Зимние рыцари - Стюарт Пол - Страница 29

• Предыдущая
• 29/43
• Следующая

— Хакс Востилликс только и думает, что о своей великой Буре, — проворчал он.

— А привратники в это время делают всё, что им заблагорассудится, — поддержал его стрелок. — Кстати о Великой Буре, похоже, она снова надвигается. — Он посмотрел в окно.

Денгрив проследил за взглядом товарища.

Высоко в небесах раздувал паруса новый небесный корабль.

Некоторые воины-академики, повскакивав с кресел, подошли к окну, но большинство даже не подняло головы. Мало кто в Санктафраксе теперь верил в необходимость полётов. Фин был одним из немногих, кто прильнул к оконному стеклу. На вершине Виадука маячила фигурка Хакса Востилликса. Декан факультета Всех Облаков воздевал руки к небесам, но сверху на него безжалостно сыпались снежинки.

Ветер усилился, начался настоящий снегопад, корабль кидало из стороны в сторону. Казалось, он Разлетится в щепки. Фин зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, как перевёрнутый вверх тормашками корабль уносит в открытое небо.

Хакс Востилликс от бессилия рвал на себе волосы. Как из-под земли рядом с ним возник Дексиель Ксексис и, приобняв декана за плечи, повёл назад в Рыцарскую Академию.

Фин отвернулся. Кто же был сейчас на борту? Тонсор упоминал имя бедняги. Кажется, Хемфикс Рут. Несколькими днями ранее Фин видел его в трапезной Восьми Дверей. Несчастный юноша задумчиво склонился над тарелкой, меланхолично ковыряя вилкой бифштекс из ежеобраза. Теперь его нет.

Кто будет следующим? Однажды очередь дойдёт до Квинта. Это всего лишь вопрос времени.

Фин поплёлся вверх по лестнице и добравшись до нужного пролёта, повернул в знакомый коридор. В бараках у него была своя просторная комната. Если воспитанники Нижних Палат ютились в крошечных кельях, надстроенных друг над другом, как пчелиные соты, то у воинов-академиков были отдельные уютные покои. В комнате Фина, например, стояли большой сервант, мягкая кровать и даже маленький камин.

Впрочем, один недостаток всё же был. Комната Менделликса находилась в самом конце бараков, там где они примыкали к факультету Всех Облаков. По мнению Фина, это было слишком уж близко к Хаксу Востилликсу. Но нет в жизни совершенства.

Фин уже повернул дверную ручку и собирался войти, как вдруг услышал чей-то слабый, плачущий голос.

— Помогите! Помогите!

Призывные крики шли с факультета Всех Облаков. Фин замешкался.

— Помогите! Пожалуйста, помогите.

В голосе слышалось такое отчаянье, что Фин просто не мог остаться в стороне. Быстрыми шагами он перешёл границу с враждебным факульте и в самом конце тёмного коридора увидел небольшую дверь из лафового дерева. Личные покои Хакса Востилликса располагались в другом конце здания и выходили окнами на плац. Комнаты в этой части факультета были кладовыми.

— Помогите!

Фин толкнул дверь и переступил порог. В холодной тесной комнате сидел не кто иной, как впавший в немилость декан факультета Кучевых Облаков Филиус Эмбертин.

Академик полулежал в летучем кресле, вместо привычных начищенных доспехов на нём был потёртый камзол, гамаши и несчётное количество шалей и шарфов. В ногах у Филиуса Эмбертина валялась целая гора свитков, рядом ярко горела опрокинутая сальная свеча. У Фина перехватило дыхание. Искры пламени летели на бумагу, в любой момент мог разгореться пожар.

— Помогите! — За метив Фина, Филиус Эмбертин призывно смахал ему рукой, в тёплой варежке был зажат ещё один свиток.

Фин подбежал к свече, задул пламя и потушил занявшиеся свитки.

— Я… читал… когда…. когда… — зачастил профессор, вглядываясь подслеповатыми глазами в образовавшийся полумрак.

— Всё хорошо, — успокоил декана Фин. — Вы, должно быть, уронили свечу. К счастью, я как раз проходил мимо и услышал крики. Всё могло закончиться очень печально.

— Печально? Печально? — Филиус Эмбертин сдвинул брови. — Вы, юноша, даже не представляете, насколько печальная участь ждёт в скором времени всех нас!

