Сэр Троглодит - Башун Виталий Михайлович - Страница 12

• Предыдущая
• 12/76
• Следующая

Мы подошли за пять минут до назначенного времени. Одновременно с нами появилась компания наших противников, возглавляемая роскошно одетым и при дорогом оружии парнем лет восемнадцати. Был он немного повыше меня, плотного телосложения, мускулистый, русоволосый и кареглазый. На породистом лице, будто приклеенная, висела ухмылка превосходства и высокомерного презрения.

Два его прихлебателя в тени своего вожака выглядели настолько блекло, что казались просто призраками.

Завидев нас, Леокарт радостно заухмылялся еще шире и раскинул руки якобы для объятий.

— Ба! Наш малыш Ромис соизволил прийти! Я уж думал, ты лишишь нас удовольствия и просто не явишься на дуэль.

Насколько я помнил кодекс, не явившемуся, вне зависимости от причин неявки, присуждалось поражение, а если впоследствии ему не удавалось убедительно доказать, что он не смог прийти из-за непреодолимых обстоятельств, то его лишали дворянского звания. Пережить такой позор решались очень немногие, когда жизнь в любом ее виде представлялась милее и важнее чести и достоинства. Поэтому опаздывать на дуэль было крайне нежелательно. Ждать до бесконечности никто не будет, а по истечении десяти минут после оговоренного срока арбитр уже имеет право принимать решение.

— Не дождешься, Леокарт, — угрюмо ответил Ромис и предложил: — Может, начнем?

— А что это за обезьяну ты с собой привел? — вякнул один из дружков Леокарта. — Будет нас развлекать? — Троица с удовольствием заржала над этой немудреной шуткой.

Я молча посмотрел на умника и решил, что умрет он вторым. Не раньше. Сначала поймет и прочувствует неизбежность ухода на звездную тропу душ. Что-то, наверное, в моем взгляде было такое, от чего умник поежился и спрятался за спину вожака.

Мы прошли на площадку, имеющую форму круга и огороженную невысоким забором. Под ногами была утоптанная земля, посыпанная песком. Арбитр предпринял последнюю попытку нас примирить, предложив отменить дуэль по обоюдному согласию или одной из сторон принести свои извинения. Из сочувствия к Ромису он шепнул ему, что эта троица — известные в городе бретеры и отменные фехтовальщики. Рекомендовал быть осторожными, а лучше и вовсе принести извинения.

Ромис поблагодарил арбитра и неуверенно посмотрел на меня. Однако не за тем, чтобы последовать совету доброго человека.

— Прости, Дит, я даже не спросил, насколько ты оружием владеешь, так обрадовался, что у меня появился шанс. Может, откажешься, пока не поздно?

Я подумал и честно ответил:

— Оружием владею средне, — что значит «средне» в понимании барсов, пояснять Ромису не стал, — а вот отказываться не собираюсь, поскольку меня только что оскорбили. Если в родном поселке я еще могу простить своим, то здесь делать этого не буду ни в коем случае.

Выяснив, что примирение невозможно, арбитр вышел за пределы круга и подал сигнал к бою.

Вокруг площадки толпился народ, но не сказать, чтобы полгорода сбежалось полюбоваться зрелищем. Дуэли здесь не редкость, поэтому приходили в основном самые азартные — сделать ставки и попытаться выиграть немного деньжат.

Вошли мы одновременно через противоположные калитки. Оказавшись внутри, Леокарт скомандовал своим дружкам:

— Вы вдвоем по-быстрому разбираетесь с этим… а потом стоите и не вмешиваетесь. Разве что в крайнем случае но, думаю, до этого не дойдет.

Мы с Ромисом разошлись в разные стороны, чтобы не мешать друг другу. Нас вполне устраивал расклад, предложенный Леокартом. Сам он, выхватив богато изукрашенную шпагу и под стать ей дагу, осторожно стал сближаться с моим другом, в то время как ко мне двинулись, обнажив только шпаги, двое его дружков. Я вызвал легкий транс — состояние, в котором был близок к переходу в «холод» и мог совершить этот переход немедленно. Наставники предостерегали от недооценки противника и учили всегда сражаться против любого так, будто перед тобой воин более искусный, чем ты. То есть выкладываться полностью. Однако через пять лет я должен буду продемонстрировать старшинам и новые приемы боя, чтобы получить усы на мордашку моей киски, поэтому сознательно пренебрег золотым правилом. Хотелось увидеть, на что способны эти парни. Вдруг да смогут меня чему-нибудь научить.

