Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Попов Игорь Михайлович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/207
• Следующая

Попав в плен, Тито оказался далеко на востоке, в госпитале, развернутом в бывшем монастыре неподалеку от Казани. После выздоровления Тито был переведен на Урал надзирателем в лагерь для военнопленных, занятых на ремонте Транссибирской магистрали. В марте 1917 г., когда революционная стихия начала захлестывать Россию, Тито был освобожден из тюрьмы местными рабочими.

В июле 1917 г. он покинул Транссибирскую магистраль и нелегально приехал в Санкт-Петербург. Здесь, по его словам, он принял участие в июльских демонстрациях 1917 г. и даже попал под пулеметный огонь. После неудачного исхода этих выступлений он попытался бежать в Финляндию, однако был схвачен и отправлен обратно в Сибирь.

Уже в пути Тито узнал о победе Великой Октябрьской социалистической революции. Тогда он вступил в отряд Красной гвардии, направлявшийся в Омск. Именно в этом городе в том же 1917 г. Тито встретил русскую девушку Пелагею Белоусову, обыкновенную крестьянку, которой суждено было стать его первой женой.

В 1920 г., когда было восстановлено железнодорожное сообщение, Тито вместе с женой вернулся в Петроград, а затем присоединился к группе югославов, следовавших в Штеттин. Проведя полгода в Германии, он в октябре 1920 г. вновь оказался в своем родном городе Кумровец. Узнав здесь о смерти матери и о переезде отца в другой город, он в поисках работы решил вместе с Пелагеей перебраться в Загреб. Впереди была полная неизвестность.

В Загребе Тито сменил множество профессий. Он работал официантом, занимался кузнечным ремеслом, получил место механика, чтобы вскоре его потерять. В Загребе у них с Пелагеей родился сын Жарко.

В 1921 г. совершилось знаменательное для Тито событие: он вступил в коммунистическую партию, где сразу зарекомендовал себя энергичным и толковым работником. В 1927 г. он уже секретарь профсоюза рабочих-металлистов в Загребе, а чуть позже – и всей Хорватии. В этом же году он был арестован.

В 1928 г. Тито удалось бежать из тюрьмы. Однако побег оказался неудачным. Его поймали и после сильных побоев поместили в следственный изолятор. Приговор суда – 5 лет за антигосударственную деятельность. Отбывая срок наказания в тюрьме, Тито сумел получить работу на электростанции. Ему выделили помощника из числа заключенных, некоего Моше Пьяде, белградского еврея, тоже коммуниста, вошедшего затем на многие годы в круг его ближайших сподвижников.

Выйдя из тюрьмы, Тито целиком посвятил себя партийной работе. По поддельным удостоверениям личности и паспортам ему приходилось переезжать с места на место. На партийной сходке возле Любляны Тито познакомился с молодым словенским учителем Эдвардом Карделем, который позднее стал одним из трех его самых близких друзей и соратников.

В октябре 1934 г. Тито получил от Центрального комитета распоряжение приехать в Вену. Ему предстояло отправиться в Москву для работы в представительстве Коминтерна. Там ему пригодились знания русского и немецкого языков.

К тому времени Тито уже расстался с Пелагеей и поэтому приехал в Москву один. События, происходившие в Советском Союзе в эти годы, обескуражили и во многом разочаровали его.

Тито стал свидетелем «вопиющего карьеризма». Впоследствии югославский лидер вспоминал: «Я не был в Москве, когда там происходили крупные чистки. Но в 1935 г. арестам уже не было видно конца, и те, кто арестовывал, вскоре тоже становились жертвами новых арестов. Люди исчезали в одну ночь, и никто не осмеливался спросить, куда они пропали»[46].

Во время чисток в сталинских лагерях сгинуло несколько сот югославских коммунистов, в том числе и предшественник Тито на посту Генерального секретаря компартии Югославии Милан Горкич.

Чтобы избежать серьезной душевной травмы, Тито ушел с головой и работу. В период с 1935 по 1940 г., утверждаясь на посту секретаря югославской компартии, он одновременно работал представителем Коминтерна в Югославии, Австрии и Франции, занимаясь в том числе и отправкой добровольцев в Испанию.

