Древний странник - Стюарт Пол - Страница 44

• Предыдущая
• 44/48
• Следующая

— Я ведь как раз пытаюсь вам сказать, — потряс Квинт головой. — С Марис было плохо. Я боялся, что с ней всё кончено. Но я не сдался. Я отбил её у глистера.

Линиус вздохнул с облегчением.

— Но он вернулся. Ещё больше и безобразнее. — Голос Квинта стал громче. — И с таким бешенством внутри, что я не смог предотвратить его вторую атаку.

— Нет! — возопил Линиус. — Скажи, что это неправда!

— Если бы я только мог, профессор. — Когда Квинт заговорил снова, его голос дрожал: — Она упала наземь. Моментально монстр оказался над ней. Я был бессилен что-либо сделать.

— А Бунгус?

— Бунгус? — Квинт плюнул на пол. — Не говорите мне об этом… слизняке.

Линиус ужаснулся:

— Как?

— Потому что этот трус взял ноги в руки и был таков! Такого быстрого бега я в жизни не видел.

Линиуса трясло. Он схватился за кровать, ища опору.

— Пожалуйста, Квинт, скажи, что случилось с моей дочерью, — шептал он, едва в состоянии слушать то, что должен был ему сказать его ученик.

Квинт опустил голову:

— У неё не было шансов на спасение. Но даже в эти последние моменты она вспоминала вас, профессор.

— П… правда? — прерывающимся голосом сказал Линиус.

— О отец, если бы ты был со мной сейчас! Это её слова, профессор… — Линиуса трясло от ужаса, а Квинт продолжал: — Но у тебя никогда не было времени для своей единственной дочери… — Он остановился. — У меня сердце разрывалось, профессор, поверьте.

— Всё, Квинт, — попросил Линиус. Он отвернулся и закрыл глаза. — Достаточно.

— Но она хотела бы, чтобы вы знали её последние слова, — сказал Квинт. Его язык снова блеснул в воздухе. — Я даже сейчас слышу её голос… Он бросил меня! Он бросил меня!

Линиус зажал уши ладонями.

— Хватит! — стонал он.

Квинт продолжал:

— Отец! — кричала она. — ОТЕЦ!

— Не надо, прошу тебя, — выкрикнул Линиус. — Во имя милосердия!

— Но её последние слова, — прервал Квинт. Его глаза сверкали. — Последние слова, когда жизнь покидала её…

Профессор замер:

— П… последние слова?.. Что она сказала?

Квинт с улыбкой оглянулся:

— Вы уверены, что хотите знать?

— Д… да, — неуверенно пробормотал Линиус. — Скажи.

Квинт снова шагнул вперёд. Улыбка исчезла.

— Отец, я проклинаю тебя! — взревел он.

Линиус задохнулся и пошатнулся назад, замахав руками, чтобы удержать равновесие.

— Нет… — бормотал он. — Нет…

Он тяжело толкнул ночной столик. Канделябр качнулся, наклонился и упал в постель. Две свечи сразу же погасли. Третья затрещала, но не затухла. Линиус закрыл лицо руками.

— Я во всём виноват, — всхлипывал он. — Дорогая моя Марис!

Позади него из тлеющей подушки вилась вверх тоненькая спираль дыма.

— Я проклинаю тебя! — скрежетал Квинт, — Я проклинаю тебя!!! — Он откинул голову назад и захохотал злым, хриплым смехом.

У Линиуса отвалилась челюсть. Он поднял глаза:

— Квинт?.. Ты не Квинт! Ты… Ты…

Знакомые черты ученика менялись. Глаза стали жёлтыми и втянулись в глазницы, спина сгорбилась, шея исчезла под толстой гривой лохматой шерсти, а над глазами появились узловатые кривые рога.

— Узнаёте, профессор? Я ваше создание. Вы вопите над своей дорогой Марис, — продолжал он презрительно, — а для меня у вас слёз нет, а лишь ненависть. — Хрумхрымс поднял обожжённую руку. — Вы сделали это… — он прикоснулся когтями к шрамам на лице, — и это… Как раз когда я обнаружил своё истинное обличье, вы, Линиус, навсегда обезобразили меня. Ты пытался сжечь меня, своё творение! Теперь твоя очередь гореть!!!

