Последний воздушный пират - Стюарт Пол - Страница 51

• Предыдущая
• 51/61
• Следующая

— Это Вольные Пастбища! — воскликнул Плут. — Вы побывали на Вольных Пастбищах?

— Да, — отвечал капитан. — Новый Нижний Город тогда представлял собой всего лишь скопище хибар из летучего дерева, а деревни лесных троллей ещё только начинали строиться. Но нас действительно встретили радушно, и юный библиотекарь с Озёрного Острова по имени Парсиммон.

— Парсиммон! — взволнованно перебил капитана Плут. — Он всё ещё там. Только теперь он стал Верховным Правителем Академии. Я — его ученик.

— Значит, у тебя хороший учитель, Плут, — подытожил капитан. — Я прекрасно помню тот вечер. Мы едва доползли до Озёрного Острова и пришвартовались на Башенной Площади. Своим появлением мы наделали немало шума. — Он улыбнулся, углубившись в воспоминания. — Наверное, мы напугали своим видом юных библиотекарей, и в их числе Парсиммона, который вышел нам навстречу. Наша одежда превратилась в лохмотья, обшивка «Бегущего-по-Небу» была во вмятинах и дырах, а с мачт свисали изодранные в клочья паруса. Публика, сгрудившаяся вокруг нас, открыв рот, тихо глазела на пришельцев, пока Парсиммон не вышел вперёд, поздоровался и назвал своё имя.

Он сказал, что, судя по нашему виду, мы нуждаемся в отдыхе, и что мы обязательно должны пообедать вместе с ними в трапезной, и что он не потерпит никаких возражений! За ужином (нас угощали, как я помню, жарким из тильдятины и дубояблочным сидром) мы услышали ужасные новости и только тогда поняли, почему наше появление так удивило всех.

— Какие новости? — ахнул Плут.

— Как это какие? Конечно, известие о Каменной Болезни, — продолжал капитан Прутик. — Парсиммон рассказал, что воздушные суда Купеческой Лиги и корабли небесных пиратов валятся с неба, словно камни, и ни один корабль из Старого Санктафракса вот уже целый год не появлялся на Вольной Пустоши.

Эпидемия, судя по всему, начала набирать силу с того момента, как Каменная Болезнь поразила Скалу Нового Санктафракса. Этот недуг, неизлечимый и заразный, передавался от корабля к кораблю, распространяясь стремительно, словно лесной пожар.

Как только распадался летучим камень на одном корабле, команде приходилось наниматься на другой, и тем самым инфекция переносилась на него. «Первая эпоха небесных полётов завершилась», — сказал он мне тогда, и я понял, что в его словах ужасная, горькая правда.

Хотя мы прибыли на Вольную Пустошь, испытывая отчаянную нужду в новых членах команды, я не мог рисковать, приглашая новичков к себе на корабль, опасаясь заразить его Каменной Болезнью. Нам самим удалось избежать катастрофы только потому, что мы надолго углубились в самые захолустные уголки Дремучих Лесов. Словом, я поднялся из-за стола, спешно отправился к «Бегущему-по-Небу» и тотчас оставил эти края.

Как только мы вылетели из Вольной Пустоши, я все объяснил команде. Тарп похлопал меня по плечу, Рован Хит крепко пожал мне руку, а Вырвиклок крепко обнял меня, сдавив мне ребра своими могучими, как у толстолапа, ручищами. Они обещали, что останутся со мной до конца поисков, даже если нашей крохотной команде, состоящей из четверых, придётся работать и день и ночь. Мои дорогие, отважные друзья. — задумчиво произнёс он, и в голосе его прозвучала тоска. — Их давно уже нет на свете.

Не говоря ни слова, капитан Прутик долго смотрел вдаль. Наконец мальчик спросил его:

— А что с ними случилось?

Лицо у капитана опечалилось.

— Произошла глупейшая история, но кончилась она очень плохо. Видишь ли, нам нужно было запастись провиантом. Так вот, не решаясь заходить в деревни и посёлки из-за боязни подхватить каменную заразу, мы сами обеспечивали себя, охотясь на тильдеров и лесных кабанов, собирая плоды и коренья, которые можно было высушить или засолить, и запасаясь питьевой водой. Однажды Вырвиклок, сильный как бык, притащил на корабль целых двадцать бочек воды. — Он горестно покачал головой. — Эта вода оказалась для нас роковой, потому что бедный, глупый Вырвиклок — да хранят Небеса его душу! — забыл о главной заповеди Дремучих Лесов: никогда не пей стоячей воды! Вырвиклок наполнил все бочки отравой! Но это была моя вина, а не его! — воскликнул капитан. Лицо его пылало. — Капитаном был я. Я должен был проверить, я должен был знать.

