Задача – выжить! - Замковой Алексей Владимирович - Страница 67

• Предыдущая
• 67/72
• Следующая

— Лексей, а я уж собрался тебя искать, — когда я подошел, Митрофаныч достал из-за пазухи сложенный лист карты. — Вот смотри, шо я думаю. Пока будем вести разведку, остановимся вот в этом лесу у Чудницы.

Мне этот расклад не особо понравился. Если идти на дело из леса, в котором предлагал расположиться Митрофаныч, то придется или идти к мосту через село, или переправляться через реку, на другом берегу которой возле моста ничего по карте не было. Эту мысль я и высказал.

— А ты шо предлагаешь? — спросил в ответ на мои мысли вслух Митрофаныч.

Я вновь принялся изучать карту и вскоре понял, что других вариантов нет. Не сидеть же нам в самом деле целый день в открытом поле!

— Придется переправляться через реку, — вздохнул я. — Если через село пойдем, собаки могут выдать. А как вообще пойдем?

— Бес его знает! — на этот раз пришла очередь Митрофаныча вздыхать. — Цельный день смотрю. Ежели идти туда, где лес больше всего на юг выдается, то по пути хуторов много проходить будем. Кто-то, да заметит. Ежели крюк делать, шоб хутора обойти, — бог знает сколько верст намотаем лишних…

— А если пройти возле Тучина? — перебил я. — Там через столько много хуторов идти не придется. А потом рванем к Чуднице, обойдя по дуге Воскодавы? За ночь километров двадцать пять одолеем?

— Мы-то одолеем… Но, опять же, мимо Тучина идти… И потом по полям бежать…

— А по-другому как? Через лесные хутора тридцать километров идти? А если крюк будем делать – можем не успеть в срок.

— Значит, пойдем через Тучин, — Митрофаныч еще пару минут молча смотрел на карту, а потом сложил ее и снова спрятал за пазуху. — Иди выспись, Лексей. Завтра на рассвете выходим.

Проспал я всю ночь как убитый. Зато проснулся относительно свежим. Наутро, наскоро перекусив, я в последний раз проверил свое снаряжение и снаряжение своих бойцов, забросил тяжелый мешок за спину, автомат повесил на грудь и обвел взглядом наш овражек. Ну что ж… Спасибо этому дому, а мы пойдем к другому. Мысленно попрощавшись с местом, в котором я жил последнее время, пошел вслед за своими бойцами к остальной группе, собиравшейся в центре нашего бывшего лагеря. Там уже, как оказалось, тоже были готовы к выходу. Бойцы стояли строем, а перед ними прохаживался Митрофаныч, придирчиво приглядываясь к каждому.

— Доброе утро, командир, — поздоровался я, приказав своим бойцам занять место в общем строю. — Мы готовы.

Митрофаныч только кивнул и повернулся к строю:

— Выходим!

И мы покинули наш бывший дом. Хотя скорее домом нам стал весь лес, а не только небольшой его пятачок, на котором располагался лагерь. Вперед и в стороны были высланы разведчики, которые должны были проверять дорогу и предупреждать об опасности, если таковая будет, вокруг нас шли налегке бойцы ближнего охранения, а в середине, нагруженная, шагала остальная часть отряда.

Первый день группа шла быстро и без приключений. Усталости я не чувствовал. Может, уже привык к партизанской жизни? Или Митрофаныч настолько грамотно распределил привалы? В любом случае жалеть было не о чем. Если попытаться отвлечься от того, что вокруг идут почти три десятка вооруженных мужиков, за спиной висит нагруженный взрывчаткой и всякими приспособлениями для ее подрыва рюкзак, а на груди болтается немецкий автомат, — можно было подумать, что я просто гуляю по лесу. Наслаждаюсь природой, так сказать. Хотя, если честно, когда мы расположились поздним вечером на ночлег, ноги и плечи все же немного гудели.

Разжигать костры Митрофаныч запретил. Поэтому мы перекусили припасенными лепешками, которые пеклись в нашем отряде из раздобытой в окрестных селах муки, и трофейной тушенкой. Поужинав, я подошел к Митрофанычу.

— Может, лучше по ночам двигаться? — спросил я. — Все равно последние пару дней, когда выйдем к хуторам, придется идти ночью.

Ответить командир не успел – подошел один из разведчиков.

— В четырех километрах дорога, — доложил он, — еще через километр – хутор. На хуторе обнаружили четверых с оружием.