Противники не оправдали моих надежд. Через две минуты мне были известны их наиболее отработанные атакующие и защитные комплексы. Неотработанные — тоже. К сожалению, ничего интересного перенять было нельзя. Я перестал сдерживаться и на контрударе пронзил шпагой горло одного из парней. Как и обещал, умника, любителя пошутить над чужой внешностью, оставил напоследок. После гибели партнера на лице у него появилось загнанное выражение, и на лбу крупными каплями выступил пот. От усталости, наверное. Пренебрежительных ухмылок шакалы лишились гораздо раньше, когда и третья их совместная парная атака провалилась. Я увидел в глазах противника, что он наконец понял неизбежность собственной гибели, и только тогда длинным выпадом, как и его дружку, нанес укол в горло, пробив его насквозь вместе с шейными позвонками. Выпустив из руки шпагу, умник захрипел, рухнул на колени и, постояв немного в такой позе, опрокинулся навзничь. Я протер лезвие шпаги своим платком и бросил его на труп. Платка мне было не жалко. Его для меня не вышивала и не дарила любимая девушка на прощание, а на трофеи от двух бывших дворян, как я уже примерно прикинул от нечего делать, можно будет купить повозку таких платков. Не потому, что добыча велика, просто платки стоят дешево.

Ромис с Леокартом все еще продолжали свои танцы. Каждый уже имел по царапине — мой друг на боку, а его обидчик на лице. Раны кровоточили, но не сильно. Крупные сосуды не были задеты. Ромис был явно лучше. В один из моментов, когда оба противника отскочили друг от друга для краткой передышки, я глазами спросил Ромиса, надо ли мне вмешаться. Оценив, что я спокойно стою, а мои враги лежат, он одобрительно улыбнулся, но подал знак оставаться на месте.

На площадь ворвался отряд всадников. Они раздвинули толпу, скакавший первым вельможа с баронской цепью поверх богатого камзола быстро спрыгнул, открыл калитку и встал в проеме. Не входя в круг, он мрачно наблюдал за схваткой Ромиса с Леокартом, бросив всего один равнодушный взгляд на остывающие тела его дружков.

К этому моменту преимущество моего друга стало очевидно. Он теснил своего противника, который едва успевал защищаться, даже не думая нападать. Следующая атака Ромиса увенчалась успехом. Проведя два ложных укола и отбив своей дагой шпагу Леокарта, он молниеносно атаковал и вонзил клинок в плечо врага. В следующее мгновение кончик шпаги уперся в горло забияки. Тот выронил оружие, левой рукой зажал рану на плече и, тяжело дыша, затравленно посмотрел на Ромиса.

Друг не спешил доводить дело до конца. Так они и стояли несколько секунд. Мрачный барон словно очнулся и крикнул:

— Сэр! Прошу тебя! Оставь ему жизнь!

— Сдаешься? — спросил Ромис, казалось, не обратив внимания на просьбу барона.

Леокарт сглотнул и прохрипел:

— Да.

Ромис посмотрел на арбитра, но тот отрицательно помотал головой:

— Если побежденный в силах, он должен заявить о сдаче как положено.

Друг слегка надавил, и из-под кончика его шпаги на горле Леокарта появилась капля крови.

— Я сдаюсь на милость победителя, — поспешно сказал тот положенные слова.

— Я оставляю тебе жизнь, — ответил Ромис ритуальной фразой, вложил шпагу в ножны и заявил свое условие: — Положенные мне по праву победителя трофеи хочу получить здесь и сейчас.

Леокарт побледнел от унижения, отцепил от пояса кошель и бросил на землю, освободил пальцы от перстней и снял кулон с крупным изумрудом на прочной золотой цепочке. Если перстни он даже немного равнодушно бросил на землю, то с кулоном явно не хотел расставаться. Его руки дрожали, когда он аккуратно и благоговейно положил его поверх кошелька. Настала очередь оружия. Леокарт начал расстегивать пояс, когда снова вмешался барон и предложил Ромису:

— Сэр, я, барон Тафка, хочу предложить тебе за все имущество этого, — он кивнул в сторону сына, — недостойного мальчишки… семьдесят «драконов».

• Предыдущая
• 12/76
• Следующая