Голос Хрумхрымса звучал, заполнив всё помещение, а за спиной профессора с внезапным шипением и треском подушка взорвалась бурными языками пламени. Линиус обернулся и увидел, что жёлтые и розовые ленты пламени бегут во всех направлениях по тяжёлому одеялу и стёганому покрывалу, по бархатным занавесям кровати. Удушливый дым заполнил комнату.

— Гори, Линиус, гори! — ликовал Хрумхрымс, взлетая в воздух.

Линиус схватил с пола коврик и отчаянно попытался сбить пламя. Но он лишь раздул огонь, распространив его на вспузыривающийся пол и на обивку стен. Дым заполнил его глаза, рот, лёгкие.

— Н… не могу дышать. — Он упал на колени.

— Ты дал мне жизнь, — выкрикнул Хрумхрымс, — и оставил меня умирать. Возвращаю любезность. — Снова комната огласилась леденящим душу смехом. — Умри, Линиус, шут гороховый! УМРИ!

Уставшие после долгого подъёма от каменного ядра, Марис и Квинт не позволили себе ни секунды передышки.

Они вышли из Большой Библиотеки и заспешили к Дворцу Теней. Воздух на поверхности был, в отличие от затхлых подземных туннелей, прохладным и освежающим, и они с удовольствием вдыхали его полной грудью.

Вдруг Марис сморщила нос:

— Что это?

— Что?

— Запах!

Квинт тоже принюхался:

— Дым. Что-то горит

— Смотри, — сказала Марис и указала вперёд, где небесная дымка была запятнана чем-то жёлтым. — Что-то горит. Что-то большое.

Марис охватило недоброе предчувствие. Сзади раздался топот. Трое лаборантов, подобрав плащи, спешили мимо них.

— Что случилось? — крикнула Марис.

— Пожар! — крикнул один из них. — Дворец Теней горит.

— Отец! — закричала Марис и ринулась вперёд. Огибая угол Главной Улицы, она увидела широкие полотнища огня, хлеставшие ночное небо за Колледжем Облаков. Квинт догнал её.

— Это не случайность, — мрачно заметил он.

Рядом с ними торопились академики и ученики, слуги и стражи. Когда они достигли узких аллей и подворотен вблизи старого дворца, толпа резко сбавила скорость. В конце концов им пришлось продираться сквозь густую толпу глазеющих зевак. Маленькая площадь с фонтаном перед мраморной дворцовой лестницей была битком забита гражданами Санктафракса, стоящими плечом к плечу, с жадностью наслаждаясь редким зрелищем.

Жара была ужасная. Горело, как в плавильной печи. Пламя рычало, обжигало, румяня лица зевакам и покрывая их блестящей плёнкой пота. Никто из них ранее не видел Дворец Теней освещённым так ярко. Столетия прошли с тех пор, как он исчез в тени за новыми, более высокими зданиями. Сейчас, впервые за все эти столетия, он снова заслуживал своё прежнее название: Дворец Света. Каждая деталь величественного здания рельефно выделялась на пламенном фоне, каждая опора и колонна, каждая башенка, каждая статуя, каждая кованая решётка. К сожалению, это, похоже, был и последний раз, когда Дворец светился, как громадный маяк. Уже сейчас западная стена и башня начинали разваливаться, так как деревянные внутренние балки были поглощены жадным пламенем.

— Мой дом, — хрипло шептала Марис. — Вельма… Палец… — Она посмотрела на окна спальни отца, где рваные языки пламени вырывались из окон. — Отец…

Квинт не слышал ничего вокруг. В голове его звучали крики матери и братьев, павших жертвой прожорливого пожара.

Марис обратилась к стоявшим вокруг:

— Кто-нибудь знает хоть что-нибудь о Линиусе Паллитаксе? Видел кто-нибудь моего отца, Высочайшего Академика?

Не отрывая глаз от страшного спектакля, несколько зрителей отозвались:

— Нет… Ничего… Ни звука…

— Что же теперь? — причитала Марис. — О Квинт…

Тут за ними раздался пронзительный крик, прервавший Марис и вырвавший Квинта из его ужасных раздумий:

— Вот он!!!

Они обернулись и увидели крохгоблина в рабочей одежде носильщика корзин. Подпрыгивая, он указывал на дальний угол Высокого Парапета, как раз под уже полыхающей Восточной башней. Толпа вытянула шеи в направлении его указующей руки. Там, высоко над их головами, на фоне пламени, окутанная вихрящимся дымом, двигалась знакомая фигура Высочайшего Академика.

• Предыдущая
• 44/48
• Следующая