Белое Пламя - Тьма Анна - Страница 24

– Не сомневаюсь. – Лицо волшебника исказила кривая усмешка. – Простите, милые леди, но я вынужден вас покинуть. Меня ждут неотложные дела.

Пламенный снова поклонился обеим девушкам и, развернувшись, зашагал прочь. Он вышел за ворота, и Василиса бросилась следом, пылая от гнева.

– Почему тебе важен только твой лагерь?! – крикнула она ему вслед.

Он остановился и через плечо посмотрел на девушку.

– У меня нет жизни. У меня нет смысла жизни, Василёк. А там он есть.

– Может, ты еще и переселишься в свой проклятый лагерь?! – крикнула девушка сквозь слезы.

– Ты гений, Василёк! – Не оборачиваясь, юноша вскинул руки к небу. – Именно это я и сделаю.

И исчез в ночи.

Полностью переехать в лагерь Алену не позволила мать, выставив ультиматум, что в случае такого поступка она запретит ему видеть Яночку. На такое он никак не мог согласиться.

На четвертую неделю приступили к тренировкам. После утреннего марш-броска с грузом начинались изматывающие тренировки на «вертушках».

«Вертушка» представляла собой две толстые длинные палки, вделанные во вращающуюся жердину: одна внизу, вторая, напротив нее, наверху. Когда она начинала вращаться, надо было успеть сначала подпрыгнуть и почти сразу пригнуться, чтобы тебя не ударило по ногам и по голове… Синяков и шишек было много.

Отвесная бревенчатая стена, возвышающаяся на пятнадцать метров над землей, тоже была серьезным испытанием. Под стеной было навалено сено, но оно не спасало от ссадин и ушибов.

«Тропа смерти», на которую парни, к счастью для них, пока только лишь смотрели.

Когда дубравцы достаточно, по мнению Алена, окрепли, он начал спарринги. Дрались на руках, на палках, на деревянных мечах, всеми подручными средствами. Школа командора была нестандартной, необычной, не такой, как было принято в военных академиях и в армии. Ребята поначалу удивлялись, особенно те, кто учился бою на мечах раньше, но потом оценили, насколько уроки Алена практичны и действенны.

Сам Ален почти никогда не становился в спарринги, предпочитая направлять и советовать.

В лагере нередко появлялись девушки, Василиса и Кари. Они с любопытством наблюдали за тренировками и даже пытались учиться. Время от времени к Алену заходил отчим, смотрел, одобрительно и удивленно хмыкал, иногда чем-то помогал пасынку, иногда мешал.

Ал почти полностью посвятил себя тренировкам, лишь изредка отрываясь на игры с маленькой сестрой. Но одного маг не забывал делать – провожать Василису домой. Для этой небольшой прогулки время находилось всегда.

Правда, после тех проводов бедная девушка частенько всю ночь ревела в подушку. Ей казалось, будто она бьется о скалу, безнадежно влюбившись в красивого волшебника. Она плакала и проклинала его, но на следующий день с нетерпением и трепетом ждала новой прогулки.

Так прошло почти два месяца. Лето перевалило за середину. Рана на руке юноши заживала неважно, но его, похоже, это не волновало. Волновало его загоняемое куда подальше тепло в сердце, что он чувствовал каждый раз, глядя на Василису. Это его смущало, страшило и часто попросту бесило. А расплачивалась за это ни в чем не повинная девушка.

Одним теплым утром у ворот лагеря появился стрелок. Дежурные заметили его на тропе и немедленно доложили Алену, что к лагерю направляется командор Арэн. Белый удивился, но приказал его не задерживать.

Продолжая наблюдать, как раз за разом добровольные новобранцы его маленькой армии преодолевают полосу препятствий, ветеран ожидал сослуживца.

Бесшумная эльфийская поступь никогда не подводила Арэна. Но когда он остановился в двух шагах за спиной Алена, тот произнес, не оборачиваясь:

– Здравствуй, Волк.

Ничем не выдав своего удивления, стрелок шагнул вперед, с интересом наблюдая за тренировкой.

– Хорошо бегут, – с улыбкой сказал он. – Быстры, как ветер.

Эльф внимательно оглядел лагерь, от его глаз не укрылась ни одна даже самая мелкая деталь.

– Хороший лагерь, – прокомментировал стрелок. – Только я совсем не вижу здесь мишеней…

– Зачем явился? – холодно прервал его волшебник.

Арэн умолк. Вздохнул.

