Искатель. 1974. Выпуск №2 - Вайнер Аркадий Александрович - Страница 44

• Предыдущая
• 44/46
• Следующая

Тотчас бумы бросились поздравлять бывшего Бума Восьмого, ныне Диодо-Самостоятельного.

Пустота вокруг мятежника заполнилась любовью и уважением бумов. Каждый старался придумать поздравление подлиннее, и все они были искренними…

Прошло много тысячелетий, прежде чем они вернулись на планету. К этому времени у Диодо-Самостоятельного накопились сотни заполненных до отказа блоков мозга. Эти блоки хранились в мнемотеке звездолета, и, когда Диодо-Самостоятельный вставлял их все в специальные гнезда, имеющие прямые контакты с мозгом, его голова становилась гораздо больше туловища. Впрочем, все сразу они почти никогда не были нужны.

Звездолет облетел планету по стационарной орбите. Космонавты готовились к посадке. Диодо-Самостоятельный взял из мнемотеки тот блок, где хранились сведения о пребывании в этих краях. Он вставил его в свободное гнездо на своей голове, чуть-чуть прихлопнул рукой. Щелчок означал, что блок стал на место и крючки плотно зашли за выступы. Затем усилием воли космонавт включил блок, ставший теперь продолжением его памяти, и нахмурился, так как в мозг хлынули воспоминания юности, и Диодо-Самостоятельный на секунды почувствовал себя вспыльчивым и упрямым Бумом Восьмым, выступившим против Старших из-за биороботов. А вспоминать это было неприятно. Во-первых, теперь он бы никогда не позволил себе ничего подобного, никаких глупостей. А во-вторых, — и это самое главное — проклятый блок как бы возвращал его к временам, когда он был всего-навсего безымянным бумом.

Диодо-Самостоятельный настороженно оглянулся и подозрительно посмотрел на своих друзей — не заметили ли в нем перемен? Но их лица и позы были прежними — бумы подключались к приборам, прослушивающим пространство.

Каждое мгновение приносило им новые удивительные вести. Биороботы превзошли все ожидания своих создателей. Вокруг планеты вращались сотни искусственных спутников с городами-лабораториями на них, а приборы звездолета не успевали расшифровывать радиопередачи.

Наконец радист доложил, что звездолету предлагают сесть на космодром, расположенный на искусственном спутнике. Фотонно-Непревзойденный выразительно глянул на Бесшовно-Бесшабашного, и тот понял его взгляд. Он подключил свой мозг к регулятору двигателей, задавая наилучший режим для спуска.

От вибрации у Диодо-Самостоятельного глубоко в теле зазвенели линии сигнальных систем. Это раздражало, и он усилием воли выключил большую часть органов. Включил он их, когда звездолет сел на космодроме, выпустив четыре суставчатых ноги. Бесшумно и в строгой очередности открывались люки.

От времен безымянности Диодо-Самостоятельный сохранил не очень-то много качеств, но запасной блок из памятеки все же возбудил в нем прежние резвость и нетерпение. Миллионолетний бум выскочил из звездолета подобно школьнику первой ступени и… застыл, как простой железный столб, не в силах от изумления вымолвить и слова.

Космонавтов встречали не биороботы, которых они оставили на планете, а бумы. Во всяком случае, так показалось с первого взгляда. Встречающие были сделаны из металлов и пластмасс, над их головами колыхались антенны, глаза состояли из фотоэлементов. У них было рентгеновидение и инфразрение, как у бумов, на плечах и груди блестели соты светобатарей. Но как здесь оказались эти существа?

«Последнее сообщение по мегаводу с родины мы приняли всего лишь девять часов тому назад. И нам ничего не говорили о новой экспедиции», — пронеслось в мозгу Диодо-Самостоятельного. Он был так удивлен, что забыл все слова, приготовленные для торжественной встречи. У него вырвалось:

— Кто вы?

