Горизонт - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 26

На поляну въехала повозка, раскачивающаяся на рессорах. Ее тянула четверка красивых пегих светлогривых лошадок. Повозка остановилась, и на поляну спустились пятеро людей: очень хорошо одетый крестьянин с седыми прядями в волосах, служанка с маленьким мальчиком, конюх, который немедля начал освобождать и протирать лошадей, и женщина, — очевидно, жена седеющего мужчины.

Она была на полголовы выше него, но так же хорошо одета, в юбке для поездок, прилегающем жакете и прекрасных ботинках. Ее светлые волосы были уложены в аккуратную прическу. Без смущения она подошла к одному из вооруженных дозорных, прячущихся по краю поляны, и заговорила с ним. Спустя мгновение он кивнул, несколько неохотно, и пошел вверх по дороге.

— Смотри! Она вернулась, — прошептала Нола.

— Вижу, — пробормотала Цери.

Мальчик схватил отца за руку и потащил его по убежищу, чтоб рассмотреть все чудесные вещи на столах. Высокая женщина огляделась и пошла сразу к столику целителей. Фаун выпрямилась и заморгала, когда она подошла ближе. Несмотря на крестьянскую одежду, у этой женщины были точеные черты лица и яркие серебряно-голубые глаза чистокровного Стража Озера.

Она поглядела на Фаун, сидящую через стол, с точно таким же удивлением, как Фаун на нее.

— Отсутствующие боги, — сказала она с изумлением в голосе. — Новолуние теперь принимает крестьян? Какие чудеса!

— Нет, мэм, — сказала Фаун, вздергивая подбородок. Она едва не дотронулась до своего лба, как делал Даг; но потом, опасаясь, что этот жест будет ошибочно воспринят как насмешка, сцепила руки на коленях. — Я всего лишь с визитом. Мой муж — Страж Озера из Олеаны, однако временно учится настройке Дара у мастера Аркади.

— Действительно!

Не будучи уверенной, что означает это восклицание, Фаун только улыбнулась, как она надеялась, дружелюбно. Потом взгляд женщины остановился на браслете, выглядывающем из левого рукава куртки Фаун, и ее дыхание остановилось.

Она внезапно наклонилась вперед, разглядывая его, затем взяла себя в руки, выпрямилась и указала более вежливо:

— Могу я посмотреть? Это ведь настоящая свадебная тесьма, правда?

Фаун отдернула рукав и положила руку на стол.

— Да, мэм. Мы с Дагом сделали их друг для друга в Олеане.

Прибежал мальчик и, внезапно смутившись, уцепился за юбку матери и уставился на Фаун. Мужчина, идущий следом, собственнически положил руку на запястье женщины.

Краткая неподвижность мелькнула на лице женщины, говоря о том, что она приоткрыла свой Дар.

— Как? — спросила она удивленно.

— Даг вплел свой Дар в свой браслет обычным для Стража Озера образом. Когда мы дошли до моего, то обнаружили, что мой Дар следует за живой кровью в тесьму, когда я ее плету, а Даг может закрепить ее.

— Кровь! Я никогда об этом не думала…

Мужчина тревожно наблюдал за профилем жены. Она искоса взглянула на него, подняла подбородок и сказала упрямо:

— Это не важно. Мне они не нужны.

Фаун не была уверена, какая эмоция согрела ее взгляд — гордость, или, может быть, облегчение? В любом случае, женщина выбрала немного болеутоляющих порошков, несколько малярийных лекарств и половину их запаса сиропа от тошноты, очень рекомендованного, как недавно узнала Фаун, при утреннем недомогании. Она расплатилась за все это добрыми греймаутскими монетами из тяжелого кошеля, и она и ее муж и сын вернулись в повозку, где служанка раскладывала все для пикника.

— Кто была эта женщина? — спросила Фаун своих спутниц. — Она выглядит как Страж Озера… Она отсюда?

— Была отсюда, — сказала Нола тоном неодобрения. — Она была дозорной, но около десяти лет назад сбежала и вышла замуж — если это так назвать — за этого крестьянина, который приехал с ней.

— Говорят, у него несколько мельниц в городе на Мшистой Реке, — добавила Цери, кивая на повозку, — и он построил ей дом с видом на реку в три этажа высотой, с цветочным садом вдоль реки…

— Ее изгнали?

