Сэр Троглодит - Башун Виталий Михайлович - Страница 61

• Предыдущая
• 61/76
• Следующая

Хм. У меня, конечно, некоторое время не было женщины, но не настолько долго, чтобы первого встречного крокодила женского пола записывать в красавицы. Следовательно, по всем законам формальной логики, мое восприятие незнакомки, ураганом влетевшей в дом архибека прямо в мои объятия, является объективным и достоверным.

Я только-только сумел отделаться от прилипчивого фанатика науки, сумевшего таки навязать мне свою ученицу в качестве сопровождающей до столицы. Дескать, она девочка очень умная, старательная и деликатная. Она совсем-совсем не будет мешать. Записывать будет только тогда, когда сам молодой человек найдет время и возможность чуть-чуть подиктовать то, что помнит из прочитанных книг, а в первую очередь из недостающих страниц бесценного справочника. Номера страниц он запишет и даст ученице, а ждать ее не придется. С рассветом она сама подойдет к месту встречи участников каравана уважаемого Набура и скажет, что от Вассора.

Представляю себе эту сушеную щуку от науки, посадившую зрение и искривившую немыслимым образом позвоночник в долгих бдениях за чтением пыльных фолиантов. Парни не заглядываются, так она наверняка сказала себе: «Это они мне не нужны. Мое нежное и преданное сердце навеки отдано благородному делу — целительству, и в нем не осталось места для мужланов, падких на яркие перья и неспособных оценить внутреннюю красоту души!»

…Дворецкий почтительно открыл передо мной дверь, за которой меня ждала дорога на рынок. Я только-только поднял ногу, чтобы сделать первый шаг за порог, как на меня налетело это темно-янтарное медно-медовое чудо. Вовремя распознав, что это не атака, я руками спружинил, чуть приподняв гибкое тело до его полной остановки на моей груди. Наши глаза оказались напротив, я открыл было рот, чтобы насмешливо прокомментировать манеры незнакомки, и… вся моя насмешка моментально растворилась в ее очах. Троглодит во мне довольно рыкнул: «Это моя женщина!» Все — нежный овал лица, изящный носик, длиннющие ресницы, опахалами обрамляющие лучистые глаза, чувственные губки и непередаваемый запах своей женщины — все мое, и только мое. Одета она была в брюки цвета кофе с молоком, курточку поверх белоснежной рубашки с кружевным воротом и черные изящные полусапожки. На поясе, как водится, легкая сабля и кривой кинжал.

Целую вечность мы глядели друг другу в глаза. Я не смел дышать и блаженно тонул в сиянии ее глаз, как шкодливый барсик в бочке сметаны. Вечность и ничтожный миг. Инстинкт, наследство далеких пещерных предков, властно требовал действовать: легонько дать дубиной по голове и за волосы оттащить в темный угол на расстеленные шкуры, свирепым оскалом разгоняя потенциальных конкурентов.

Девушка будто воочию увидела эту картину, резко пришла в себя, метнула в меня суровый взгляд и слабо трепыхнулась в руках:

— Отпусти немедленно, увалень! Раскорячился тут на дороге!

Спорить, кто виноват, я не стал, да, признаться, и не вникал в смысл, просто с удовольствием слушая ее мелодичный голос. Девушка начала сердиться, уперлась мне в грудь крепкими кулачками и уже с нешуточной яростью стала вырываться. В гневе она показалась мне еще прекраснее. Как бы потом не пришлось ее специально дразнить, чтобы полюбоваться.

Подумав про «потом», я вспомнил, что никакого продолжения нашей встречи не предвидится: мне завтра в путь-дорогу, полконтинента мерить шагами, ей оставаться и жить как ни в чем не бывало. Да и вообще, куда мне с пещерным рылом в обитель фей? С тяжелым вздохом вернув мрамору пола невесомую ношу, я легко поклонился и направился туда, куда с обеда не мог попасть. Приближается вечер, и надо поспешить, если я не хочу остаться без припасов в дорогу.

