Девять с половиной дней чужой жизни - Черных О. - Страница 1

Лекция закончилась. Сильвия неторопливо закрыла конспекты и с облегчением опустилась на стул. Неделя перед сессией показалась особенно утомительной. Первый семестр остался позади, а рабочей обстановки на потоке до сих пор не чувствовалось.

Студенты неспешно покидали аудиторию. И лишь Агеева с Митрофановым беззастенчиво целовались в последнем ряду. Эти представители золотой молодежи вызывали беспокойство с первого дня. Мама молодого человека – вице-мэр города, папа его подруги – депутат областной думы, что уже само по себе не требовало дополнительных комментариев.

Любовная программа утомительно затягивалась. Наконец запас чувств иссяк и «сладкая парочка», захватив сумки, направилась к ней.

– Ну, что, дорогие мои? – легкая улыбка коснулась губ Сильвии. – Скоро сессия и я просто уверена, что получу огромное впечатление от нашей встречи на экзамене. Как я успела заметить, целуетесь вы хорошо. Скажем, со знанием дела, и мне было бы особенно приятно обнаружить у вас такие же профессиональные знания по химии. Уж постарайтесь не разочаровать меня.

Студенты никак не прореагировали на ее слова, но и уходить не собирались.

– Не буду скрывать, вам удалось произвести на меня впечатление, но искренне надеюсь, что продолжения интимной программы не будет. Я сегодня устала. Если у вас нет вопросов по предмету, можете быть свободны, – произнесла бесстрастно и закрыла журнал.

Однако Агеева с Митрофановым не сдвинулись с места. Они переминались с ноги на ногу и загадочно посматривали друг на друга.

– Вы мне что-то хотите сказать? Смелее.

– Вообще-то, да, – с вызовом ответила девушка, явно обрадовавшись вопросу. – Вам, конечно же, не понравилось, что мы с Митрофановым целовались в аудитории на глазах у всех? Ясное дело, неуважение к окружающим, вызов общественности и… все в таком духе. Но сейчас такой мелочью никого не удивить. Другие намного хуже себя ведут, но им все сходит с рук. Ведь так? – выпалила поспешно и незаметно толкнула плечом друга.

– Да, – утвердительно кивнул Митрофанов, напомнив своим жестом китайского болванчика.

– И, что из этого следует? – спокойно спросила преподавательница. – Я не требовала от вас объяснений.

– А этого и не нужно. Достаточно просто посмотреть на ваше лицо. Вы же вся такая правильная. Выпускница лицея для особо одаренных детей. С отличием окончили институт, пишете диссертацию… – продолжала удивлять своей осведомленностью Агеева.

– Мне приятно, что хотя бы в этом я могу служить примером для студентов, – холодно перебила ее Сильвия. – Полагаю, после такого пространного вступления последует какая-то конкретная просьба. Верно?

Митрофанов нагловато улыбнулся и демонстративно обнял девушку за плечи.

– Ну… просьба – это немного не то. Но ваш вопрос прозвучал своевременно, потому что с этого момента и начинается самое интересное. Не секрет, что наш институт – один из самых старых и престижных вузов области. Люди платят приличные бабки, чтобы получить студенческий билет, а потом еще и диплом. Наш уважаемый ректор и надутые отцы города очень гордятся…

Сильвия чувствовала легкое головокружение. В аудитории было душно. Это мешало сосредоточиться. Она немного отвлеклась и упустила нить повествования студента, но, услышав отрывки последней фразы, с удивлением посмотрела на него.

– … и, что они скажут, когда узнают? Теперь часто пишут про милицию и врачей, называя их «оборотнями». А тут новенькое. Представляете, заголовки в прессе – «Оборотни в среде науки» или «Оборотни в системе образования и воспитания молодежи». Звучит? Это же бомба для всей страны. Да, что там страны? Думаю, что и в зарубежных новостях такое сообщение будет на первом месте. В защиту студентов поднимется мировая общественность, прогрессивные движения… – продолжал он увлеченно.

