Семья в законе - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 27
- Предыдущая
- 27/62
- Следующая
– А когда она погибла, я вдруг понял, что не могу жить без нее... Прямо по пословице, что имеешь, то не ценишь, а потеряешь – плачешь. Так вот, это совсем не то. Слишком это просто – не ценишь, а потом плачешь. Тут гораздо глубже. Даже не знаю, как это объяснить... Живешь, а души как будто нет. Живешь и думаешь: зачем нужна эта жизнь, если Лены нет? Пусто без нее, холодно. А она там, где-то наверху, ждет меня... Чувствую, что там, наверху. Знаю, что ждет... Может, и мне туда надо?
– Нельзя так! – качнула головой Юлия. Похоже, его слова произвели не нее сильное впечатление.
– И здесь нельзя... Дочь есть, она меня еще как-то держит. А все остальное какое-то ненастоящее. Меня даже работа моя не интересует... Знаю, что нужно убийц ловить. И ловлю. Но уже нет прежнего азарта, так, как будто на автопилоте все...
Официантка подала графинчик с водкой и две рюмки, одну поставила перед ним, другую перед Юлей.
– Не откажусь, – сказала она, отвечая на его немой вопрос.
– Если бы не дочка, давно бы уже утонул в этом, – сказал он, кивнув на рюмку.
– Да, из такого омута можно и не вынырнуть... Но мы же по чуть-чуть?
– Самую малость.
– Вы так остро рассказываете, что у меня прямо мурашки по коже, – поежившись, заискивающе улыбнулась она.
– Не «вы», – мотнул он головой. – А «ты». Если я тебе это рассказываю, то мы не можем на «вы». А если ты не согласна на «ты», то, может, нам и не надо разговаривать?
– Надо!
– А зачем?
– Мне с тобой очень интересно. И я ничего не могу с собой поделать.
– Ты мне очень Лену мою напоминаешь. Смотрю на тебя, и будто в прошлое попал. Только я в прошлом ее не любил... Нет, любил. Но обижал... Я хотел бы оказаться с ней в настоящем. Но ее нет. И я ненавижу себя за прошлое. За прошлое, которое не вернуть...
– Почему ты изменял жене?
Юлия выпила, скривилась от водочной горечи. Со стороны могло показаться, что она боялась услышать его ответ.
– Почему я ей изменял?.. Я не думаю, что это сложно объяснить. Но я не хочу этого делать.
– Может, я попробую? Если твоя Лена похожа на меня, то она такая же некрасивая... Ничего, что я о ней так? – спохватилась она.
– Ничего, что ты о себе так?.. – усмехнулся он. – Мне казалось, что Лена некрасивая. Я сравнивал ее с другими, и она редко у кого выигрывала. Но ведь дело не в красоте. Дело в восприятии. Я часто вспоминаю прошлое... Нет, я живу им... Сейчас я точно знаю, что мне нравилось целовать ее, вдыхать запах ее кожи, волос. Просто я тогда не понимал, что мне это нравится. А сейчас я точно это знаю... Я люблю Лену. Я болен ею. Иногда мне кажется, что болен умственно. Мне не нужны другие женщины. Мысль о них вызывает во мне чувство вины...
– Я даже не представляла, что так может быть, – с жалостью, но вместе с тем восхищенно смотрела на него Юлия.
– И не надо представлять, – мотнул он головой. И, задумавшись, добавил: – А может, и надо... Ты говоришь, что твой муж не любит тебя. Может, ему кажется, что он тебя не любит. Может, он не сможет без тебя жить, если вдруг...
Павел осекся и закусил губу.
– Если вдруг со мной что-то случится? – насмешливо спросила Юлия. – Но мне рано еще умирать. И не хочу я...
– Да нет, это я к слову... Ты извини.
– Не надо извиняться. Все мы когда-нибудь умрем... Но я не хочу умирать, чтобы посмотреть оттуда, – она вознесла взгляд кверху, – как он мучается. Он этого не достоин...
– Почему?
– Потому что не достоин.
Она сама подозвала официантку и попросила принести еще двести грамм водки.
Они закончили обед, но уходить не торопились. После того, как подсохло дно второго графина, Павел заказал третий. Тепло вдруг стало на душе, и в голове просветлело.
– Вот я сижу здесь, а мне кажется, что меня подвесили, как парашютиста на лямках, – сказала Юля.
Павел заметил, что ее язык потяжелел, стал хуже слушаться. И взгляд осоловел...
– Легкость чувствую, и в тоже время от мыслей тяжело. Все думаю, думаю... Как же так, при жизни не любил, а потом раз вдруг...
