Журнал «Если», 1998 № 03 - Финтушел Элиот - Страница 55
- Предыдущая
- 55/85
- Следующая
На меня его властность врожденная не действовала, я как Маркуса с этапа тихим беспомощным пацаном запомнил, так уже никогда принцем высокородным не приму. Другое меня остановило — в глазах у него были слезы. Плакал маленький принц Маркус, и не за себя, дуралея, чья жизнь — как последний лепесток пламени на гаснущей свече, а за всех тех, заживо в факелы превратившихся. И за дубину Славко, что не упускал случая над ним поиздеваться, и за глупого доброго Волл и, что вечно уговаривал ему подпевать, и за кузнеца-славянина, ласково успокаивавшего перепуганного мальчишку, и за горожан, ему незнакомых вовсе…
Нет, не хотел он того. Не хотел и не ждал.
Отпустил я Маркуса, и тот стоял, пошатываясь, слезы глотая. Молчала настоятельница Луиза, и гордость, что на миг мелькнула в ее глазах — «поняли теперь?» — исчезала. Молчала летунья Хелен, молчал и я, глядя в окно, где били фейерверки над шумным карнавалом… Обнял я Маркуса, похлопал по спине, а потом глянул в глаза Хелен.
— Что еще ты сказать позабыла, Ночная Ведьма?
— Ты о чем, Ильмар-вор?
— Говори начистоту.
— В чем ты меня упрекаешь?
— Двойную игру ты ведешь, Хелен!
Летунья тряхнула головой, с иронией спросила:
— И давно заподозрил?
— По пути сюда, Хелен. Уж больно ловко ты сломанной рукой рычаги тягала.
Хелен молча посмотрела на свою руку. Вздохнула.
— Да, Ильмар. Нет там ни перелома, ни трещины. Только ушиб…
Настоятельница печально покачала головой.
— Решила выдать Маркуса Владетелю, — сказал я. — Мною, как ищейкой попользоваться, а чтоб уж совсем тебя не подозревал, беды не ждал — калечной прикинуться?
— Не выдать, а домой доставить, — неохотно сказала Хелен. — И тебе, Ильмар, впрямь было прощение обещано, полное. Так что я не лгала. Маркусу — прощение и ссылка, мне полная реабилитация, тебе — прощение и титул.
— И ты поверила? — спросил я.
— Да. Я не знала, что в той книге.
Маркус отошел от меня, спросил, заглядывая Хелен в лицо:
— Так у тебя была аудиенция… с Владетелем?
Летунья молчала.
Младший принц мимолетно глянул на меня. Глаза у него блестели, но уже не только от слез, но и от робкой надежды.
— Он сам сказал? Ночная Ведьма, он сам сказал, что я буду прощен?
— Нет, — неохотно сказала Хелен. — Нет, мальчик. Не он. Мне передал… человек, которому я всецело верю. Именное повеление Владетеля перехватить вора Ильмара, двигающегося в епископской карете по направлению от Брюсселя к Лиону. Объяснить ему, что единственное спасение — отыскать и доставить в Версаль Маркуса. И… и награда мне, прощение тебе, снисхождение к Ильмару.
— Владетель не лжет, — тихо сказал Маркус. — Но только если сам дает обещания.
— Тому, кто передал его слова, я верила, как себе!
— Глупые вы, женщины, — вздохнул Маркус.
Настоятельница Луиза встала, простерла вверх руки, словно призывая всех замолчать:
— Остыньте, высокородные! Графиня Хелен, тебе было поручено отбить Ильмара у святого паладина Церкви?
— Да!
В пылу перепалки я как-то не обратил внимания на эти слова Хелен. Но тут стало совсем тошно.
Церковь пыталась доставить меня в Урбис втайне от Дома. Владетель, прознав про то, послал Хелен, да и не одну Хелен, наверняка, это просто ей удача привалила, отбить меня и использовать как ищейку. Что уж говорить, Владетель поступил умнее, видно, лучше знал своего незаконнорожденного отпрыска, понимал, что тот со мной тайной никогда не поделится.
Значит, мало того, что в самой Церкви раскол назревает! Еще и власть светская с властью духовной на ножах!
И все из-за старого фолианта, что лежит у Маркуса на Слове…
— Марк! — крикнул я. — Кто учил тебя Слову? Кто? Он может забрать с него книгу?
Меня вдруг обуял страх, что мальчик по наивности об этом не думал. Но Маркус покачал головой, ничуть не удивившись запоздалой панике.
— Никто меня не учил, Ильмар-вор. Я сам… прочитал.
