Урожденный дворянин - Корнилов Антон - Страница 68
- Предыдущая
- 68/78
- Следующая
– А я слышал об этом! – со смехом ответил ему тот же голос. – Именно поэтому ты до сих пор живой… Выходи из машины, дворянин! Не бойся, живым останешься. Но вот лапку тебе все-таки прострелят. Во-первых, в наказание за то, что ты моим ребятам на дороге по башке настучал. А во-вторых… резвость твою поумерить немного.
Олег еще пару секунд оставался в полной неподвижности. Он быстро осмотрелся – в глаза ему бросилась одна из камер наблюдения над окном первого этажа особняка, над камерой тончайшим игольным острием светилась красным крохотная лампочка датчика движения. Острая стрелка черной морщинки вонзилась в переносье Трегрея… дрогнула и исчезла. Олег кивнул сам себе, как бы внутренне соглашаясь с принятым только что решением. И вышел из машины.
За окнами «гарема» Ростислава Юлиевича был длинный, во всю стену, балкон с низкими узорчатыми перильцами. Когда Елисееву сообщили, что «нива» подъехала к внешним воротам, он распорядился потушить свет в зале (во всем особняке лампы погасили еще раньше) и, распахнув портьеру, открыл огромное, от самого пола и до самого потолка, окно и вышагнул на балкон. Кардинал последовал за ним. Купидону было приказано оставаться в зале и следить за тем, чтобы девочки не издавали ни звука.
– Чего он не выходит-то? – нетерпеливо просипел сквозь зубы Елисеев, навалившись грудью на балконный парапет. – Неужели испугался пулю в ногу получить? Слушай, Кардинал, присмотрись – он там, в кабине, в обморок случайно не хлопнулся?
Олег сидел в машине совершенно неподвижно. Голова его была запрокинута, рот плотно сжат, а глаза широко открыты и неподвижны. К «ниве» мелкими и быстрыми шажками приближался, держа перед собой обеими руками пистолет, плотный мужик в камуфляжном костюме.
– Выйти из машины! На землю! Быстро! – отрывисто проорал он. – На землю! И руки за голову!
Но Трегрей не двигался. Когда мужик в камуфляже подбежал почти вплотную – Олег вдруг открыл глаза и резко обернулся к нему. Мужик не успел отпрыгнуть – распахнувшейся дверцей его сбило с ног. Опрокидываясь, он успел дважды нажать на спусковой крючок. Тут же кто-то из бойцов дал очередь поверх крыши «нивы».
– Стрелять по ногам! – завопил, свешиваясь с балкона Елисеев. – Только по ногам!
Вот тогда-то все и началось…
Прожектор вдруг вырубился, фонари замигали и потускнели (видимо, им перестало хватать мощности), а всю округу сотряс мощный, идущий словно бы прямо из темного неба вой. Прожектор вспыхнул снова – но он светил уже не в одну направленную точку, – ослепляющий его луч метался по двору, вырывая из сумерек фрагменты строений, стены, человеческие тела… И световая эта лихорадка оказалась так неожиданна, а вой был так громок и страшен, что бойцы Кардинала на короткое время совершенно потеряли ориентацию в пространстве. Сам Кардинал крупно вздрогнул и не удержался от вскрика, а Елисеев чуть не упал с балкона.
– Что это?! Что это такое?! – заорал он.
Кардинал едва слышал его из-за оглушающего воя сирены.
– Сигнализация, Ростислав Юлиевич! – прокричал он в ответ.
– Какого черта ее включили?! Кто дал команду?
– Не могу знать… Я никаких распоряжений не давал.
– Вашу м-мать! – Елисеев снова перегнулся через перила, пытаясь понять, что происходит там, внизу. Но ничего толком не разобрал в световой кипящей каше. – Ловите его, ловите! – с азартом заверещал он, срывая голос. – Не дайте ему уйти!!!
Выругавшись, он оттолкнул стоящего на пути Кардинала и бросился в зал.
Внизу, во дворе, началась пальба.
Олегу пришлось потратить долгих две секунды на то, чтобы хоть как-то прийти в себя. Жилка на виске его судорожно билась багровым зигзагом, пот липкой маской стиснул лицо. Он поднял голову, тяжело дыша, и обнаружил себя лежащим под машиной; правая рука его сжимала уже снятый с предохранителя пистолет. Вспомнить, в какой момент он нырнул в это укрытие и выхватил оружие, он не смог. Видимо, проделал все это бессознательно. Он заставил себя несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть – это было необходимо сделать, чтобы хоть немного успокоить ушибленное мгновенным нервным напряжением тело.
