Джо Варвар и Чвокая Шмарь - Стюарт Пол - Страница 35
- Предыдущая
- 35/75
- Следующая
— Ваша Рогатая Милость! — воскликнул он. — Неужели это действительно вы, милорд?
— Ну естественно, это я, дурак ты этакий! А ты думал, кто?
Геральд тут же прильнул к рупору:
— Рогатый Барон в безопасности! Рогатый Барон спасен!
В толпе послышались жидкие вежливые аплодисменты (и негромкое недовольное ворчание). Рогатый Барон в гневе уставился на собравшихся.
— Ну, и что это значит? Что-то я ничего не слышу насчет столового серебра? Нашлись ли щипцы для сахара?
— Нашлись ли щипцы для сахара? — заорал в рупор услужливый геральд.
— Ты что, собрался каждое мое слово повторять? — рассердился Рогатый Барон.
— Ты что, собрался каждое мое слово повторять? — опять заорал геральд.
— Да заткнись ты! — закричал Рогатый Барон.
— Да за…
— Все! Немедленно отдай мне эту штуку! — И барон выхватил рупор у гоблина из рук. Потом повернулся к гостям. — Ну что ж, пусть кто-нибудь объяснит мне наконец, что тут происходит?
— Рэндальфа вызвали в Павильон Розовых Лепестков, — сказал Джо, выходя вперед, — и он туда вошел. — А потом вдруг в сад вломилась вся кухонная утварь, возглавляемая щипцами для сахара, и тоже исчезла в павильоне.
— Ты сказал, их возглавляли щипцы для сахара? — заинтересованно переспросил барон.
— Ну да. А потом буквально с небес упал дракон, схватил и шатер, и Рэндальфа, и всю кухонную утварь и улетел прочь.
— Но это же просто ужасно! — воскликнул Рогатый Барон.
— Еще бы! — со слезами на глазах подтвердил Джо. — Бедный Рэндальф!
— Нет, я имел в виду щипцы для сахара… — задумчиво промолвил Рогатый Барон. — Как мне теперь объясняться с Ингрид?
— А что же будет с Рэндальфом? — потребовал ответа Джо. Ведь вместе с исчезновением волшебника исчезла и его последняя надежда покинуть Чвокую Шмарь.
— УОЛТЕР!
— У меня и так забот по горло! — воскликнул Рогатый Барон. — И я не намерен заботиться о судьбе второсортного волшебника, угодившего в дурацкую переделку! Кроме того, насколько мне известно, ты же у нас герой-воитель, не правда ли? А я всегда полагал, что битвы с драконами — занятие как раз для героев-воителей.
— УОЛ-ТЕР!
— А теперь прости, но меня зовут дела. — И Рогатый Барон отвернулся от Джо и поспешил прочь. — Иду-иду, мой цветочек! — крикнул он на бегу.
И тут Джо заметил Норберта, который пробирался к нему сквозь толпу. На голове у людоеда сидела Вероника, а рядом бежал Генри.
— Привет! — крикнула пронзительно попугаиха. — Так ведь можно и вовсе не встретиться! Что случилось?
— Случилось ужасное, — мрачно сообщил Джо. — Рэндальфа унес дракон!
— Да что ты? — встревожилась Вероника. — Ах, старый глупый осел!
— Дракон? — простонал Норберт. — О нет! Только не это! — И он залился слезами.
— Поверь Рэндальфу, — не смогла удержаться Вероника, — и закончишь тем, что попадешь дракону на обед!
— Обед! — еще громче взвыл Норберт.
— Рэндальфа необходимо спасти! — твердо сказал Джо, — Кто видел, в какую сторону полетел дракон?
— У меня есть неплохая идея, — сказала Вероника и легко вспорхнула с головы Норберта, — Следуйте за мной! — Она полетела прямо к шатру, где до того шла игра в «Сломанный, пропавший, бесполезный».
И здесь Вероника сразу обнаружила то, что искала. Между траченным молью кардиганом и ржавой теркой для турнепса виднелся покрытый пятнами свиток. Джо поднял его, развернул и принялся читать:
— Три турнепса, полмиски травы, одна бутылка молока длинноногих коромышей… С такими списками в магазин ходят!
— Глупости! — отрезала Вероника. — Ты на другой стороне посмотри!
Джо перевернул свиток, и там оказалась карта Чвокой Шмари! Он сразу отыскал на ней и Зачарованное Озеро, и Гоблинтаун, где Рэндальф снаряжал его в доспехи героя-воителя, и Людоедские Холмы.
Вероника постила клювом по левому уголку свитка.
— Вот здесь! — нетерпеливо сказала она, — Смотри внимательно!
