Вольная Пустошь - Стюарт Пол - Страница 20

• Предыдущая
• 20/51
• Следующая

Ксант увидел Фенбруса Лодда, застывшего с гордо поднятой головой подле сгорбленного Высочайшего Академика Каулквейпа. Он увидел охранявших их Варис Лодд и Профессоров Света и Тьмы с самострелами и мечами наперевес.

Капитан Гриф Мёртвая Хватка в изорванном в клочья плаще торопливо направился прямо к ним.

— Мы сдерживали их до последнего, — обратился он к Каулквейпу. С бороды капитана капала тёмная кровь убитых шраек. — А ваш сын и его Духи заставят их заплатить за каждый шаг, сделанный вверх по горе, — добавил он, переводя взгляд на Фенбруса. — Парень хорош в бою, можете мне в этом поверить.

Фенбрус Лодд мрачно кивнул.

— Мы встретим врага здесь, — заявил он. — Если Большой Библиотеке суждено погибнуть, мы погибнем вместе с ней.

— Боюсь, что так и будет, — угрюмо согласился капитан Гриф. — Шрайки впали в неистовство. Ждите кровавую бойню.

Ксант опустился на скалистый уступ рядом с Хенкелем и перевёл дыхание. Луна залила Лафовую Гору серебряным светом. Отовсюду неслись тихие всхлипы и приглушённые рыдания.

— Ты хорошо сражался, паренёк, — сказал Хенкель, вытирая окровавленный топор полой плаща из кожи головонога. — Я рад, что ты был рядом со мной.

— А ты со мной, друг. — Ксант выдавил улыбку.

— Пошли-ка. — Глыботрог поднялся на ноги. — Ночь ещё не закончилась.

Воздушные пираты присоединились к Библиотечным Рыцарям, защищавшим подступы к вершине. Вскоре подоспели Духи Тайнограда, ловко передвигавшиеся по деревьям с помощью лёгких лассо. Тёмные облака заволокли луну, подул резкий ветер, на вершине горы воцарилась тишина.

— Чего они ждут? Почему не наступают? — прошептал Ксант.

От подножия горы неслись крики шраек.

— Они пожирают мёртвых, — ответил глыботрог без обиняков. — А когда набьют брюхо, — он прищурился, — придут за нами.

Долго ждать не пришлось. Крики шраек становились всё громче, но один голос перекрывал все остальные:

— КА-А-А-АР-КА-А-А-АР-КА-А-АР!

От этого крика на ветвях колыхалась листва.

— Кут-кут-ке-ер-ке-ер! — отвечали тысячи других голосов.

Вот в воздухе засвистели стрелы, одна пролетела в миллиметре от щеки Ксанта, юноша пошатнулся и, не удержавшись, упал. А когда поднялся, то увидел огромную армию шраек, штурмующих вершину.

Это больше не был беспорядочный, кричащий поток — нет, они шли медленно и целеустремлённо, всё выше и выше по склону. Перья шраек были перепачканы в крови, клювы и когти окрасились в алый цвет, в жёлтых глазах горели пульсирующие огни.

Ксант зачарованно смотрел на приближающееся полчище. Он не представлял, что может остановить предстоящую резню, о последствиях которой уже догадывался. Их всех ждёт конец.

Когда до вершины оставалось всего чуть-чуть, снова раздался властный голос:

— КА-А-А-АР-КА-А-А-АР-КА-А-АР!

Огромная Мамаша Ослиный Коготь пробилась вперёд и подняла вверх окровавленный коготь. Вот оно! Последнее пиршество!

И вдруг раздалось чистое и сладкое пение горна из рога тильдера. Пение и последовавший за ним раскат грома неслись от подножия горы. Мамаша замерла на месте. Что это?

— Ки-и-и-ки-и-и-ки-и? — спрашивали друг у друга встревоженные шрайки.

А тем временем внизу появилось огромное ощетинившееся и извивающееся животное. Оно быстро двигалось вверх по склону горы, явно преследуя армию шраек. Мамаша Ослиный Коготь с ужасом глядела, как животное расползается на сотни частиц и превращается в сотни воинов, вооружённых копьями.

Ксант огляделся по сторонам. Воздушные пираты, Духи Тайнограда и Библиотечные Рыцари вытягивали шеи и вставали на цыпочки, пытаясь разглядеть, что взволновало врагов. Внезапно сквозь толпу шраек прорвался вооружённый до зубов наездник на рыжем зубоскале. За ним проследовали ещё двадцать всадников. На белых туниках воинов были вышиты алые толстолапы.