— Надо было бы, — сказала Нола. — Но ее шатер не подавал жалобу на совет лагеря.

— Изгнание дезертиров — это шутка, — вздохнула Цери. — Едва ли кто-то из них вернется, так что это значит всего лишь, что их родичи по шатру не будут говорить с ними или навещать их на их крестьянской земле. Если их родичи начинают охотиться за ними и приводят их обратно, они просто убегают снова при первой возможности. И едва ли кто-то хочет ловить их и вешать. Некоторые считают, что если кто-то столь недоволен, лучше пусть он уходит до того, как их настроение распространится по лагерю.

— Разве таких, кто ушел, очень много?

Цери пожала плечами:

— На самом деле, нет. Может, дюжина в год?

В сравнении с «Неслыханно!» на озере Хикори Фаун это количество показалось очень большим. И если такова была утечка наружу из каждого лагеря на юге, это, возможно, имело смысл обдумать. Казалось, нарушение барьера между полюсами на воротах лагеря работало только в одном направлении.

Через некоторое время со стороны истоптанной дороги появилось трое Стражей Озера, пожилая женщина и двое светловолосых средних лет. Они уселись на пикник вместе с семьей с Мшистой Реки, тихо разговаривая. Однажды пожилая женщина встала на колени и измерила рост мальчика около своего плеча, потом сказала что-то, что заставило его рассмеяться. А в другой раз женщина-Страж Озера в крестьянском платье положила руку на живот и показала что-то жестами, что вызвало натянутые улыбки у прочих. В конце концов, семья собралась, сдержанно попрощалась, и они уехали. Пожилая женщина, повернув голову, смотрела им вслед, пока они не исчезли из вида, затем эти трое исчезли вновь по дороге наверх.

Спутники Фаун неспокойно поглядывали на движущееся солнце и их сокращающиеся запасы лекарств и покупателей, когда легкая повозка с запряженной в нее уставшей кобылой въехала в убежище. Кобыла опустила голову и стала щипать скудную траву, а с повозки соскочил молодой человек и выгрузил несколько дощатых ящиков. Он огляделся и понес их к столу целителей, потом вернулся еще за двумя. Фаун мельком увидела, что они были заполнены кучей стеклянных банок и бутылок, упакованных в чистую солому.

Почти такой же запыхавшийся, как его лошадь, парень поставил на пол последние ящики и сказал:

— Я не слишком поздно? Хорошо! У меня монет не много, но, думаю, вот это вам будет полезно.

Цери и Нола и в самом деле обрадовались предложенному бартеру — хорошие стеклянные контейнеры были всегда нужны в шатре целителей — и, обежав стол, уселись на колени рядом с ящиками и стали копаться в них. Взгляд молодого человека уперся в Фаун:

— О, привет! Вы не Страж Озера!

— Нет, сэр. — «Сэр» вышло немного дрожащим, но вреда в этом не было.

Она повторила свою хорошо отработанную речь, повторяемую почти каждому покупателю сегодня:

— Но я замужем за одним из них. Мой муж — Страж Озера из Олеаны — учится здесь целительству.

— Да ладно! Вы не выглядите достаточно старой, чтоб быть замужем хоть за кем!

Фаун постаралась не смотреть сердито на покупателя. Она решила, что женщина становится взрослой, когда такой замечание вызывает у нее благодарность, но не раздражение.

— Мне девятнадцать. Люди думают, что я моложе потому, что я маленького роста. — Она села прямее, так, чтоб он мог убедиться, что она слишком фигуриста для ребенка.

— Девятнадцать! — повторил он. — О… — Он сам выглядел на девятнадцать, свежелицый шатен с яркими голубыми глазами. Он был гибкий как Вит, но, конечно, выше. — Я надеюсь ваш… м-м… муж должен быть очень важным, раз вас приняли в лагерь. Они обычно не позволяют крестьянам проходить в ворота, знаете ли.

Фаун пожала плечами.

— Новолуние не приняло нас как членов лагеря или кого-то вроде. Мы всего лишь на время. Даг нашел мне работу здесь, когда у меня вышел запас пряжи и я стала скучать по дому. Раньше он был дозорным в Олеане, но сейчас он чувствует призвание стать целителем. Для крестьян, — добавила она горделиво. — Никто не делал этого раньше.