Лихая гастроль - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 9
- Предыдущая
- 9/57
- Следующая
Посетитель, с взъерошенным чубом и в помятом жакете, напоминал базарного воришку, пойманного с поличным.
– В чем дело, милостивый государь? – спросил Григорий Васильевич, спускаясь. – Да отпустите вы его, ради бога! Куда же он денется!
Полицейские отпустили, но отходить не пожелали, предусмотрительно и с настороженностью поглядывали на нежданного посетителя.
– Тут такое дело, – повернулся мужчина к Аристову…
– Вы бы представились поначалу, голубчик, а то я ни вашего имени, ни вашего чина не знаю.
– Коллежский секретарь Вениамин Павлович Кирсанов, казначей Коломенского уезда… А еще я журналист. Пишу статьи для местной газеты.
– Весьма любопытно, сударь. И какое же дело подвигло вас обратиться именно ко мне? Неужели растрата? Ежели так, я бы вам посоветовал адресоваться в свой уезд. Там служит мой хороший приятель Павел Заславский; думаю, он вам будет весьма полезен.
Мужчина уже полностью освободился от опеки полицейских и бодро заговорил:
– Ваше превосходительство, я к вам совершенно по другому поводу. Так сказать, по певческому.
Григорий Васильевич слегка загрустил. За время службы в полиции ему приходилось встречаться с людьми разных сословий, характеров и чинов. Казалось, к подобному следовало бы уже привыкнуть, однако всякий раз находилось нечто такое, чему следовало бы подивиться. К нему обращались с делами о грабежах, требовали отловить мошенников и разного рода аферистов, не в диковинку были дела о душегубствах. Но чтобы певческие… О таком он слышал впервые.
Может быть, какой-нибудь сумасшедший?
Всмотревшись в посетителя, отметил: «Кажись, в себе, вроде бы и не пьян».
– Так, стало быть, сударь, вы поете? – угрюмо поинтересовался Аристов.
– Пою не я, а Федор Шаляпин, – произнес мужчина.
Следовало заканчивать расспросы, малый заговаривался, еще неизвестно, как он поведет себя в следующую минуту.
Григорий Васильевич посмотрел на полицейских, державшихся настороже. Нужно выбрать удачный момент, чтобы дать им знак, – и пусть они препроводят посетителя в сумасшедший дом.
Что поделаешь, работа начальника полиции сопряжена вот с такими незапланированными визитами.
– Разумеется, у него голосище ого-го какой! – охотно подхватил начальник полиции, подыгрывая, при этом стараясь не вывести гостя из добродушного состояния. – Мне как-то приходилось бывать на его выступлении в Мариинском театре, так он своим талантом произвел на меня неизгладимое впечатление.
Как бы незаметно Григорий Васильевич отступил немного в сторону, давая себе возможность для маневра. Оставалось только махнуть рукой, чтобы спровадить непрошеного гостя с лестницы управления. Посетитель напирал. Глаза его округлились, речь сделалась разгоряченной.
– Вот и я о том же. Месяц назад приехал к нам в город Шаляпин. А как потом выяснилось, в действительности полнейший самозванец!
Аристов насторожился. Дело принимало неожиданный оборот.
– Самозванец? Да что вы такое говорите?
– А то как же! Спел свои партии и укатил потом на пароходе.
– Так откуда же вам, батенька, известно, что он самозванец?
– Как просвещенный человек, я читаю не только нашу уездную прессу, а еще выписываю столичные и московские газеты. А в одной из них было сказано, что в настоящее время Федор Иванович Шаляпин выступает с концертами в Вене! Это как же тогда получается? Не мог же он одновременно быть у нас в Коломне и в Вене.
– Пожалуй, что не мог, – призадумался Аристов. – А как же вы его сами не разоблачили-то?
– Да уж больно он похож на настоящего Шаляпина… по фотографиям. А голосище такой зычный, будто паровозный гудок. А вот когда затянул «Дубинушку», так у меня мороз по коже пробежал. Думаю, как же это он так здорово голосищем-то играет!
– И ни разу в нотах не ошибся?