Джо посмотрел туда и утратил дар речи. Ибо довольно большой кусок карты занимало изображение некоего неясного ландшафта, поверх которого четким изысканным почерком было написано всего три слова: ЗДЕСЬ ВОДЯТСЯ ДРАКОНЫ.
— Здесь водятся драконы? — пробормотал Норберт, весь дрожа. — Даже слышать неприятно!
— Мы должны немедленно отправиться туда! — заявил Джо. — Это наш единственый шанс!
— Ну, предположим, найдем мы этого дракона, — спросил Норберт, — и что нам с ним делать?
— Вот тогда и придумаем, — не слишком уверенно сказал Джо. — Все равно ведь выбора у нас нет.
— Джо прав, — сказала Вероника. — О, я знаю, вы можете сказать, что мы с Рэндальфом постоянно спорим! Ведь он такой капризный, эксцентричный, такой порой напыщенный, тщеславный и невыносимо самодовольный… а иногда слишком мрачный, неуклюжий, ленивый, жадный, жалкий… жить с ним вместе совершенно невозможно… — Она с трудом перевела дыхание и закончила: — Однако он — единственное, что есть у меня в жизни!
— Раз так, решено, — сказал Джо. — Мы немедленно отправляемся в пуль.
— И ты что-нибудь придумаешь, да? — плаксивым голосом спросил Норберт. — Еще до обеда?
— Верь мне, — мрачно сказал Джо. — Я ведь герой-воитель!
Прежде чем нашедший чайную ложечку гоблиненок сумел ею воспользоваться и помешать плевый чай, она успела незаметно выпасть у него из кармана и исчезнуть. И долго брела по булыжным мостовым, потом проскользнула в страшные скрипучие ворота, спустилась по огромным ступеням, тихонько позвякивая и вздыхая на каждой, и стала уходить все дальше и дальше от Гоблинтауна, сворачивая с одной тропы на другую и повинуясь той неведомой силе, что гнала и гнала ее вперед.
Спотыкаясь, падая и вновь со вздохом поднимаясь, она продолжала идти, постукивая по камням, увязая в грязи и оставляя в песке и пыли тонкучо прерывистую линию.
На одном перекрестке ей удалось вскочить на телегу тролля, доверху нагруженную соломой. Клинк-кланк — ложечка прыгнула на колесо, с него — на край телеги и — у-ух! — упала в мягкую желтую солому, как на перину.
Она лежала там, наконец согревшись и очень довольная, а солнце посверкивало на ее полированной поверхности и изящно изогнутой ручке. И этот блеск привлек внимание одной из пролетавших мимо пернатых мышей, решившей сменить ночь на день.
Хлопая крыльями, точно в ладоши, пернатая мышь камнем упала с небес, вытянув ноги и разинув пасть. Затем, изящно развернувшись в воздухе и издав громкое то ли карканье, то ли кваканье, схватила блестящий предмет, лежавший на груде соломы, и снова взмыла ввысь.
Маленькая ложечка только вздохнула.
Далеко внизу раскинулась Чвокая Шмарь; сейчас, с такой высоты она удивительно напоминала ту покрытую пятнами карту, которую только что рассматривал Джо: Благовонные Грязи, Зачарованное Озеро, Гнилые Горы.
Вдрут налетел резкий порыв ветра, и ложечка вся задрожала. Пернатая мышь крепче сжала когти, но, увы, слишком поздно: ложечка уже выскользнула из ее лап и падала, падала, падала…
Тинкль-клинк! Она наконец приземлилась. Потом с легким вздохом встала и оказалась прямо перед воротами замка Рогатого Барона! Дрожа от дурных предчувствий, ложечка бросилась вперед. За ворота, по гравийной дорожке…
Никого! Все исчезли! Чайная ложечка печально и устало вздохнула. И все же они определенно здесь были! В этом-то она, по крайней мере, совершенно не сомневалась. Ложечка повернулась, прислушалась… Да-да, вон там… Стараясь держаться в тени, она поскакала назад к воротам замка и дальше — на пыльные просторы высокогорья.
Звуки бала, продолжавшегося в саду, постепенно замерли вдали. Поднялся ветер, солнце садилось. Все ближе был вулкан Маунт-Бум. Вулкан пыхтел, свистел и временами взрывался своим оглушительным «Бум-м!»
Чуть впереди на дороге ложечка заметила еще четырех путников: людоеда, на голове которого сидел волнистый попугайчик, юного героя-воителя, пристроившегося у того же людоеда на плече, и собаку. Ложечка задрожала, ибо в памяти ее шевельнулось некое приятное воспоминание; прикосновение теплых пальцев, уют темного кармана… Да, это был тот самый юный герой, который тогда отыскал ее, отставшую от остальных…
- Предыдущая
- 35/75
- Следующая