— Здравствуйте, я ваша тетя. Сначала сами назовитесь, — послышалось в ответ не менее удивленное. — Нам сказали, что летят существа…

Диодо-Самостоятельный отметил про себя интонацию, с какой прозвучало это «существа». Но тут в разговор вмешался Фотонно-Непревзойденный:

— Какая еще тетя? Только ее нам здесь не хватало.

— Тети нет. Просто так иногда говорят наши хозяева.

— Хозяева?.. — недоуменно протянул Диодо-Самостоя-тельный.

— Да, те, кто нас создал. Вон они едут сюда.

Несколько приземистых, вытянутых машин катило по широкой гладкой дороге к звездолету. Донесся нарастающий гул.

— Кто же вы? — требовательно спросил Диодо-Самостоятельный.

— Роботы.

Даже Фотонно-Непревзойденный пошатнулся от такого известия и согнул среднюю антенну, что у бумов означало крайнюю степень изумления. Еще бы — роботы, а так похожи на бумов!

Тем временем машины подъехали совсем близко. Из них вышло несколько существ. Несмотря на разноцветные одежды, бумы тотчас узнали в них биороботов, которых создали когда-то.

Один из биороботов, одетый в лиловый комбинезон, повелительно махнул рукой, приказывая бумам подойти.

Это была невиданная наглость. Естественно, Диодо-Самостоятельный и Фотонно-Непревзойденный реагировали на нее надлежащим образом — они не пошевелились.

— А где ваши хозяева и создатели? — спросил биоробот.

— Наши создатели? — повторил вконец растерявшийся Фотонно-Непревзойденный.

— Да, ведь вы роботы, — без тени сомнения сказал лиловый.

— И так похожи на наших… — задумчиво проговорил его товарищ.

Такого оскорбления бумы не могли вынести. Они круто повернулись и, забыв включить подъемник, скользя и срываясь, вскарабкались по трапу в звездолет. Они избегали смотреть друг на друга. Фотонно-Непревзойденный нажал на кнопку «взлет». Автоматы задраили люки. Звездолет вертикально поднялся и стал набирать скорость на невидимой пружине скрученного пространства-времени.

Бумы летели сквозь тьму космоса, обиженные, злые, раздраженно шевеля антеннами, словно тараканы усиками. А в голове Диодо-Самостоятельиого, как обезумевшая птица, бился вопрос: «Роботы? Да как они посмели? Мы — роботы? Чушь какая, чушь неимоверная, чушь, чушь, чушь!..»

Саймон не сказал никому, когда нашел это в первый раз. Он запрятал это подальше в карман своего темно-серого комбинезончика и вернулся к детям рисовать на песке карты. Вечером незаметно от мамы он быстро сунул это под подушку. Джейн поцеловала его перед сном и прикрыла за собой дверь. Когда медленно сгустились фиолетовые сумерки, Саймон поднялся, оперся на руку и осмотрел это.

Оно было совсем непонятное: мягкое, гнулось, но не ломалось. И было красивого, какого-то нового для Саймона цвета. А запах был странный… Саймон вдохнул его еще и еще, и вдруг ему стало не по себе. И он силился вспомнить, что бы это могло быть и было ли это с ним раньше. Но в пять лет подолгу не раздумываешь ночами, и незаметно подкрадываются сны…

На другой день оно потемнело и легко растиралось в ладони. Саймону стало противно, он выбросил его и пошел поискать еще.

Саймон послонялся немного по песочнице, а затем метнулся через мощеную площадку для игр вниз по вертикальной белой лестнице к нижнему уровню. Это была запретная для детей территория.

Пекло солнце. Саймон стоял на треугольной площадке, отгороженной с двух сторон стеной. Третья сторона обрывалась. Там, на трассе, далеко внизу — безостановочное движение в двадцать четыре ряда.

Он огляделся, удостоверился, что никого нет, и направился в угол, где сходились стены. Здесь они неплотно прилегали друг к другу, и мальчик протиснулся в щель между ними.

— Саймон, милый, ну что еще там у тебя? — спросила Джейн, когда Саймон, пыхтя, весь в пыли, явился домой подкрепиться.

• Предыдущая
• 44/46
• Следующая