За пределом беспредела - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 72

• Предыдущая
• 72/89
• Следующая

Судя по разговорам, воры догадывались, что в столице объявилась какая-то крупная банда с хорошим техническим оснащением. Законные не исключали того, что в состав ее входят высококвалифицированные специалисты из военных ведомств. Один из законных даже предположил, что банда явилась откуда-то из Сибири, потому что подобные зверства с применением топоров и зубил наблюдались прежде именно в там. Решено было организовать сход, на котором воры хотели прояснить происходящее и выработать план дальнейших действий. За неделю до назначенного срока по всем регионам разошлись «малявы» о том, что сходняк придется перенести – Варяга неожиданно задержали на границе с Германией, дав ему возможность вволю подышать ароматами тюрьмы Моабит. Ворам пришлось выходить на людей с лампасами и тратить деньги на взятки, чтобы в ближайшие три дня смотрящий вышел на свободу и смог председательствовать на сходе.

Из телефонных разговоров законных Радченко знал, что воры ведут свои поиски совсем рядом, они даже сумели засечь нескольких гладиаторов, но парней пока не зарывали по горло в землю, не прикладывали им раскаленные утюги к животам – через них старались по-тихому выйти на самую верхушку, чтобы потом с проворством опытного птичника открутить головы сразу всем.

Радченко хотел ударить первым, а потому ему требовалась крепкая бригада из молодцов, способных за полсотни долларов пытать даже трехлетнего ребенка. Неплохо было бы съездить домой самому, но следовало продолжать прослушивать разговоры и оставаться в курсе того, как далеко продвинулись в своих поисках законные. В противном случае запросто можно очутиться на глубине полутора метров под землей с продырявленным черепом.

Ехать должен Угрюмый: в конце концов, он его правая рука, и отобрать три десятка отмороженных – вполне выполнимая задача. – Двух дней мало, – неожиданно возразил Угрюмый. – Во-первых, разыскать их будет не так-то просто. Сейчас лето, наверняка они съехали куда-нибудь на дачи с бабами. Во-вторых, со всеми нужно переговорить, а это тоже требует времени. Не буду же я набирать с улицы кого попало!

Федор думал о другом – первый день он целиком посвятит Надежде. Уедет с ней куда-нибудь в деревенскую глушь, и там, на песчаном берегу озера, поросшего осокой, можно будет отдаться страсти всласть. Если кто и будет свидетелем их грехопадения, так только водяные и русалки. Значит, как ни крути, двадцать четыре часа выпадают.

Последние слова Федора заглушил репродуктор – просили не расходиться, туман понемногу рассеивался. Это обнадеживало – вскоре могли объявить посадку. Федор уже устал от общения с бригадиром и ждал, когда Колян наконец свалит. Однако бугор никуда не торопился.

– Хорошо, даю тебе три дня. Но это максимум! В противном случае твоя поездка вообще не нужна, тебе просто некого будет поддерживать, нас могут перебить. А ситуацию ты знаешь не хуже меня.

– Понял.

– Чему ты улыбаешься?

– Домой еду, а меня там баба дожидается. Воткнуть не терпится, – отважился на правду Федор.

– А здесь тебе что, баб не хватает? – поморщился Николай.

– Похоже, что это любовь, – искренне отвечал Угрюмый.

– Ну тогда ты, парень, пропал, – сочувственно сказал Колян. Федор промолчал. Прозвучавшие слова очень напоминали приговор.

Самолет прибыл в Таежный почти в срок – два часа опоздания не в счет. Бывали и худшие времена, когда во время туманов приходилось ожидать посадки целыми неделями. Федор соврал, когда сказал Коляну, что в аэропорту его должна ждать пара пехотинцев. Единственным человеком, которого он хотел бы видеть после длительного перелета, была Надежда. Угрюмый допускал, что вместе с ним в салоне самолета летит один из соглядатаев Радченко, и потому он договорился с Надеждой, что она подождет его в машине. Сам он рассчитывал тем временем избавиться от возможного «хвоста». У Надежды был скромный «Пежо» белого цвета – подарок Николая, который он сделал жене на пятилетие свадьбы. Колян рассказывал Угрюмому, что уже на следующий день Надежда заявила, что достойна более шикарного подарка и на следующую годовщину хочет получить «Мерседес». «Пежо» был с откидным верхом, с мягким кожаным салоном, и проявлять недовольство столь изящной вещью могла только такая капризная бабенка, как Надежда.