Примерно в 1937 г. Тито познакомился с Александром Ранковичсм, сербом по национальности. Подобно Карделю, Ранкович прошел через многолетнее заключение и пытки, но никого не выдал, вполне заслуженно приобретя прозвище «железный Александр». Впоследствии он в течение долгих лет занимал пост министра внутренних дел Югославии. В эти же годы Тито приблизил к себе и Милована Джиласа – молодого черногорца, талантливого политического деятеля, впоследствии ополчившегося не только на сталинизм, но и на режим самого Тито.

С середины 30-х г. Сталин окончательно утратил доверие к Югославской коммунистической партии. Единственным видным югославским коммунистом, который вызывал у хозяина Кремля симпатию, оказался И.Б. Тито. О тех событиях сам Тито впоследствии вспоминал: «В 1938 г., когда я был в Москве, мы обсуждали, следует ли распустить Югославскую коммунистическую партию. Все югославские руководители, находившиеся в то время в Советском Союзе, были арестованы. Я остался один. Без руководства партия ослабела, а я был там совсем один»[47].

После очередного своего визита в Москву в 1939 г. Тито был официально назначен Генеральным секретарем Компартии Югославии.

Произошли изменения и в его личной жизни: Тито сошелся с молодой красавицей Гертой Хас, студенткой славяно-немецкого происхождения. В начале 1941 г. у них родился сын Александр-Мишо.

Однако любовь Иосипа была недолгой, к началу войны он охладел и к Герте. Тито вообще было любвеобилен. Новой его пассией стала также молодая девушка, коммунистка, приехавшая в Загреб учиться на радиотелеграфистку. Ее полное имя было Даворианка Паунович, но во время войны она была известна как Зденка. Взаимоотношения Иосипа и Зденки были достаточно сложными: как многие миловидные женщины, она отличалась эгоизмом и склонностью к постоянному выяснению отношений.

А тем временем постепенно разгоралась Вторая мировая война, вовлекая в свое пламя все новых и новых участников. Прежде чем приступить в мае 1941 г. к осуществлению плана «Барбаросса», в декабре 1940 г. Гитлер отдал распоряжение оккупировать Грецию. Для проведения обеих этих операций его армиям предстояло пройти через территорию Румынии и Болгарии, для чего требовалась если не помощь, то хотя бы невмешательство Югославии.

В феврале 1941 г. Гитлер вызвал к себе в Берхтесгаден югославского премьера и министра иностранных дел и потребовал от них активного содействия своей внешней политике. Поддавшись нажиму, Югославия вместе с Румынией и Болгарией подписали 25 марта трехсторонний пакт, надеясь, что Гитлер в результате не станет покушаться на их суверенитет и требовать военной поддержки.

В Белграде, однако, лидеры сербов увидели в этом пакте прямую угрозу государственной независимости. В день подписания пакта Патриарх Сербской православной церкви Гаврило Дожич выразил протест князю Павлу, а затем выступил по белградскому радио с призывом ко всем сербам теснее сплотиться перед лицом угрозы со стороны Германии. 27 марта группа младших офицеров армии и ВВС организовала в Белграде государственный переворот, сместив князя Павла и посадив на его место юного короля Петра. Новое правительство начало с того, что аннулировало трехсторонний пакт.

Гитлер вначале отказывался даже верить известиям о перевороте, настолько эта новость была для Берлина шокирующей. После ее подтверждения фюрер приказал подвергнуть Белград массированной бомбардировке, после чего приступить к вторжению в страну с территории Австрии и Болгарии.

Немецкие бомбардировщики на бреющем полете проносились прямо над крышами домов, безнаказанно обрушивая на мирных граждан смертоносные бомбы, превращая в руины жилые кварталы, больницы, церкви, школы. Под таким варварским налетом, в частности, погибла Национальная библиотека с ее бесценной коллекцией средневековых манускриптов. 10 апреля немецкие танки вошли в Загреб, через два дня они были уже в Белграде. Итальянские войска тем временем наступали вдоль Адриатического побережья. Юный король Петр и члены кабинета, не предприняв никакой попытки к организации сопротивления, бежали в Боснию, оттуда в Черногорию и наконец 12 апреля вылетели в Иерусалим.

• Предыдущая
• 27/207
• Следующая