– Я ведь человек образованный, – не без достоинства ответит Вениамин Кирсанов. – Сам немного музицирую, на фортепьяно упражняюсь, на гитаре играю, одно время даже учился у господина Лоренцо Фернандеса, известного испанского гитариста, он к нам в город приезжал по случаю. – Кирсанов сделал паузу, давая возможность Григорию Васильевичу вспомнить известную фамилию, но тот, вопреки ожиданию, выжидательно молчал. – За каждый урок по полтора рубля отдавал, – протянул он не без гордости.
Григорий Васильевич понимающе кивнул. Сумма и вправду впечатляла. Окажись у него подобные деньги, он сумел бы распорядиться ими куда более мудро.
– Так вот… Поначалу мне показалось, что он как-то не в лад поет. Но потом ничего, как-то свыкся. Он ведь все более голосищем брал, а потом, когда запел «Блоху», так я и вовсе уверовал.
– Итак, что же вы от меня хотите, сударь? Где же я буду его искать, ежели ни о каких концертах Шаляпина я больше не знаю?
– А его и не надо искать, – горячо заговорил Вениамин Павлович, – он в Подколокольном переулке находится, в доме шесть, важным господином представляется. Усищи большие, рыжие, как меня увидел, так сразу в сторону стал смотреть. Узнал, шельмец, вот только разве от меня укроешься!
– Что-то я вас не совсем понимаю, сударь. Как же это он из Шаляпина в важного господина переделался, как вы изволили выразиться? Что-то тут не вяжется. Что же вы мне предлагаете, арестовать его и в каталажку отвести? А на каком основании? На том, что он на Шаляпина похож?
– Если вы не проверите, так они скроются. Еще там другого типа видел; худой такой, как оглобля, с длинными волосами, он у него пианистом был. Как есть шайка!
– А как вы оказались в Подколокольном переулке, ежели сами вы из Коломны?
– Моя сводная сестра живет в Москве, замужем за надворным советником, – живо продолжил Кирсанов, – он при Министерстве финансов служит. Их квартира всего-то в трех кварталах, вот я и прогуливаюсь немного.
Григорий Васильевич призадумался.
– Хорошо, разберусь я с этим делом. А сейчас ступай, милок. – Щелкнув крышкой карманных часов, добавил: – Мне еще поработать нужно.
Подождав, пока полицейские выпроводят Кирсанова, Григорий Васильевич поднялся этажом выше, где размещалось отделение наружного наблюдения, и, поманив к себе плотного человека с непроницаемым лицом, спросил:
– Иннокентий, ты ведь у нас из околоточных надзирателей?
– Точно так, ваше превосходительство.
– Чего же ты вдруг в филеры подался?
– Сыском хотел заниматься.
– Сыском, говоришь…
– Так точно, ваше превосходительство!
– Стало быть, ты школу полицейской стражи закончил?
– Точно так, ваше превосходительство, закончил! Как пришел из армии, так сразу туда и подался.
– Ишь ты, как интересно! И чему же тебя там учили?
– Многому… С револьверами обращаться, гимнастике, а еще в шашки играть.
– В шашки, говоришь? Забавно!
– Наверное, для того, чтобы соображалось легче.
– А наукам каким обучали?
– В основном арифметике. Должны были знать четыре действия над простым числом.
– Получалось?
– По арифметике я в школе лучший был, – не без гордости отвечал Иннокентий. – И по диктанту хорошие отметки получал.
– Вижу, что ты парень весьма подкованный и с заданием справишься. Сделай вот что: понаблюдай за домом шесть в Подколокольном переулке. А потом напишешь мне подробный доклад.
– А что, там злоумышленник?
– Возможно, что и так. Напишешь, кто там живет, чем они занимаются. Особенно меня интересует хозяин.
– И когда же начинать?
– А прямо сейчас! Так что давай, топай. Желаю тебе успеха!
Глава 5
НЕОЖИДАННОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
Пошел уже восьмой год, как Терентий Платонович Мисаилов работал в Департаменте имущества города. Надо признать, место было неплохое, а для человека, закончившего только гимназию, и вовсе являлось пределом мечтаний. Обычно его занимают молодые люди после окончания университета, но для них это всего лишь начальная ступень в карьере; для него же это должность, с которой он будет вынужден уйти на пенсион.
- Предыдущая
- 9/57
- Следующая