– Девушка, вы не могли бы подвезти меня до города? – подошел к машине Угрюмый.

Надежду он разглядывал так, словно на ней не было ничего, кроме коралловых бус.

Надежда презрительно посмотрела на нахала.

– И как же вы меня отблагодарите за мою любезность?

Губы капризно кривятся, голос высокомерный – девушка явно стремится отшить нахального ухажера.

– Очень просто, красотка. Здесь неподалеку, километрах в шести, имеется небольшой лесочек. Мы туда заедем, нас там никто не сможет увидеть. Я тебя там там отблагодарю, что ты зарыдаешь от восторга, – не растерялся с ответом молодой нахал.

– Знаете что, молодой человек, за такие слова я готова даже не ехать в лесочек, а отдаться здесь же, – улыбнулась Надежда. – Как добрался, милый?

– Самолет задержался на два часа. Ты можешь не поверить, но пока я сидел в зале ожидания с твоим муженьком, так только и думал о том, как буду стаскивать с тебя по одной одежке. Колян так подозрительно смотрел на меня, что мне казалось, будто он догадывается о моих грешных помыслах.

– Сомневаюсь, – надула губы Надежда. – Он так занят своими столичными делами, что напрочь позабыл о собственной супруге.

Угрюмый обошел машину спереди и сел рядом с Надеждой.

– Не думаю. Тогда для чего ему приставлять к тебе телохранителей? Они ведь должны не только охранять твою драгоценную жизнь, но и быть в курсе того, с кем ты общаешься. Кстати, как ты от этих «быков» отделалась?

Надежда повернула ключ зажигания, и мотор мягко загудел.

– Ты забываешь, что я женщина, милый, а следовательно, хитра как лисица. Мне пришлось соблазнить их, одного за другим.

Заметив, как вытянулось лицо Федора, Надежда добавила:

– У меня не было другого выхода. Зато теперь я из них могу веревки вить. Это все для тебя, милый.

Надежда умоляюще посмотрела в глаза Федору, и тот подумал: «Какого черта, делю же я ее с Коляном! Ведь другого выхода у нас и вправду нет».

«Пежо», мигнув правым поворотником, умело вписался в плотный поток машин. Надежда вела машину решительно, по-мужски, умело маневрируя на дороге и все прибавляя газу.

– Если ты будешь так торопиться, то мы с тобой до лесочка можем и не доехать, – как можно мягче предупредил Федор, стараясь не выдавать своего напряжения.

– А может быть, я поэтому и спешу, что мне не терпится доказать тебе, что я люблю только тебя. Я же вижу, как ты напрягся. Ревнуешь, да?

Федор промолчал. Первоначальная боль от услышанного быстро рассосалась. Он примирился со случившимся, решив, что Надежда поступила так ради него, и думал лишь о том, как бы поскорее заняться с ней любовью. Надежда посигналила фарами «девятке», требуя освободить полосу. Водитель, коротко стриженный парень, хмуро посмотрев на Надежду, выбросил вверх средний палец и перестроился правее.

– Нахал!

Наконец «пежо» сбавил скорость, съехал с асфальта на проселок и, переваливаясь на ухабах, покатил к лесу. На опушке Надежда свернула с дороги, машина, треща сучьями, углубилась через прогалину в густой орешник и остановилась. Заметить ее с дороги было невозможно.

Надежда потянула за крохотный рычажок, и высокое сиденье мягко откинулось назад.

Взгляд у Надежды изменился. Это была уже не та строгая дамочка, которая высокомерно посматривала из своей иномарки на «Лады» и «Москвичи», – теперь это была самка, возжелавшая страсти.

– Иди ко мне.

Голос у Надежды тоже изменился – он стал глубоким, воркующим, зовущим.

Федор невольно улыбнулся:

– А может быть, все-таки попытаемся это сделать на заднем сиденье? Там места побольше, покомфортабельнее будет.

• Предыдущая
• 72/89
• Следующая