Воин Заката - ван Ластбадер Эрик - Страница 8

• Предыдущая
• 8/45
• Следующая

— Г'фанд... — начала было К'рин, но он не обратил на нее никакого внимания, только еще сильней сжал кулаки.

— Ты думаешь, ты какой-то особенный, потому что тебя привечал и учил Саламандра? Но для чего он тебя учил? Чтобы теперь ты сидел здесь с такими, как мы, не поступив ни к кому из саардинов?! Он, наверное, жестоко в тебе разочаровался!

Ронин сидел с безучастным видом. Поток гневных слов, казалось, не задевал его. Странно, но он сейчас думал о К'рин, о ее белой коже. А потом — безо всякой связи — перед мысленным взором его встало лицо человека, привязанного к кровати, с двумя маленькими треугольными пятнышками на висках. Страшный, исполненный боли крик явственно прозвучал у него в ушах.

Погруженный в мысли, Ронин не успел увернуться от неожиданного удара Г'фанда. Стаканы на столе перед ними попадали, их содержимое разлилось по скатерти. Ронин вскочил, и они с Г'фандом повалились в узкий проход. Разносчики шарахнулись в разные стороны. Люди за ближайшим столом притихли, стараясь не попасть под горячую руку.

Г'фанд размахивал кулаками, распаляя себя злобным рычанием. Ронин, пытавшийся отражать удары, пребывал в полной растерянности. Ему не хотелось увечить ученого, но, с другой стороны, хотелось быстрее закончить драку, пока в нее не вмешались даггамы — доблестные ребята из безопасности. Г'фанд ударил Ронина коленом в бок. Острая боль пронзила тело. У Ронина перехватило дыхание. «Сталиг хотя бы забинтовал меня, что ли», — мелькнула мысль. А потом боевой инстинкт возобладал. Свободной рукой Ронин двинул Г'фанда в челюсть. Удар получился что надо. Глаза ученого чуть не выскочили из орбит. Голова задергалась, как у тряпичной куклы. Ронин перевел дух и в этот момент вдруг почувствовал жгучую боль. Повернув голову, он увидел рукоятку кинжала, вонзившегося ему в плечо. Ронин с проклятием вырвал кинжал, швырнул его на пол и со всей силы ударил Г'фанда под дых. Он заметил еще, как глаза молодого ученого распахнулись и в них, точно пламя, зажегся страх. Кровь ударила в голову Ронина. Он занес кулак для второго удара, но вовремя взял себя в руки. Он тяжело дышал, пот заливал глаза. Потом он услышал какие-то странные звуки — это Г'фанда рвало на пол. Ронин тронул его за плечо. Только сейчас до него дошло, что он сделал и чем все это могло закончиться. Он огляделся в поисках кинжала.

Ниррен уже стоял рядом.

— Я позабочусь о Г'фанде, — сказал он тихо.

Ронин лишь молча кивнул и прижал ладонь к раненому плечу. Оно онемело, и боль пока еще не ощущалась, но надо было остановить кровотечение.

Подошла К'рин, опустилась перед ним на колени. Он заглянул ей в лицо. Пряди волос выбились из прически, как будто растрепанные ветром. Румянец на щеках. Приоткрытые губы. У него вдруг возникло какое-то странное ощущение: как будто он был инструментом и кто-то невидимый тронул чувствительную струну, извлекая чудесную музыку. Он невольно поежился, и К'рин, неверно истолковав это его движение, приобняла его за плечи. Он стряхнул ее руку. Она наклонилась к его плечу и — так быстро, что только он один это заметил, — облизала его руку, где между пальцами струилась кровь. Ронин поднялся на ноги, но все же успел увидеть, как сверкнули ее глаза.

— Дорогу! Дорогу! — раздался командный окрик.

Толпа зевак неохотно расступилась, и Ронин увидел двух даггамов, направляющихся к нему. Наверное, их кто-то вызвал. Ронин выругался про себя. Хуже всего было то, что он так и не успел поднять с пола кинжал Г'фанда. Куда-то он запропастился. «Безопасные» были уже совсем близко. Если они найдут кинжал...

— Из-за чего была драка? — обратился один из даггамов к Ронину.

Вокруг Ронина образовалось свободное пространство. Даггамы почему-то не обратили внимания на Г'фанда, которому помогал Ниррен.

Ронин поглубже вдохнул.

— Да так, пустяки. Небольшое недоразумение.

Даггам недоверчиво хмыкнул.

