Одинокие души (СИ) - Дьюал Эшли - Страница 2

– Послушай, Лия, – медленно начинает он, и я выплываю из мыслей. – Мы должны что-то сделать, иначе потом будет поздно.

– О чём ты?

– Я о Карине.

– И что ты можешь сделать? Моя сестра сошла с ума, и единственное, чем мы можем ей помочь, упрятать её в психушку.

– Понимаешь… Я уже сталкивался с таким! – с горечью признаётся парень. – Ничем хорошим подобные вещи не заканчиваются, поверь мне.

– Я знаю.

– Так что давай расскажем твоим родителям.

– О, давай! А потом нас с Кариной обеих не будут выпускать из дома до сорокалетия.

– Но тогда она хотя бы останется цела, понимаешь? – Лёша подходит ко мне и смотрит в глаза так серьёзно, что я буквально ощущаю, как на мои плечи ложится всё больше ответственности. – Твои родители многое пережили. Им было очень плохо, когда ты лежала в больнице.

– Но я…

– Не перебивай меня. Дослушай. – Он выдыхает. – Им было очень трудно, Лия. Я видел это. Твоя мать не находила себе места, каждый день прощалась с тобой и жила в страхе, что ты не очнёшься. Не позволяй ей пережить это снова.

– Не нужно мне напоминать. Пусть я не помню, что было до моего пробуждения, но отлично запомнила, что происходило после.

Мне больно слышать о больнице. Больно думать о ней. Сразу чувствую запах лекарств, иголки в руках и жуткий страх. Я пролежала в коме две недели, а когда очнулась, осознала, что из моей памяти выпал год. Целый год жизни, полной каких-то ощущений, событий, эмоций. Он просто исчез! Доктора сказали, что я потеряла память от сильного удара по голове. Позже я узнала, что упала с пятиэтажного здания. Все называли мое выздоровление чудом, я же считала это некой стеркой, которой воспользовалась моя судьба, желая избавиться от чего-то плохого и ненужного. С тех пор прошло четыре месяца. Я полностью восстановилась, жизнь стабилизировалась, но мне до сих пор кажется, что это «ненужное» было чем-то важным. Чем-то слишком близким и родным.

– Лия, – Лёша как всегда выводит меня из транса своим серьёзным и взрослым тоном. – Ты должна что-то сделать, иначе мы потеряем Карину. Нам с тобой известно, что она так долго не с подругами веселится, играя в шахматы. Нужно действовать!

Его слова действуют на меня словно красная тряпка на быка. Я вдруг понимаю, что единственное, чем могу помочь сестре, это самостоятельно вызволить её оттуда.

– Хорошо. Тогда я иду в парк.

Я резко срываюсь с места и иду в свою комнату. Когда я натягиваю на плечи тёплую кофту, рядом появляется Лёша.

– Ты меня неправильно поняла! – растерянно восклицает он. – Я имел в виду – давай обратимся к взрослым, привлечём полицию, но никак не давай разберемся сами!

– А мы и не будем разбираться сами. – Парень облегченно выдыхает, и тогда я продолжаю: – Ты со мной не идешь, так что разбираться я буду одна.

– Что?!

– Будь на связи, – я несусь по коридору и останавливаюсь у двери, чтобы надеть пальто. – Я позвоню, если что-то пойдет не так.

– То, что твоя сестра идиотка, мы уяснили, но ты ведь в своем уме! Куда собираешься? – Лёша недовольно хватает меня за локоть: – Ты никуда не пойдешь!

– Карина в опасности, и ты прав – я должна что-то сделать.

– Но ты ничего не можешь! Господи, Лия, ты обычный подросток. Что ты сможешь предпринять против целой банды?

– Я не знаю, – честно признаюсь я и всплёскиваю руками. – Я надеюсь, что у меня получится просто схватить сестру за шиворот и по-тихому притащить домой. Затем мы спокойно обсудим её поведение, она пообещает больше не шляться с этой бандой, и мы мирно уснём под звуки завывающего ветра за окном.

Я открываю дверь, но Лёша тут же закрывает её и становится перед выходом:

– Ты спятила.

– Господи, Лёш. Просто верь мне! – горячо протягиваю я. – Я не знаю, почему, но мне кажется, что я поступаю правильно. Ты… – протираю руками лицо, – ты же знаешь, что это так. У меня нет выхода. Я должна помочь Карине, и тебе меня не остановить.