Вскоре от этой воды все заболели чёрной лихорадкой. Я продержался на ногах чуть дольше остальных, но затем болезнь подкосила и меня. Меня жутко рвало, желудок выворачивало наизнанку. И в конце концов я потерял сознание. Я никогда не узнаю, сколько дней и ночей я провалялся на палубе, пока «Бегущий-по-Небу» плыл над Дремучими Лесами без руля и без ветрил. Меня лихорадило, бросая то в жар, то в холод, крупная дрожь била меня, корёжа тело.

Плут сочувственно кивнул. Он-то хорошо знал, что делает с человеком тяжёлый приступ лихорадки.

— Занимался рассвет, когда я, очнувшись, открыл глаза и сел. Голова у меня шла кругом, перед глазами всё плыло, а в желудке урчало. Холодная влажная дымка тумана плыла в воздухе. Вся моя одежда, волосы и даже деревянная палуба «Бегущего-по-Небу» были окутаны тонкой склизкой пеленой. С трудом поднявшись на ноги, я огляделся вокруг.

Растительности подо мной больше не было видно — только камни, бесконечное пространство, занятое лишь валунами грязно-серого цвета да иссечёнными глубокими трещинами скалами. Я сразу же узнал это место. Как-то раз мне довелось побывать здесь, и эта равнина наполнила мне душу леденящим ужасом. Это были Земли Края, жуткая, заброшенная местность, где бродят густые туманы. Такой пейзаж может привидеться только в ночных кошмарах.

Именно там, в Землях Края, много лет назад я испытал чудовищный страх, о котором мне и сейчас нелегко поведать тебе. Для меня, Плут, Край связан с самыми тяжёлыми, пугающими меня до сих пор воспоминаниями, потому что именно там я повстречался с Хрумхрымсом.

Плут открыл рот от изумления:

— С Хрумхрымсом? Но как? Когда?

— Настанет время, и я расскажу тебе всю историю, от начала до конца, — пообещал капитан Прутик. — А пока достаточно будет того, что я чудом остался жив и дал себе клятву никогда не возвращаться в эти проклятые земли. Но судьба распорядилась иначе. Мой бедный, истрёпанный бурями небесный корабль занесло ветром именно туда. Я осмотрел «Бегущего-по-Небу». — Глаза у капитана подёрнулись грустью. — Я не увидел никого из своей команды. Куда они все подевались? С момента, как я очнулся, я не слышал ничьих голосов. Я звал их, кричал, но ответа не было.

Я бросил штурвал и помчался на верхнюю палубу. Там я и нашёл их. Всех троих. Ах, Плут, — простонал он. — Все трое были мертвы. И Тугодум. И Тарп Молотобой. И даже бедняга Вырвиклок, огромный, могучий тролль из Захолустья, не смог противостоять чёрной лихорадке, напившись болотной водицы. — У капитана в горле встал ком. — Их распростёртые тела валялись на холодной, мокрой палубе, они застыли, раскинув руки, в муках предсмертной агонии, и лицо каждого было искажено страхом и болью. Да, все они умерли жуткой смертью. — Капитал сглотнул слюну. — Я совершил похоронный обряд над ними, стараясь достойно проводить их в последний путь. Это было самое малое, что я мог сделать для команды, которая служила мне верой и правдой.

Капитан замолчал, и Плут заметил, как небесный пират тайком смахивает слезу. Мальчик тоже чуть не расплакался.

— Теперь ты видишь, Плут, что я потерпел полную неудачу. — Капитан Прутик сделал глубокий вдох. — Возвращаться обратно в Дремучие Леса было невозможно. Я никогда бы не смог справиться с кораблём в одиночку. Поэтому я привязал «Бегущего-по-Небу» к выступу одной из скал — этот уступ, как скрючившийся демон, нависал над бездной, повернувшись спиной к восходящему солнцу, — и ушёл.

— Вы хотите сказать, что «Бегущий-по-Небу» всё ещё там? — ахнул Плут.

— Эх, парень, — вздохнул капитан, — если он ещё не сгнил или Каменная Болезнь не погубила его, мой корабль должен быть там. В то утро, когда я покинул его, моросил мелкий дождик. Мне казалось, что он был в прекрасном состоянии, как бури ни трепали его. И выглядел великолепно, паря над голой, заброшенной землёй, — жестокое напоминание о том, что утрачено навек. — Он помолчал. — Последний небесный корабль. — Капитан Прутик снова сделал длинную паузу и, тяжело вздохнув, продолжил грустное повествование: — Мне потребовалось три дня, чтобы пересечь коварные и зловещие земли Края, и я шёл вперёд ещё недели две, пока случайно не натолкнулся на группу кочующих дуркотрогов, которые дали мне пищу и кров. И с тех пор я брожу в одиночку по Дремучим Лесам.

• Предыдущая
• 51/61
• Следующая