Искатель. 1991. Выпуск №3 - Моргунов Владимир - Страница 5
- Предыдущая
- 5/37
- Следующая
— Отдавал деньги.
— Что?!
— А вот то, — беспомощно вздохнул он. — Я ездил выяснять, имеет ли смысл отдать деньги? И удастся ли сохранить это в тайне?
— Много денег?
— Думаю, в среднем получалось миллиона три в год.
— Благотворительным организациям?
— Иногда. А иногда людям, пытающимся начать что-то полезное, или маленьким компаниям, у которых были финансовые затруднения.
— Почему он отдавал деньги?
— Он ни к чему не относился слишком серьезно. Никогда ничего не объяснял. Просто говорил, что это помогает ему оставаться везучим. Веселый, надо сказать, был человечек. Любил рассказывать длинные анекдоты и показывать карточные фокусы…
— Ты часто с ним виделся?
— Примерно раз в год. Он всегда ездил один. Повсюду у него были квартиры и дома, и никогда нельзя было знать, где именно он находится.
— Ты мне не лжешь, — сказала она. Это прозвучало больше заявлением, нежели вопросом.
— Не лгу. Пока он был жив, я никому не мог рассказать, какую выполняю для него работу. Теперь, наверно, это не имеет большого значения. Шумная известность, которую он приобрел в самом начале, — вот что сделало его таким скрытным.
— Какая известность?
— Это было давно. Мои родители погибли, когда мне было семь лет, и я стал жить у дяди Омара и тети Тельмы. Она была его старшей сестрой. Дядя Омар преподавал химию и физику в средней школе. В подвале он устроил мастерскую и все время что-то изобретал. Когда мне было одиннадцать лет, он бросил школу в разгар занятий, поехал в Рено и выиграл сто двадцать шесть тысяч долларов. Об этом писали все газеты. Его называли математическим гением. Репортеры не давали ему спокойно прожить минуту. Тогда он положил деньги в банк — так, чтобы мы могли ими пользоваться, — и исчез. Его не было почти год. Появился он в Рено, проиграл сто тысяч долларов, и никто им уже не интересовался. После этого он отвез нас в Техас, где построил себе дом на островке у побережья. Тетю Тельму он вскоре услал обратно в Питсбург, обеспечив на всю жизнь. А я на некоторое время остался там. Тогда уже у него были деловые интересы по всему миру. Он оплатил мою учебу и по ее окончании дал работу. Но он ничего мне не оставил, а какие у него были деловые интересы, мне неизвестно. Да и вообще я не очень хорошо знаю его. Газеты оценивают его состояние в пятьдесят миллионов долларов. Мне он оставил свои часы и письмо, которое я получу через год.
— И ты рассказал все это Шарле?
— Да.
— Объяснил, чем зарабатывал себе на жизнь?
— Вероятно.
— И ты жил все эти годы, даже не пытаясь узнать что- либо о дяде?
Он разозлился.
— Возможно, я похож на идиота, но я все же располагаю средними умственными способностями, мисс Олден. Мой дядя покинул свой подвал внезапно… Многие ли школьные учителя становятся международными финансистами?
— Значит, он нашел что-то, что давало ему преимущества.
— Какие-то преимущества по отношению к другим людям, да, и поэтому он отдавал деньги. Чтобы совесть не грызла.
— Й поэтому Шарла ужасно интересуется этим письмом. Она кивнула.
— Но она не может, я не могу получить его целый год.
— Ничего, она умеет ждать.
— А вы-то здесь при чем? Вам что нужно? Тоже письмо?
— Мне нужно только какое-нибудь оружие против Шарлы. Если в этой ситуации я его найду, то заставлю Шарлу компенсировать весь тот ущерб, который она мне нанесла. Именно она, потому что Джозеф ничего не решает.
— Он ваш дядя?
— Вот уж нет. Она называет его братом, но он какой-то очень дальний родственник. Да, кстати о родственниках. Ты единственный живой кровный родственник Омара Креппса. Об этом писали газеты, так что Шарла должна знать. Видимо, в дополнение к тому, что указано в завещании, ты получишь и все его личные бумаги.
— Наверно. Я об этом не думал.
— Можешь поверить, Шарла уже подумала. Не смей ей ничего отдавать.
— За кого вы меня принимаете?
— Не сердись. И называй меня па «ты». Так вот, мы знаем, что Шарла чего-то очень добивается. Нужно узнать, чего именно…
— Пожалуйста, не так быстро.