– Почему раз вдруг? – не соглашаясь, покачал он головой. – Я Лену с детства знал, мы с первого класса жених и невеста. А после школы сразу поженились...
– Да, долгая у вас история, если так... А мы с Эдиком всего три года. И он меня не любил... Только я не жалуюсь, мне все равно. Ему отец мой нужен был, братья. И он все это получил, сполна... Я ему говорила, до хорошего они тебя не доведут. Не понял... Потому и сидит...
Павел увидел, что Юля смотрит на него в каком-то напряженном ожидании.
– Почему ты молчишь? – не вытерпев, удивленно спросила она.
– А что я должен говорить?
– Ну, ты же сыщик. Ты должен был за эти слова зацепиться. За что сидит?.. Может, я знаю что-нибудь такое интересное.
– Не хочу цепляться, – наполняя рюмку, мотнул он головой.
– Почему?
– Ты его жена... Нет, не то... Ты – это ты. Ты особенная. И я не хочу тебя использовать.
– А если я хочу, чтобы ты меня использовал? – жарко спросила она.
– Мне кажется, нам уже хватит, – сказал он, отодвинув графинчик.
– Не хватит... Вот я знаю, что на месте преступления дужку от очков нашли. А у меня из машины очки как раз пропали. Перед самым убийством и пропали... Узкие очки, потому и дужка сломалась...
– А парик? – спросил Павел с интересом, который к оперативно-розыскной работе имел лишь смутное отношение.
– Что, парик? – не поняла Юля.
– Эдик твой в парике был. В женском, я так понимаю. Где он парик мог взять? Может, тоже у тебя?
– Не было у меня парика... Что, все-таки проснулся в тебе сыщик?
– Может, сыщик. А может, кобель... У Лены был парик. Корсет, чулки, парик блондинки... Разжечь меня хотела.
– И что, разожгла? – с жадным интересом спросила Юля.
– Ну, в общем, да...
Он не стал говорить, что обозвал тогда жену шлюхой. Промолчал, чтобы еще больше не возненавидеть себя.
– А у меня париков нет, и Эдика я не разжигала... Может, зря?
– Зря, – не задумываясь, согласился он.
– Почему? – с провокационной улыбкой спросила она.
– Потому что не для него ты... – мотнул головой Павел и одним глотком осушил свою рюмку.
Действительно, почему-то какой-то Эдик должен зажигать на Юле? Ведь не для него же она создана... А для кого?
Он не стал искать ответ на этот вопрос. Но достал сигарету, нервно закурил.
Но этот вопрос очень заинтересовал Юлю.
– А для кого?
Неопределенно пожав плечами, он сосредоточил взгляд на тлеющем кончике сигареты.
– Может, для тебя? – не унималась она.
– Не думаю.
– Почему? – спросила она, пытаясь за беспечной улыбкой скрыть обиду.
– Знаешь, мне с тобой очень интересно. Сижу с тобой и таю... Но Лена здесь, перед глазами... Ты очень на нее похожа. Но ты – не Лена... И я не смогу с тобой вернуть прошлое...
– Конечно, не сможешь, – посуровела она. – Потому что я не с тобой... У меня есть муж, дети. Кстати, мне уже пора за ними ехать...
Она достала из сумочки кошелек, попыталась вынуть деньги, но Павел не позволил ей этого сделать. Но ее саму даже не попытался удержать. Ведь она уходила вместе с искушением, которое собой представляла.
Юля ушла, а душа сжалась от образовавшегося в ней вакуума. Голова свесилась на грудь, а рука потянулась к рюмке... Осушить графинчик – и домой, купить по пути чекушку, выпить под одеялом, чтобы заснуть, ни о чем не думая... А то, что рабочий день не закончился и на службе дел невпроворот, об этом Павел и думать не хотел. Все равно, что там да как. А если вдруг уволят по несоответствию, то не страшно. Все равно ведь нет никакого смысла жить дальше. К Лене нужно, туда, за облака, ждет она его там...
А если нет, если не ждет? Если нет никакой загробной жизни?..
– Э-э, нет, так не бывает, – вслух не согласился он с самим собой.
И снова наполнил рюмку.
– Есть жизнь на Марсе, я же чувствую...
– А если нет?
Он вскинулся, услышав женский голос. Поднял голову и в мерцающей дымке увидел сидящую за столом Лену. Он уже привык к таким видениям. Единственно, что удивляло его сейчас, что призрак появился в людном месте и заговорил.
- Предыдущая
- 27/62
- Следующая
