Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Попов Игорь Михайлович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/207
• Следующая

В самом венгерском Министерстве обороны продолжалась неразбериха. То и дело происходили на первый взгляд труднообъяснимые вещи. Так, в ходе боев были захвачены и разоружены около 300 вооруженных повстанцев. Их передали венгерской полиции. Но через несколько дней задержанных снова захватили с оружием в руках. Позднее стало известно, что по распоряжению начальника полиции Будапешта Шандора Копачи все задержанные были отпущены и оружие им было возвращено.

Сама полиция бездействовала. Венгерские части задач на ведение активных действий не получали. При этом венгерское правительство просило, чтобы советские войска огонь не вели и не предпринимали никаких активных действий. Советское командование старалось учитывать эти пожелания.

Сбор данных об обстановке шел трудно, сил и средств для ведения разведки явно недоставало. Поступавшие же сведения носили крайне тревожный характер: венгерские части и полиция бездействуют, из многих тюрем выпущены заключенные, через австрийскую границу, не встречая сопротивления пограничников, хлынули эмигранты, некоторые из них с оружием. Жертвами «народного самосуда» уже стали 28 человек, 26 из которых – сотрудники госбезопасности Венгрии.

В полдень 24 октября по венгерскому радио объявили о введении в Будапеште чрезвычайного положения и установлении комендантского часа. Жителям города запрещалось выходить на улицы в ночное время до 7 часов утра, проводить митинги и собрания. Восставшим предлагалось прекратить вооруженную борьбу и сложить оружие.

В этот же день к нации по радио обратился секретарь Центрального руководства ВПТ Я. Кадар. Он заявил, что демонстрация студентов, начавшаяся с приемлемых в значительной своей части требований, быстро превратилась в вооруженное выступление против народно-демократического строя. Признавая в целом справедливые требования восставших, Кадар тем не менее оценил вооруженное выступление как контрреволюционное по своему характеру. Он призвал повстанцев сложить оружие, восстановить спокойствие и нормальную жизнь в стране[98].

Советское военное присутствие в Будапеште тем временем наращивалось. Во второй половине дня к городу подошли 83-й танковый и 56-й механизированный полки 17-й гвардейской механизированной дивизии. Им были поставлены задачи обеспечить поддержание порядка в западной части города – Буде и охранять мосты через Дунай.

Части 177-й бомбардировочно-авиационной дивизии в этот день совершили 84 демонстрационных вылета над Будапештом и другими венгерскими городами.

Лишь к исходу 24 октября силам Особого корпуса и частям усиления в основном удалось выполнить поставленные перед ним задачи. Но в целом принятые меры не только не переломили хода событий, а, напротив, привели к ужесточению сопротивления повстанцев.

С 25 октября социально-политический кризис в партии и обществе стал стремительно приобретать форму национально-освободительного движения.

В этот день, 25 октября, действия восставших распространились фактически по всей стране. Во многих городах прошли митинги и демонстрации с требованиями немедленного вывода советских войск, а власть из рук коммунистического аппарата стала переходить в руки стихийно формируемых революционных комитетов и рабочих советов. В большинстве случаев эти органы брали власть без сопротивления.

Особую влиятельность приобрел Задунайский Национальный совет, который представлял население Западной Венгрии. Через Дьерскую радиостанцию он одним из первых потребовал выхода Венгрии из Варшавского Договора и объявления нейтралитета страны. В противном случае совет планировал создание собственного «независимого правительства». Это означало раскол страны.

И. Надь вначале не протестовал против участия советских войск в наведении порядка. Более того, выступив 25 октября по радио, он признал неизбежность вмешательства советских войск в сложившейся обстановке. Однако в тот же день, без согласования с советским командованием, он отменил комендантский час.

Драматические последствия не заставили себя ждать.

Многочисленные мелкие группы жителей венгерской столицы устремились на главные магистрали города. Толпа в несколько тысяч человек с национальными флагами двинулась к Парламенту. Тщетно венгерские офицеры, охранявшие Парламент, призывали собравшихся разойтись: людская лавина напирала и наконец подмяла охрану из советских военнослужащих. Вот как описывает дальнейшее Малашенко:

«Многие подошли к стоявшим здесь танкам, забирались на них и втыкали знамена в стволы орудий. С чердаков зданий, находящихся на площади против парламента, был открыт огонь по демонстрантам и советским военнослужащим. Два венгерских танка, сопровождавшие демонстрантов, сделали несколько выстрелов и исчезли. Командир одного из наших подразделений был убит.

Советские солдаты и сотрудники госбезопасности, охранявшие парламент, открыли ответный огонь по крышам зданий, откуда стреляли. На площади Лайоша Кошута возникла паника. Люди с первыми же выстрелами стали разбегаться в поисках укрытия. Когда перестрелка утихла, многие поспешили покинуть площадь. Двадцать два демонстранта были убиты, многие ранены. Погибли несколько наших военнослужащих и венгерских полицейских…»[99]

По другой версии были убиты 61 и ранены 284 безоружных манифестантов[100].

А в городе из уст в уста уже передавалась весть: «Работники госбезопасности и советские войска стреляли в демонстрантов у парламента!»

Противники режима стали призывать будапештцев к массовой вооруженной борьбе против существующего режима и прежде всего против силовых структур.

В сложившихся условиях главный советник КГБ в Венгрии генерал Емельянов был отозван в Москву, а в Будапешт самолично вылетел председатель КГБ генерал армии И.А. Серов, известный своей жесткой хваткой: во время войны он осуществлял депортации на Кавказе и подавлял сопротивление в Прибалтике и Восточной Европе.

Генерал И.А. Серов взялся за дело с места в карьер. На состоявшемся в тот же день чрезвычайном заседании Министерства внутренних дел И.А. Серов, представленный как новый советский советник (имя его названо не было) заявил:

Ш. Копачи, начальник будапештской полиции, вскоре перешедший на сторону восставших, попытался было возразить:

Капочи Серов запомнил. Впоследствии, после разгрома восстания, тот был арестован одним из первых.

Затем генерал И.А. Серов в сопровождении первого заместителя начальника Генштаба генерала армии М.С. Малинина направился на советский командный пункт, располагавшийся в здании Министерства обороны ВНР. Не дослушав доклада, Серов высказал резкое недовольство нерешительными действиями советских частей.

Оперативная группа офицеров Генерального штаба под руководством генерала армии М.С. Малинина была оставлена в Будапеште для оказания практической помощи командованию Особого корпуса.

Особую позицию в сложившейся ситуации занял министр обороны Г.К. Жуков. По воспоминаниям Малашенко, «министр обороны маршал Г.К. Жуков в действия войск Особого корпуса не вмешивался, не звонил по телефону ВЧ, не присылал грозных шифровок и указаний, не ругал, вероятно, понимая сложность обстановки и наши трудности. Возможно, это было своеобразной реакцией на решение Н.С. Хрущева о вводе советских войск в Будапешт»[101].

• Предыдущая
• 45/207
• Следующая