— Переезжай в «Элизу». — Она записала адрес и номер телефона на клочке бумаги и протянула ему. — Когда узнаешь что-нибудь определенное, найдешь меня здесь. Это небольшая квартирка, мне ее одолжил мой знакомый. Сейчас он в отъезде. Безумно влюблен в меня. Ну, я пошла. И называй меня Бетси, — бросила она через плечо.
В отеле «Бердлайн» Кирби ждали девять сообщений. Во всех содержалась просьба позвонить мистеру Д. Лерою Уинтермору из фирмы «Уинтермор, Стэбиль, Шэмвэй и Мерц» — эта адвокатская фирма вела дела дяди Омара.
Кирби набрал номер, указанный в последней оставленной ему записке, и обнаружил, что это домашний телефон Уин-термора.
— Мой дорогой мальчик! — сказал Уинтермор. — Я беспокоился о вас. Когда зачитали завещание Омара, у вас был мрачноватый вид.
— Да, я не обезумел от восторга. Я не особенно жаден, по ведь где-то болтаются пятьдесят миллионов.
— Гм. В общем, возникла необходимость сгладить некоторые шероховатости. Вас хотят видеть на совещании в офисе Креппса завтра в десять утра.
— В чем дело?
— Понятия не имею, но у них как будто сложилось впечатление, что у вас с Омаром был какой-то сговор. Что какие-то ценности скрываются. Идиотство. Но их беспокоит еще кое-что, этих преданных служащих вашего дяди. С прошлой среды кто-то тщательно обыскал все дома и квартиры Омара.
— Неужели?
— И они намерены как-то связать это с загадочными делами, которые поручал вам Омар.
— Он вам когда-нибудь говорил, в чем заключается моя работа?
— Дорогом мальчик, я не спрашивал.
— Мистер Уинтермор, хотя в завещании указаны только часы и письмо, но я ведь должен получить и все личные бумаги дяди Омара?
— При нормальном течении событий так и было бы. — Но теперь я их не получу?
— Три месяца назад врачи очень серьезно предупредилиОмара в отношении его сердца. Он пришел ко мне в контору и забрал все личные документы, оставив лишь самое необходимое. Я спросил, что он собирается делать со своими бумагами. Оп улыбнулся и сказал, что все сожжет. А потом вытащил серебряный доллар у меня из левого уха. У него всегда получались такие фокусы. Насколько мне известно, он все сжег, за исключением одного ящика с документами, который хранится сейчас в главном сейфе «Креппс Энтерпрайзис».
Кирби потащил свои чемоданы вииз, к стойке регистратора, где работал сам хозяин отеля, Хувер Хесс. Это был худой человек с лицом астматика и язвенника.
Он улыбнулся.
— Эй, Кирб, чертовски жаль твоего дядю. Сколько ему было?
— Семьдесят, Хувер.
— Ну теперь твои дела в полном порядке, а?
— Не совсем. Я хочу выписаться. Буду жить в «Элизе»,
— О, «Элиза». Возьмешь большой номер, конечно. Почему бы и нет? Раз появились возможности, надо жить красиво.
— Ну я там буду чем-то вроде гостя, Хувер.
— Конечно. Пока по выполнят все формальности и ты не получишь свою кучу денег. Знаешь Кирб, когда возьмешь эту кучу, становись-ка ты совладельцем моего отеля. Я тебе покажу все книги…
— Мне пока нечего вкладывать.
— Я понимаю. Ты знаешь, что отель дважды заложен. Но с твоим капиталом…
— Я не…
Хувер Хесс отмахнулся от него бледной рукой.
— Ты очень осторожный человек, Кирб. Даже с бабами никогда шума не было. Последняя, которую я здесь видел, она же настоящая леди…
Кирби не сразу понял, что Хесс имеет, в виду мисс Фаряхэм, Уилму Фарнхэм. Она была единственным, кроме Кирби, человеком, посвященным в тайную программу дяди Омара, и была беззаветно предана ей. Она вела всю документацию, работая в маленьком офисе очень далеко от главной конторы «Креппс Энтерпрайзис». Иногда они с Кирби устраивали тайные совещания в отеле «Бердлайн».
Кирби расплатился с Хувером и пошел к телефонной кабине в фойе. Он набрал домашний номер мисс Фарнхэм и после восьми гудков повесил трубку.
В отеле «Элиза» его встретили очень радушно. Номер 840 уже готов для мистера Кирби. Номер был примерно в шесть раз больше его комнаты в «Бердлайне», с креслами, столами, мягкой музыкой, солярием с видом на океан, чашами фруктов… Кирби спустился в гриль-бар перекусить. Шел пятый час.
- Предыдущая
- 5/37
- Следующая