— Так у тебя то самое Слово? — выпалил я, уже не соображая, к чему катится мир. — Изначальное?
— Да… нет… не знаю… — Маркус смешался. — Это трудно, понимаешь? Я пробую по-разному, но Слово все еще слабое. Может быть, у меня способностей нет. Может, я просто не умею.
— Покажи мне книгу, — попросил я. — Те страницы, где описано…
— Нет!
У меня никаких сомнений не было — Маркус не покажет.
— Мальчик, — Хелен подошла ко мне, словно подчеркивала — мы сейчас действуем заодно. Маркус чуть отстранился. — Что бы там ни было, на твоей совести уже полсотни жизней. И скоро могут наши прибавиться. Что нам делать?
Маркус затравленно посмотрел на настоятельницу. И взгляд этот возымел свое действие, та вздохнула, укоризненно взглянула на Хелен:
— Графиня, чего вы требуете от бедного затравленного ребенка? Он понял, что люди еще недостойны этой святой книги. Понял, что знания, в ней описанные, не для нашего жестокого века. И сделал то, что смог придумать — убежал, унося с собой бесценное сокровище…
— Скорее — все сокровища мира, — тихо сказал я.
И вспомнился мне вдруг, встал перед глазами, старый лекарь Жан. Как он о Маркусе говорил: «Решил, кто будет для него более полезен…»
Неужели и впрямь?
Когда же он настоящий: когда по невинно убиенным плачет или когда помощников себе вербует? Или и так, и этак?
А Маркус, словно решив подтвердить мои слова, шагнул к Хелен. Опустил голову и прошептал:
— Графиня, лучше вы скажите, что мне теперь делать… Скажите…
Он вдруг вскинул на летунью сияющий взгляд:
— Давайте, я отдам вам книгу! Доставьте ее в Урбис или в Версаль! Пусть не ищут меня только…
Я мысленно крикнул: «Соглашайся!» Проверь, всерьез ли говорит! Но Хелен вздрогнула, будто от удара.
— Мне такого счастья не надо, мальчик. Я… я недостойна.
— Тогда что же мне делать? — жалобно спросил Маркус.
Вот. Уже не мы вопросы задаем, а он. Связаны мы теперь, едва узнали тайну, страшной силой святой книги. Именно страшной, прости, Господи. Рано она из тьмы вынырнула, не готовы к ней люди. Не рассказ о жизни Искупителя, Сестрой написанный, каждому нужен, а только лишь — Изначальное Слово. И пусть желание это каждый объяснит благородно и возвышенно — Владетель заботой о державе и простых гражданах, Преемник — тягой к святому. Одно, одно стоит перед глазами у каждого, знающего тайну, — горы сокровищ. Железо и сталь, медь и золото, оружие и доспехи, машины и книги, картины и скульптуры… Власть — чего стоят заносчивые маркизы и герцоги, когда в любой миг можно лишить их всего состояния?
— Раньше надо было делать… Вешаться! — рявкнула Хелен.
— Думайте, что говорите, графиня! — настоятельница вновь повысила голос. — Святая книга сама решает, когда к людям прийти! Из тьмы веков выплыла, себе хранителя избрала! И наш долг теперь…
— Луиза Миллер, баронесса Франкфуртская, вам не к лицу напыщенность и экзальтация! — бросила Хелен.
Они знакомы!
— Я давно не баронесса, милая графиня, и моя мирская жизнь…
— То-то и оно, что мирская жизнь вам покоя не дает, — устало сказала Хелен. — Ваш долг, как верной служительницы Церкви, состоял в том, чтобы со всей любовью и заботой проводить принца Маркуса в Урбис. И тем спасти множество жизней.
Женщины окинули друг друга ненавидящими взглядами.
Беда с этими высокородными! Все они друг друга знают, за каждым тянется хвост титулов, интриг, тайн. Даже помыслить страшно, что произойдет, если в их кругу окажешься.
— Тихо, тихо! — завопил я, бросаясь между Хелен и Луизой. Похоже, и старая баронесса, и молодая графиня уже были готовы выяснять отношения словно базарные торговки. — Забудем старые распри! Опомнитесь! Что произойдет, если мы доставим мальчика в Версаль или Урбис?
Маркус тихо стоял в углу, будто всецело отдался нашей воле. Ох, не люблю таких тихих и покорных!
— Смерть! — рявкнула Хелен. — Кто бы ни завладел книгой — всегда будет опасаться, что мы тоже знаем Изначальное Слово.
- Предыдущая
- 55/85
- Следующая