— Вольные Уланы! — раздались восторженные крики.

Вскоре всюду, куда только ни погляди, замелькали отважные всадники на могучих зубоскалах. Застав шраек врасплох и нарушив организованные ряды, они атаковали их со всех сторон.

— КА-А-А-АР-КА-А-А-АР-КА-А-АР! — возопила Мамаша Ослиный Коготь, увидев, что её войско бросается наутёк.

А за её спиной Ксант взмахнул мечом, затаил дыхание и рассёк воздух.

— КА-А-А-АР-КА-А… К… ох!

Мамаша умерла, прежде чем коснулась земли. Её голова с великолепным плюмажем и крепким клювом отделилась от тела.

— Хенкель! Хенкель! — радостно закричал Ксант. — Я сделал это! Я смог! Я убил её.

Он обернулся, замер и упал на колени. Хенкель полусидел-полулежал на земле и глядел на юношу невидяшдми глазами, изо рта глыботрога вытекла тонкая струйка крови, из груди торчала стрела, выпущенная какой-то шрайкой.

— Эй, ты! Да, ты! — раздался сердитый голос. Ксант поднял голову и увидел разгневанного Феликса Лодда. — Где ты взял этот меч?

Сестра Неряшка и матрона Пернатый Рог бежали через лес, таща за собой на поводках хилых шраек-самцов. Было темно и холодно. Луна скрылась за дождевыми облаками, приплывшими с севера.

— О, наши крошки! — завывала матрона Пернатый Рог. — Такие молодые, такие неопытные. Они оказались в западне.

— Это была кровавая бойня, — качала головой сестра Неряшка. — Не думала, что доживу до того дня, когда войско выйдет из-под контроля и шрайка пойдёт на шрайку.

— Ты ничего не могла поделать, сестра. — Матрона Пернатый Рог закатила глаза. — Никто не смог бы. Жажда крови оказалась сильнее. Наши детки запутались. После гибели предводительницы началась полная анархия.

— Будь проклят Нижний Город! — сплюнула сестра Неряшка. — Будь проклята Вольная Пустошь! Ещё чуть-чуть, и победа была бы на нашей стороне.

— И что нам теперь делать? — всхлипывая, спросила матрона.

Сестра Неряшка обернулась и смерила свою наперсницу холодным немигающим взглядом.

— Наша лучшая армия уничтожена в Нижнем Городе. Наше последнее войско пало в Дремучих Лесах. У нас ничего не осталось, моя дорогуша, — горько бросила она. — Эпоха шраек окончена.

Яркое солнце освещало Вольную Пустошь. Никогда прежде на улицах Нового Нижнего Города не было так много гуляк, как в этот тёплый вечер на исходе лета. Все жители высыпали на улицу, чтобы приветствовать дорогих гостей. А те после опасного и долгого путешествия не могли оторвать глаз от окружающей их красоты.

Каждый дом с затейливым резным фасадом, расположенный на площади, узкой аллее или в проулке, был украшен красочными флагами и транспарантами. Длинные цепочки мерцающих фонарей — золотых, розовых и белых — тянулись вдоль улиц от элегантной башни из лафового дерева в центре до расположенных в южной части города пчелиных домиков с зонтами над дымовыми трубами. Гирлянды вились над каждой улочкой, обрамляли мосты, очерчивали площади, спускались к берегу, украшали рыночные прилавки, отражались в глубоких водах Северного Озера.

Как только село солнце, фонари запылали ещё ярче, озаряя радостные лица жителей Нижнего Города, Нового и Старого. Кто-то смеялся, кто-то пел, Кто-то пустился в пляс — тут и там танцевали тролльскую джигу, троговую чечётку и тролльнесунскую польку. Уличные музыканты ходили по улицам о дудками, барабанами и каким-то диковинным струнным инструментом, который могли поднять только четверо. Толпа празднующих, хохоча и пританцовывая, двинулась из центра к побережью, где на лотках всегда было много соблазнительных лакомств.

— Лесной эль! Кому лесной эль! — вопил румяный городской гном, выглядывая из-за огромном бочки, стоящей на высоком дощатом столе.

• Предыдущая
• 20/51
• Следующая