Парень думает несколько секунд.

Затем он уверенно выхватывает из моей руки ключи от квартиры и смотрит на меня так серьёзно, что мне становится не по себе.

– Во-первых, одна ты никуда не пойдёшь. Во-вторых, до парка в это время ходит мало автобусов, и моя помощь тебе понадобится в любом случае. В-третьих, – он тяжело выдыхает и открывает дверь за своей спиной. – Прости меня за то, что я позволяю тебе это сделать.

– Спасибо, – я кладу руку на плечо парню. – Спасибо тебе.

– Рано меня благодарить, – грустно протягивает Лёша, и мы выходим из квартиры. – Будем праздновать, когда вернём твою сестру домой. – Через минуту он добавляет: – И если вернём.

– Не говори так, – я иду на несколько шагов впереди и чувствую, как его взгляд прожигает мне спину. – Мы вытащим Карину.

– Всё слишком серьёзно. Эта банда опасна. Думаешь, ребята из нашей школы пропадают, потому что теряются в округе Питера? Они умирают, Лия!

– Не нагнетай обстановку.

– Я просто хочу, чтобы ты понимала, на что идёшь.

– Конечно, я понимаю.

– Тогда почему ты ещё не звонишь родителям?

– Потому что после разговора с ними и мне, и Карине придётся туго, – недовольно чеканю я и отталкиваю дверь подъезда. – Неужели ты не понимаешь, насколько сильно изменится наша жизнь, узнай они правду? Карине запретят выходить из дома, а мне перестанут доверять, так как я упорно, несколько недель подряд говорю маме, что сестра приходит домой рано. Но что, если Карина не в таком плохом положении, как мы думаем? Что, если сейчас мы придём за ней, и на этом всё закончится? В этом случае привлекать родителей бессмысленно.

– А что, если всё именно так, как мы с тобой предполагаем? – устало спрашивает Лёша и открывает мне дверь своего нового черного «рено». – Что, если твоей сестре не хватит только нашей помощи?

– Вот тогда и привлечём родителей, – садясь, заключаю я.

– Мы идиоты, как и твоя сестра! – восклицает парень и закрывает за мной дверь. Затем он обходит машину, садится за руль и вновь отрезает: – Идиоты, и точка!

– Я и не спорю, – усмехаюсь я, хотя смех неуместен. Я смотрю на друга, на то, как напряжены его плечи и как крепко пальцы сжимают руль, какое испуганное выражение на его лице, и снова смеюсь: – Лёш, прекрати!

– Что? – недоуменно спрашивает парень. – Что не так?

– Прекрати волноваться!

– А ты прекрати смеяться. Мой испуг хотя бы оправдан.

– Прости. Нервы.

Лёша грустно улыбается и громко выдыхает:

– Мы с тобой отличная команда. Возможно, всё пройдет безболезненно.

– Мне ужасно жаль, что я втянула тебя.

– Я сам втянул себя, так что не начинай. Лучше подумай, что мы с тобой будем делать. Каков план, кэп?

– Ну… – Я смотрю в окно, на размазанную картину города, и прикусываю губу. – У меня нет чёткого плана. Мы просто должны найти Карину, вывести её из парка и, если понадобится, силой затащить в машину.

– Ты, наверное, забыла, что вокруг твоей сестры будет много недружелюбных людей.

– Я помню, но надеюсь, что сегодня у них будет хорошее настроение.

– Какой отличный план! – с сарказмом восклицает Лёша. – Теперь я уверен, что мы уйдём живыми!

Я закатываю глаза и поникаю на сиденье. Астахов прав: план паршивый. Но что я могу против банды оголтелых преступников?

Уверенность начинает испаряться. Захотелось крикнуть Лёше, чтобы тот сильнее нажал на газ, иначе вместо адреналина мною завладеет паника. Но я молчу. Пялюсь в окно и не могу шевельнуться.

Когда Астахов останавливается около ворот парка аттракционов, я чувствую, что сводит живот. Мне становится по-настоящему страшно, как бывает, если смотришь фильм ужасов один, в темноте, со звуком на полную громкость. Пальцы мёртвой хваткой держатся за одеяло, глаза смотрят вперёд, тело отказывается повиноваться.

Я сейчас испытывала нечто похожее.

В голове возникают вопросы: «Что я здесь делаю? Кому пытаюсь что-то доказать?» Я не нахожу ответов.

– Готова? – Голос Лёши доносится будто издалека.