– Постойте, я все же не пойму, вам конкретно что-то нужно, или вы призываете меня обсудить вопрос обиженных студентов в глобальном масштабе? – неиссякаемая изобретательность молодежи ее давно не удивляла, тем более, накануне сессии. – Можете не продолжать. Кажется, я догадываюсь, о чем дальше пойдет речь, и хочу сразу предупредить. Несмотря на проблемы мировой общественности, экзамен вы будете сдавать на общих основаниях после отработки всех пропусков и практических занятий. И не надейтесь, поблажек не будет. Авторитет ваших родителей – их личная заслуга, а вы в жизни должны иметь собственное имя. Дорогие мои, в конечном итоге вы пришли в этот вуз за знаниями и это столь очевидно, что и добавить нечего. Так что, давайте, пока оставим неразрешимые проблемы прогрессивной молодежи и угнетенных негров. Остановимся на вопросе по существу и предмету. Я готова выслушать вас.

– А вот здесь вы заблуждаетесь. Прогрессивная молодежь, и, тем более, родители нипричем. Пока-а-а… – последнее слово девушки прозвучало многообещающе. Она незаметно качнула бедром, в который раз подтолкнув пассивного Митрофанова. Тот понял намек и сразу включился в беседу:

– Вот-вот, все мы люди-человеки и ничто, так сказать… В общем, я думаю, что всегда можно договориться на взаимовыгодных условиях. Ведь так? Это даже больше в ваших интересах.

Сильвия выразительно посмотрела на часы.

– Дорогие, мое терпение, как и время, подходит к концу. У вас есть несколько минут для более вразумительных речей, повторяю, по существу предмета.

– Да причем здесь ваш предмет? – Митрофанов тоже посмотрел на свои часы более внушительного размера и конкретной стоимости. – Занятия уже закончились. Теперь время личной жизни. Святое дело и каждый имеет на это законное право, но… – при этом он сделал паузу и поднял палец вверх. – Мораль, она и в Африке мораль, и нужно ее блюсти, если даже совсем не хочется. Вы же умная женщина и уже давно все поняли. Весь тот разговор простая прелюдия. И вы, и мы хорошо знаем, о чем идет речь?

– Так, – она решительно встала, громко отодвинув стул. – Сейчас вы мне объясните, что происходит? И потрудитесь, молодые люди, все самым подробным образом…

– Да, хватит перед нами притворяться, – расплылась в улыбке Агеева. – Это уже неинтересно, тем более что мы все и так знаем. Чё теперь скрывать-то? Из песни слов не выкинешь, если она уже спета, – рационально добавила она и вдруг хлопнула себя ладошкой по лбу. – Подождите-подождите. Кажется, мне дошло. Вы что же, так-таки, ничего и не помните? – глазки девушки странно блеснули, и по лицу пробежала тень сочувствия. – Между прочим, я вам верю. Так бывает, если не рассчитать силы и загрузить в себя слишком много. По себе знаю…

– Да, стой ты, – досадливо отодвинул ее Митрофанов, смекнув, что смена настроения девушки может испортить ответственность момента. – Это же немного меняет дело. Мы не гордые, мы и напомнить можем, если это в наших интересах, – с готовностью добавил он. – Тогда придется по порядку, чтобы ничего не упустить. А вам придется нас выслушать.

Сильвия нервно сглотнула, но осталась на месте. Это подбодрило студента, и он приступил к своему рассказу.

– Так вот, на новогодние праздники мы с Агеевой ездили в Москву к моим родственникам. Москва не только столица нашей Родины, а еще и город неограниченных возможностей. Глупо это отрицать. Вот и прутся туда все, кому не лень. Отдых так и остался бы простым развлечением, но друзья на прощанье пригласили в одно любопытное местечко. Правда, туда не всех пускают, но мы же были в гостях, сами понимаете, так что пропуск постоянных посетителей быстро нашелся. Закрытая вечеринка, так сказать, не для всех. Для солидности их теперь называют корпоративными. Это такое удобное слово да? За ним можно спрятать все, когда нужно хорошо оттянуться.

– Продолжайте, – ледяным тоном произнесла Сильвия. – И, потрудитесь, по существу.