— Слишком уж много народу собралось поглазеть на это «небольшое недоразумение».

— Что вы, людей не знаете!

— Знаем-знаем. Вы, меченосцы, горазды на всякие выходки. Даже на Сехне и то умудрились повздорить. Если у вас есть проблемы, пожалуйте в зал боевой подготовки. Но только не здесь. Понятно?

Ронин кивнул:

— Так точно.

Второй даггам за все это время даже не шелохнулся. Он молча и пристально наблюдал за Ронином. Глаза его были настолько невыразительны и пусты, что казались нарисованными.

— Имя, — потребовал первый даггам.

Ронин назвал себя. «Безопасный» переписал имена всех присутствующих, а потом записал объяснение Ронина относительно причины драки.

— А что у тебя с плечом? — подал голос второй «безопасный».

— Я как раз собирался об этом спросить, — с плохо скрываемым раздражением буркнул первый.

— Просто чтобы потом без вопросов, — примирительно проговорил второй.

— Ну так что? — Карандаш выжидательно замер в воздухе.

— Я, наверное, поранился, когда упал. Об осколок порезался. Тут столько тарелок разбилось.

— Да, я вижу. — Даггам обернулся и крикнул в толпу: — Ну и чего стоим, здесь ничего интересного нет!

Народ стал потихонечку расходиться.

— Пойдем, — бросил даггам своему напарнику и, повернувшись к Ронину, заметил: — А вы чтобы все здесь убрали.

К'рин молча стояла рядом, держа руку у Ронина на плече. Он поглядел на Ниррена, и тот покачал головой:

— Я все сделаю. Ты о себе позаботься.

Он все еще поддерживал Г'фанда, который никак не мог прийти в себя.

Ронин кивнул и собрался уже уходить, но тут взгляд его упал на побледневшего и покрывшегося испариной Томанда. Бессат успокаивал толстяка, точно маленького ребенка. Они вдвоем подошли к Ронину, и Томанд сказал:

— Я не знаю, что... — Тут он заметил кровь. — Но он сам напросился.

— Все эти разговоры надо было когда-нибудь прекратить, — вставил Бессат. — Спасибо тебе.

Ронину вдруг стало противно.

— Это все так, болтовня. На самом деле он так не думает.

— Но он все же изрядно меня оскорбил, — едва ли не хныча, заметил Томанд. — Однако теперь, я уверен, он уже точно так не думает.

— Пойдем, — поспешила вмешаться К'рин, почувствовав, что разговор принимает опасный оборот. — Надо промыть тебе рану.

Ронин взглянул на нее.

— Да, — вздохнул он. — Пойдем.

— Кто-нибудь видел, как ты его подобрала?

— Думаю, нет. Они все были слишком заняты.

— Ну еще бы.

— Глубоко он вошел?

— По самую рукоятку.

Ронин сидел на кровати и вертел в руках кинжал Г'фанда, задумчиво разглядывая клинок, обагренный его же кровью. К'рин наклонилась над ним и принялась обрабатывать рану, время от времени роясь в открытой сумке, брошенной тут же, на кровати.

Сначала они пошли к Сталигу, хотя Ронин и подозревал, что это будет не слишком удобно. Но в операционной было темно, в кабинете — тоже, и никто не знал толком, куда ушел доктор и когда он вернется. Так что пришлось идти к К'рин, у которой дома хранились все необходимые препараты.

Тщательно продезинфицировав рану, она принялась зашивать края.

— Что с ним такое случилось? Мальчишка таскает оружие на Сехну... О чем он думает, интересно?! — возмущалась К'рин.

— Во-первых, он далеко не мальчишка, — ответил Ронин, стараясь не дергаться. — И он очень серьезно относится к своей работе. Может быть, даже слишком серьезно. Ученым не так-то легко приходится в наших условиях, и это его раздражает. Наверное.

Он забыл, что ему нельзя двигаться, и пожал плечами.

— Сиди спокойно, — велела К'рин.

Она на мгновение замерла и продолжила накладывать стежки.

— Я уверен, что все так и есть, как я сказал Томанду:

Г'фанд просто погорячился.

К'рин закрепила шов и наложила повязку.

— Однако же он на тебя напал.

— Да — согласился Ронин. — Что меня и беспокоит.

К'рин достала из сумки какую-то мазь и принялась смазывать распухшие ссадины у него на ребрах.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Тебя действительно это тревожит?

• Предыдущая
• 8/45
• Следующая