Неожиданно академик схватил Фина за рукав и притянул к себе. Теперь пронзительно голубые глаза Эмбертина буравили его насквозь.

— Вы же воин-академик, я прав, юноша? — проскрипел он. — Я могу довериться вам? Могу?

Фин молча кивнул.

— Вы должны взять эти бумаги, — засуетился декан, передавая Фину свиток. — И отправиться на факультет Кучевых Облаков, в мои личные покои. Там в спальне возле скульптуры губошлёпа будет деревянная панель. Пока всё понятно?

Фин снова кивнул.

— Отодвиньте её. — Голос декана слабел с каждой секундой. — И найдёте шкатулку, передайте её и свиток, который я дал вам, моему верному другу Скридиусу Толлинксу, наследному рыцарю. Скажите ему, что пришло время «отдать небу то, что было у него взято». Скридиус поймёт, что означают эти слова.

Фин кивнул в третий раз, в горле встал комок. Бедный Филиус Эмбертин всё же потерял рассудок. У Фина не хватило храбрости сказать академику, что Скридиус Толлинкс исчез в открытом небе, как все остальные последовавшие за ним Рыцари-Академики.

— Я. я посмотрю, что можно сделать, — тихо произнёс он.

— Теперь уходите. — Филиус умоляюще глядел на юношу. — До того как они вернутся. — Декан ещё крепче стиснул руку Фина. — Они служат Хаксу, — доверительно прошептал он. — Он держит меня в плену.

Фин засунул свиток в рукав.

— Я могу ещё что-нибудь для вас сделать? — спросил он, сдерживая набежавшие на глаза слёзы жалости.

— Нет, только заберите шкатулку, — затряс головой декан. — Действовать нужно быстро. От этого зависит будущее Санктафракса!

— Я всё сделаю! — ответил Фин, выходя из комнаты. Свитки? Панели? Будущее Санктафракса? Бедный Филиус Эмбертин перепутал сон с явью.

Фин уже дошёл до своей комнаты, как вдруг услышал стук тяжёлых сапог и грубые голоса. Оглянувшись, он увидел двоих привратников, направляющихся к маленькой келье бывшего декана.

— Что во имя Неба ты натворил, старый болван? — взревел один из привратников, отворяя Дверь. — Повсюду пепел!

— На минуту нельзя одного оставить, — шипел второй. — Хочешь, чтобы тебя приковали цепями? Этого хочешь?

У Фина отвисла челюсть. Быть может, Филиус Эмбертин говорил правду?

Серый гоблин не сводил глаз с пляшущего в печи огня. На кузнеце красовался тяжёлый передник из тильдячьей кожи, толстые перчатки и высокий треугольный колпак, и всё же жар, идущий от печи, обжигал лицо.

— Ещё чуть-чуть, — уговаривал себя кузнец, часто моргая уставшими глазами. В печи белел раскалённый клубок плавленого металла.

В одной руке мастер сжимал длинные щипцы, в другой — тонкий тигель с расплавленным металлом. Осторожно окунув щипцы в металл, кузнец вытянул горячую полоску и сделал ею в воздухе несколько виражей. Полоска застыла и превратилась в крепкий обруч, на который, повинуясь точной руке мастера, лёг второй обруч, за ним третий, и постепенно на кончиках щипдов образовалась хрупкая металлическая круглая клетка.

Этот этап был самым сложным. Жара становилась невыносимой, рука дрожала, и изящная клетка в любой момент могла обрушиться на пол, превратившись в кипящую лужу расплавленного металла. «Ничего удивительного, — подумал Стоуп. — Было безумием плести клетку, словно паук плетёт свою паутину».

Эта смелая идея пришла Стоупу в голову, когда он наблюдал за огромной форсункой, обогревающей скалу. Если бы летучие скалы небесных кораблей можно было обогревать таким же способом, то отважные Рыцари-Академики имели бы больше шансов удержать свои корабли на воздушных волнах.

С тех пор Стоуп направил весь свой пыл и талант на во площение в жизнь своей за думки. Вместо тяжёлых и быстро сгорающих дров кузнец решил использовать древесный уголь, долгоиграющий и лёгкий, как пёрышко.

Но каким образом можно хранить древесный уголь на борту? Стоуп пробовал поместить его в металлические жаровни — овальные трубы с дырочками, но ничего не выходило.

• Предыдущая
• 29/43
• Следующая