На рыночной площади еще кое-где толпился народ, хотя некоторые торговцы уже начали потихоньку убирать товар с прилавков. Мне оставалось пройти буквально двадцать шагов, как вдруг рядом, справа от меня, басовито лопнула гигантская струна, и я, выхватив кинжалы, отпрыгнул назад и влево. В то место, где я только что стоял, вонзился, дробя камень мостовой, гигантский коготь. Скорее костяной меч, остро наточенный и прочностью не уступающий стали. Женщине с корзиной, которую я только что обогнал, не повезло — другой костяной меч, пронзив насквозь бок, пришпилил ее к мостовой. Брызнул фонтан крови из пробитой печени, и жертва захлебнулась криком, повергнутая в болевой шок.

— Прорыв! — раздался слившийся воедино вопль людей, и все кто мог ринулись в стороны, доставая оружие.

Надежда спасти женщину не дала мне последовать примеру опытных горожан, приученных действовать определенным образом в подобных ситуациях, то есть обезопасить себя и дождаться подмоги — патруля бесов. Я к такому еще не привык. Наоборот, в пещерах под учебным центром я сам был подмогой для патрулей бесов. Поэтому из-за женщины или по привычке — к тому же убежать могло и не получиться, тварь была слишком близко — я принял бой.

Противник оказался мне незнаком. Гигант около двух с лишним метров ростом прочно стоял на двух толстых тумбообразных ногах и имел четыре руки, вооруженные костяными мечами из сросшихся воедино когтей. Причем верхняя пара рук была существенно длиннее нижней и доходила почти до колен монстра. Головы за шевелящимся клубком щупалец я не обнаружил. Все тело твари покрывала шипастая сегментированная хитиновая броня. В скорости это исчадие инферно мне почти не уступало, поэтому пришлось уворачиваться практически на пределе. Со стороны, вероятно, было видно сплошное мелькание и слышался дробный костяной перестук когтей твари. Мои клинки при встрече с преградой не вибрировали, поэтому характерного звона не издавали, а колебания магии обычным человеком на слух не улавливаются. Полминуты продолжалась драка, и ни у меня, ни у моего противника решающего преимущества не выявилось. Умело пользуясь разницей в длине конечностей, монстр близко к себе меня не подпускал. К тому же я не знал, использует ли он в бою ноги, но в то, что щупальца будут бездействовать, не верил. Я мог и не успеть отразить атаку одновременно с многих направлений в ограниченном пространстве.

Очень не хотелось на глазах у множества горожан применять магию, но, похоже, выхода не было. Однако только я собрался ударить гада сначала ментально, потом, если это не даст результата, чем-нибудь посущественнее, как пришла подмога в лице патруля бесов. Они слаженно разделились на пары, охватили монстра слева и справа, позволив мне продолжать развлекаться в центре, одновременно метнули ножи и ударили саблями. На всех у гиганта не хватило рук, и, хотя бесы двигались медленнее его, монстр вскоре лишился сначала нижней пары конечностей, затем верхней, и наконец, будто всю жизнь мы с этим патрулем усиленно тренировались в совместных действиях, в мгновение ока тело твари оказалось пробитым со всех сторон всеми нашими клинками. Раздался дикий визг, туша немного потрепыхалась, затем рухнула на землю, фонтанируя голубоватой кровью, и затихла.

Мы с бесами устало вытащили клинки и присели отдохнуть в тенечек неподалеку. К сожалению, женщине уже ничем нельзя было помочь, она умерла от потери крови и шока. Люди очень быстро вернулись к своим занятиям. Отсюда я пришел к выводу, что подобные происшествия — вещь здесь достаточно обыденная. Теперь мне стало ясно, почему на тех, кто не владеет оружием в должной мере, смотрят с жалостью, как на убогих, и говорят: «Его одного из дома выпускать нельзя».

Начальником патруля оказался мой знакомый, бес первого ранга Барк.

— Да-а, — покачал он головой, сняв шлем, — сказал бы мне кто-нибудь, что человек, не архибек, не вампир или дракон, а простой человек, сможет двумя кинжалами целую минуту сдерживать кротора — ни за что бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами. — Барк усмехнулся и продолжил: — Теперь я понимаю, почему ты на утренних разминках скучаешь. Это не мне тебя учить надо, а совсем наоборот.

К нам подошла группа крепких парней с кувшинами вина, стаканчиками и закуской. Бесы узнали их и поприветствовали.

— А-а, Лим, привет. Как сходили к гиблому перевалу? — поинтересовался старший бес у вожака.

• Предыдущая
• 61/76
• Следующая