– Мне ведь нечего делать, – признался он. – Я воевал, а теперь все закончилось… И идти мне некуда.

Маленький маг снизу вверх поглядел на высокого эльфа. В синих глазах было ясно написано: «Не верю ни единому твоему слову. Но сделаю вид, что поверил. Купол пресветлый! – вскричало внутри зажатое в кулак сердце. – Что я делаю?! Зачем я это делаю, беловолосый?! Я же больше всего на свете хочу, чтобы ты остался здесь! Хочу, чтобы ты объяснил мне эту боль! И пусть она прекратится!..» Но ни один мускул не дрогнул, не выдал творящегося внутри.

– И чего же ты хочешь от меня, Арэн?

Сотник из легиона Штормов снова оглядел лагерь.

– Если я не ошибаюсь, ты совсем не учишь своих новобранцев стрелять. Так ведь?

– Так, – подтвердил волшебник.

– Могу ли я узнать почему?

– Пойдем. – Развернувшись, Ален зашагал к воротам.

У ворот лагеря он остановился и грустно поглядел на эльфа.

– Видишь дальнее обзорное укрепление? – Парень махнул рукой на восток.

Оглянувшись на дальнюю часть лагеря, Волк кивнул:

– Конечно, вижу.

– А я не вижу, – грустно подвел итог Пламенный, до боли напрягая глаза, всматриваясь в смутную даль. – Я знаю, что оно там есть. Но не вижу.

В легком шоке эльф смотрел на мага.

– Но ты же волшебник… Один из самых… – Лучник запнулся.

– Зоркий полусотник? Помню. Только с тех пор я наполовину ослеп. Учить стрелять я их не могу – я не вижу мишеней. С каждым днем я вижу все хуже. А обратить вспять этот процесс невозможно.

Лицо Волка отразило глубокое сожаление.

– Попробуешь меня пожалеть, – низко прорычал Ален, – и я тебя убью.

Слова сочувствия намертво застряли в горле.

– Я понял, – выдавил Арэн. – Так ты позволишь мне быть тренером по стрельбе?

– С удовольствием, – слегка улыбнулся Ален, впрочем, от этой улыбки дрожь пробирала до самых костей.

Ален поднял левую здоровую руку и щелкнул пальцами. Лагерный колокол отозвался зловещим гулом. Мгновенно побросав свои занятия, парни собрались в центре лагеря и выстроились ровной шеренгой.

– Ну вас порадовать или огорчить? – весело поинтересовался Ален.

Хор голосов нестройно ответил, что лучше уж порадовать.

– Ну тогда радуйтесь – у вас появился тренер по стрельбе! Командора Арэна все помнят? – Широким жестом он представил им эльфа. – Отныне он учит вас, новобранцы, с какой стороны держаться за лук и как не убить самого себя из арбалета. Занятия на сегодня окончены! Будете сооружать площадку для стрельбы.

Толпа радостно взревела.

Вечером Ален снова провожал Василису домой. Кари всегда уходила раньше, задолго до наступления вечера. Василиса держала мага под руку и глядела в сиреневое небо.

– Ален? – нерешительно позвала она.

– Что?

– Почему ты ко мне так относишься?

– Как – так?

– Как будто я тебе жить мешаю, – жалко прошептала девушка.

Он долго молчал, а она не решалась продолжить.

– Послушай, Василёк… – тяжело начал Ален. – Я не тот, кого стоит любить. Я – чудовище, которое только с виду напоминает человека. Клянусь душой, которой у меня нет, что никогда не причиню тебе вреда и буду защищать до последней капли крови, но не проси меня о большем.

Тут он остановился и посмотрел в глаза девушки.

– Я погублю и тебя, и себя, если… – Пламенный умолк.

– Я люблю тебя, – едва слышно прошептала она.

Он отступил на шаг. Покачал головой:

– Меня нельзя любить, моя прекрасная. Иначе ты погубишь себя.

Они снова зашагали по дороге.

– Что они с тобой сделали? – дрожащим голоском спросила Василиса.

– Со мной? – с кривой усмешкой переспросил маг. – Меня обрекли на жизнь.

Некоторое время они шли молча. Ален только недавно начал понемногу вспоминать, по крохам собирая память о том, кто же он на самом деле. О многом оставалось лишь догадываться, но кое-что он знал наверняка. И сейчас решал, стоит ли рассказать этой чудесной фее некоторые страшные факты о себе.