, вы бы пока посидели за каким-нибудь упаковочным ящиком. Я еще не вполне созрел для того, чтобы уйти отсюда.

— Вы с ума сошли? Эти кровожадные чемоданы, набитые железными чушками, размажут нас по полу.

— В данный момент они, вроде бы, поглощены другой проблемой, — отметил Ретиф, указывая кивком на машину для рытья ям, которая тщетно пыталась сдвинуть конец балки, придавившей ее коллегу. Робот, вооруженный косой, столь же старательно и столь же безрезультатно скреб тяжелую балку. Машины расступились, пропуская вперед сверхмощный аппарат для сдирания краски, но и он напрасно клацал своими скребками по неподатливому материалу балки. Все это время придавленная машина испускала скорбные стоны, сучила гусеницами, и из распределительной коробки ее сыпались искры.