Выбери любимый жанр

Плавучий город - ван Ластбадер Эрик - Страница 8


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

8

Наохиро, который знал Акиру лучше других, был убежден, что татуировка эта позволяла Тёсе надевать на себя любую личину, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести, словно осьминог, карабкающийся по его телу, был ответственен за все его действия, но только не он сам.

— Меня от тебя тошнит, — пробормотал Усиба, с отвращением взглянув на то место на теле оябуна, где щупальца осьминога и женщина переплелись в весьма откровенной эротической позе. — От тебя и твоих ублюдков-американцев... — Казалось, Наохиро задыхается от переполнявших его горьких чувств.

— Понимаю, тебя тошнит от того, что мы оказались с американцами в одной упряжке, — проговорил Тёса, направляясь на кухню, чтобы приготовить чай. — Мы в них нуждаемся, от них зависим, и это раздражает тебя...

— Я просто удивляюсь, что ты этого не чувствуешь! — фыркнул Усиба, который последовал за оябуном на кухню.

Вынув чашки из буфета, Тёса поставил воду кипятиться, приготовил заварку и ответил:

— Прекрасно чувствую, но в отличие от тебя научился жить с этим чувством.

Квартиру, в которой находились сейчас эти двое, оябун приобрел для себя и гостей. Охранники и прислуга жили в комнатах, расположенных этажом ниже. Акира Тёса был одним из немногих общественных деятелей, которые дорожили своим уединением. Могло показаться, что полночь — это довольно необычное время, чтобы встречаться с главным министром МВТП, но, помимо всего прочего, Тёса был якудза, а прямые связи, которые существовали между уголовным миром и бюрократическим аппаратом, требовали соблюдения правил абсолютной безопасности. Тот факт, что дайдзин Усиба являлся советником бывшего тайного совета кайсё, состоявшего из трех членов, тщательно скрывался от непосвященных. После того как в конце прошлого года скончался Томоо Кодзо, вместо него в тайный совет ввели молодого человека Тати Сидаре — оябуна клана Ямаути. В совет входили Тецуо Акинага и Акира Тёса. Кроме Сидаре, который был еще слишком молод, эти люди, включая советника Усибу, главенствовали в Годайсю и были крайне недовольны тем, что Микио Оками считает себя вправе командовать ими. После нескольких месяцев ожесточенных споров они пришли к решению изгнать его, то есть по существу вынесли Оками смертный приговор. Однако сейчас за чаем оябун и дайдзин старались не вспоминать об этом. Их больше волновало влияние американцев на страну.

— Мой врач, — Усиба выпустил облачко сигаретного дыма, — говорит, что язва продолжает обостряться. И это все из-за твоих проклятых американцев!

Тёса скептически посмотрел на своего соратника.

— Они такие же мои, как и твои. Как и все люди, они тоже разные. Именно ты помог нам в этом разобраться и посоветовал устранить кайсё.

Наохиро не хотелось говорить об Оками, но он все же процедил сквозь зубы:

— Мы обрекли его на смерть:

— Как? — вскинул брови Тёса. — Оками мертв, почему я об этом ничего не знаю?

Лицо Усибы исказилось гримасой боли, тонкими пальцами он плотно обхватил глиняную чашку и чуть не сломал ее, потом проговорил:

— Я просто предполагаю, что его уже нет в живых...

— Вполне возможно. Если бы кайсё был жив, мы бы давно получили от него какие-нибудь известия. — Тёса положил руку на плечо дайдзина. — Нет Оками, нет и его власти. Мой дед верно говорил: «Считай своими друзьями только тех, кто имеет возможность причинить тебе вред».

Тёса дорожил редкими минутами встречи с Наохиро, потому что только в это время он мог открыто противостоять ему.

— Не жалей об Оками, — сказал он покровительственно. — Микио был сущим наказаньем для всех нас! Он сосредоточил в своих руках абсолютно всю власть. Это так несовременно. Терпеть такого человека — настоящий позор!

А я именно за это уважал Оками. Далеко не каждый сумеет стать диктатором, а вот Микио стал им и ограничил даже твою власть.

— Фу! — возмущенно фыркнул Тёса. — Через своих шпионов ты прекрасно знаешь, что я не только сохранил при Микио свою власть, но и приказал с ним покончить.