— Они вас видели? — забеспокоился Митрофаныч.

— Нет, — качнул головой разведчик, — мы из подлеска наблюдали.

— Смотри мне! Ежели нашумите и сорвете задание… — Митрофаныч повернулся ко мне: – И шо с ними будем делать?

— А что делать? — меня удивило, что командир обратился с вопросом, ответ на который был очевиден. — Не трогать ни в коем случае! Если с оружием – может, полицаи или лесники, немцами поставленные. Убьем их, и немцы начнут искать. Оно нам надо?

— Верно. — Митрофаныч одобрительно кивнул. — Вот задание выполним, тогда и этой всякой шушерой заняться можно будет.

Проинструктировав разведчика, еще раз напомнив ему при этом, что светиться нам никак нельзя, Митрофаныч вернулся к моему вопросу:

— Ночью, говоришь, идти? Ночью медленнее будет.

— А мы спешим? Нам, если считать по карте, еще день до хуторов идти. Потом еще один переход, мимо Тучина, до конца леса и еще переход до Чудницы. На разведку останется трое суток в запасе. Мимо хуторов и Тучина в любом случае надо идти ночью. Значит, днем, после ночевки, придется отсиживаться в лесу. Потеряем время.

— А ежели выйдем посреди ночи и идти будем до середины дня? — внес свое предложение Митрофаныч. — Тогда у хуторов отдохнем до темноты, а ночью пройдем мимо Тучина. День на отдых и ночью последний переход?

Мысль Митрофаныча мне понравилась. Но, как оказалось, вопрос был чисто риторическим – он не советовался, а просто высказывал свои мысли вслух. Решение было принято и без меня.

— Так и сделаем, — вынес вердикт командир, не дав мне сказать ни слова. — Иди, Лексей, предупреди остальных, шо в третьем часу выходим. И скажи, шоб кто-то сбегал, разведку нашу предупредил.

Я выполнил приказ Митрофаныча, передав его по цепочке и послав бойцов к разведчикам, а сам завалился спать. Учитывая, что скоро снова придется идти по лесу, причем по ночному, тратить время не хотелось. Я чувствовал, что ночной подъем и марш будут непростыми.

В своем предвидении я не ошибся. Глаза категорически отказывались открываться, мышцы – двигаться, а весь организм истошно вопил о своем праве на сон. Но пришлось его проигнорировать. В кромешной темноте, разбавленной только несколькими лучами луны, которые смогли пробиться сквозь листья, группа снова выстроилась и пошла дальше. Как и ожидалось, по ночному лесу было идти гораздо сложнее, и продвижение замедлилось. Зато мы наверстывали время, сократив до минимума ожидание, пока разведка проверит попадающиеся на нашем пути дороги, — вряд ли противник будет разъезжать по лесу ночью. Впрочем, вскоре рассвело, и идти стало гораздо легче.

Днем, когда разведка доложила, что в пяти километрах от нас находится хутор, Митрофаныч объявил привал до следующей ночи, и я снова мгновенно заснул. И снова не выспался. Казалось, только закрыл глаза, а уже кто-то вовсю меня тормошит и шепчет, что пора двигаться дальше. Я встал, закинул за спину груз – и снова в путь. Правда, на этот раз мы шли гораздо осторожнее – приходилось учитывать близость жилья и обходить его стороной, чтобы никому не попасться на глаза. Удача явно была на нашей стороне – несмотря на то, что места были явно обжитые, группа прошла до места, где заканчивался лес, незамеченной.

Около трех часов пополудни мы остановились на последний, перед рывком через открытую местность, привал. Здесь, на самой окраине леса, мы решили дождаться темноты. А заодно следовало решить другие вопросы – отправить бойцов к двум второстепенным мостам, которые планировали уничтожить. Немного отдохнув и подкрепившись, я одолжил у Митрофаныча карту и вызвал первую пару подрывников – Селиванова и Денисенко. Мы отошли в сторону от остальной группы и уселись на трухлявом стволе поваленного дерева.

— Задание вам будет такое, — я разложил на коленях карту и указал на мост возле Тучина. — Возвращаетесь обратно к этому мосту. Его необходимо уничтожить не позднее четырех часов утра третьего дня от сегодняшнего. С собой берете, чтобы с запасом, двадцать килограммов тола и огнепроводной шнур. Но, если будет возможность мост просто сжечь, тол сэкономьте. Все ясно?

• Предыдущая
• 67/72
• Следующая