Это было крайне трудно: почувствовать паутину кабелей и определить центр, где смыкаются все нити. Собственно, активировать систему сигнализации оказалось гораздо проще.
Вокруг машины бесшумно – в невыносимом вое – сновали ноги, выписывал немыслимые траектории широкий луч прожектора, поджигающий асфальт.
Воспитатель детдома Евгений Петрович оказался прав. Действительно, без того, чтобы повоевать, здесь не обойдется. Аудиенция у Ростислава Юлиевича – этого права тоже нужно было добиваться. И уж точно никак не тем, чтобы дать всадить в себя пулю.
В следующее мгновение Олег понял, что уже способен действовать. Он выстрелил дважды, с промежутком между выстрелами в одну секунду. Сразу двое бойцов повалились на землю, выронив оружие и схватившись за простреленные ноги. Попадания оказались точны и безжалостны, у обоих раненых были перебиты малоберцовые кости: первый подстреленный почти сразу же потерял сознание от болевого шока; второй, крепко зажмурившись, грыз кисть своей руки – ничего уже не видя и не слыша, кроме нестерпимой, пожирающей его боли.
Пули забарабанили по кузову «нивы», зацокали по асфальту, врезаясь в него, точно орехи в тесто, – местонахождение Олега вычислили быстро. И он рванулся перекатом туда, откуда еще не стреляли, – торопясь, пока гибельное кольцо не сомкнулось вновь вокруг него.
Выкатившись из-под машины, Олег не поднимался на ноги. Будто зверь, он пробежал пару метров на четвереньках, перескочил через неподвижное тело одного из подстреленных и, обернувшись, выпустил пулю в самонадеянно высунувшегося из-за «нивы» бойца. Тот отпрянул, распялив рот в беззвучном крике; его карабин отлетел на несколько метров, а сам боец, прижимая к груди окровавленную, пробитую пулей Трегрея правую кисть, исчез по ту сторону машины. Остаток обоймы Олег потратил на то, чтобы заставить спрятаться тройку бойцов, пытавшихся под прикрытием «нивы» поймать его в прицел. Кто-то выпростал над капотом руку с автоматом и дал очередь почти вслепую. Веер пуль взметнул волосы на голове Олега. Парень, отбросив пистолет, подхватил автомат бойца, за телом которого лежал, и несколькими выстрелами пробил бензобак. Бензин из пробоин хлынул на асфальт.
Обшарить карманы лежащего без сознания бойца было для Трегрея делом трех секунд. То, что он предполагал найти (без труда определив человека по устойчивому запаху как заядлого курильщика), обнаружилось в нагрудном кармане – пачка сигарет и вложенная туда недорогая зажигалка. Дав одну очередь поверх крыши машины, а потом еще одну, принудившую броситься на землю бойца, вознамерившегося выскочить из укрытия, чтобы обойти парня с фланга, Олег прикурил сигарету.
И, широко размахнувшись, будто гранату, швырнул ее в бензиновую лужу, все шире растекавшуюся под машиной.
«Нива» полыхнула мгновенно. В разные стороны брызнули от нее бойцы, а спустя несколько секунд Чистый двор имения Елисеева сотряс мощный взрыв. Крышка багажника свистнула по воздуху и со страшной силой врезалась в спины группе отбегавших бойцов. Из четверых пострадавших сумели вновь подняться только двое.
Ростислав Юлиевич, путаясь в полах своего халата, подбежал к двери зала, рядом с которой располагался монитор камеры наблюдения, а под камерой – пульт управления сигнализацией. В ушах у него трещало от непрерывных завываний сирены, хотя выстрелы, гремящие во дворе, здесь, в помещении, были не слышны. Он подбежал и остановился, изумленно вскинув брови. Экран монитора пестрел черно-белой кашей. На дисплее пульта бешено крутились алые червячки в четырехугольных рамках для отображения символов. Елисеев наугад постучал по кнопкам – ничего не изменилось.
– Да что же это такое?.. – пробормотал он, почти не слыша своего голоса.
Кнопка отбоя тревоги тоже не реагировала. Ростислав Юлиевич несколько раз со злобой ударил кулаком по дисплею, и только после этого, отбив себе костяшки пальцев, сообразил опустить рычажок экстренного отключения.
- Предыдущая
- 68/78
- Следующая