На красивом лице Усибы появилось жесткое выражение.

— Прекрати дурачить меня, это плохо кончится. Клянусь, я ничего не знал о заговоре.

Тёса безудержно расхохотался:

— Конечно, в том, что у тебя язва, повинны американцы. Ведь ты же кишки надорвал, пытаясь понять их юмор, да так и не сумел. Ты вообще юмора не понимаешь.

— А ты, — Усиба сердито посмотрел на Акиру, — слишком многому у них научился...

— Даже если это так, то я ничего не потерял и хочу, чтобы ты перестал беспокоиться по этому поводу. Вредно для твоего желудка.

— Как и этот чай.

Усиба оттолкнул от себя чашку, поднялся и быстро прошел в ванную, оставив Тёсу наедине со своими мыслями. Тот думал о том, что американцы действительно допекут Наохиро и он серьезно заболеет. Это будет очень печально, потому что он, Акира, утратит свое существенное преимущество перед другими оябунами, лишившись доступа в министерства Японии. Да, скорее всего, так оно и случится, потому что день ото дня здоровье Наохиро ухудшается. Уже несколько месяцев назад ему следовало бы лечь в госпиталь и пройти курс интенсивной терапии, однако дайдзин упорно не хотел этого делать, потому что был истинным самураем-чиновником. Работа в МВТП означала для него всё. Наохиро боялся, что после пребывания в госпитале ему вообще предложат отдохнуть и тогда — конец. Без работы он просто умрет. Врачи знали об этом и ни на чем не настаивали.

Тёса с глубоким уважением относился к Усибе, даже по-своему любил его. Однако он руководствовался в жизни прежде всего практическими соображениями. В мире жестокости и вероломства, в котором он обитал, оставалось, увы, слишком мало места для сострадания и сантиментов.

Молчаливый, с побледневшим лицом, Усиба вернулся на кухню, закурил новую сигарету и некоторое время стоял молча.

Тёса, понимая, что обидел гостя, теперь искал возможность исправить положение. Он подошел к холодильнику, достал оттуда пакет молока и наполнил чашку Усибы.

— Не унывай, друг. По крайней мере, теперь тебе не нужно беспокоиться о Томоо Кодзо.

Наохиро, казалось, еще больше разозлился:

— Томоо — сумасшедший оябун! Пытался уничтожить Николаса Линнера, а кончил тем, что был убит своей же жертвой!

— В этом есть и положительная сторона: без Кодзо тайный совет стал лучше работать.

Присаживаясь, Усиба пожал плечами.

— Может быть, это и правильно, что вы с Тецуо Акинагой согласились, чтобы Тати Сидаре стал оябуном клана Ямаути. У вас двоих появится больше возможностей для контроля, чем тогда, когда оябуном Ямаути был Кодзо. Но тебе надо позаботиться о том, чтобы Линнер никогда не узнал, что по пятам за его женой, когда с ней произошел этот несчастный случай, шел именно человек Кодзо. Ты знаешь, что он вообще ненавидит якудзу и, уверен, будет преследовать всех нас, а не только представителей Ямаути. Полицию мы еще сможем держать под контролем через купленных нами людей, но Линнер — единственный человек, который может уничтожить всех нас.

Тёса нахмурился и махнул рукой:

— Николас никогда не узнает, что тогда произошло.

Уж мы об этом позаботимся. Шофер грузовика дал свои показания в полиции, в них нет ни единого слова о белой «топоте». Даже Тандзан Нанги не подозревает о том, что Кодзо следил за женой Линнера. Ему и в голову это не приходит. Да и зачем было Томоо следить за этой женщиной, что ему это давало?

— Очень многое. Как только Кодзо прознал про связи между Оками и Линнером, он установил за женой Николаса слежку в надежде выйти на ее мужа.

— А кто был тот человек, с которым она провела ночь в токийском отеле и собиралась встретиться еще раз?

— Он был ее любовником, занимался рекламой. Перед нами они были ничем не виноваты.

— Да, но тогда нам это не было известно. Кодзо знал лишь о том, что человек этот был американцем и, прибыв в Японию, сразу же прямиком отправился к Тандзану Нанги. У Кодзо, который уже настороженно относился к нашим американским партнерам в Годайсю, возникли подозрения.

8
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело