Журнал «Если», 2000 № 07 - Дяченко Марина и Сергей - Страница 38

• Предыдущая
• 38/76
• Следующая

Это рекламное объявление поначалу показалось Эндрю не в пример проще. На экране возникла женская головка, которая, впрочем, была обращена к Эндрю затылком. Потом женщина стала медленно поворачиваться. Несколько секунд — и она наконец «увидела» Эндрю.

— A-а, вот и вы!.. — сказала она.

Эндрю промолчал, ожидая, что будет дальше.

— Разве вы не хотите поговорить со мной? — спросила она.

Неплохо придумано, решил Эндрю. Впрочем, сам он на месте рекламодателя не пошел бы по этому пути — слишком уж высока была вероятность того, что потенциальный клиент не захочет разговаривать с виртуальной женщиной.

— A-а, понимаю, — произнесла она. — Вы думаете, что я — просто программа, которая пытается проинсталлироваться на вашем жестком диске, но это не так. Я ваш друг и опытный финансовый советник, о каком вы давно мечтали. Но я работаю не ради денег. Я работаю только ради вас. Вот почему вам придется побеседовать со мной, чтобы я могла знать, как именно вы хотите распорядиться вашими средствами и чего достичь. Мне нужно слышать ваш голос…

Но Эндрю вовсе не собирался разговаривать с компьютерной программой. Он никогда не любил театральные постановки, в которых зрителям полагалось участвовать в спектакле наравне с актерами. Пару раз Валентина вытаскивала его на такие интерактивные шоу, где исполнители номеров пытались привлечь к действию и аудиторию. Так один фокусник, облюбовавший Эндрю в качестве жертвы, принялся было вытаскивать из его ушей, волос и карманов самые неожиданные предметы, но Эндрю продолжал сидеть с каменным выражением лица. В конце концов, фокусник перешел к следующему зрителю. А что Эндрю не сделал для человеческого существа, того он тем более не собирался делать для компьютерной программы.

Протянув руку, Эндрю задал команду «Пролистать», чтобы убрать с экрана говорящую заставку и перейти к сути.

— О-ох!.. — поморщилась женщина. — Что это вы делаете? Уж не хотите ли вы избавиться от меня?

— Да, — сказал Эндрю и тут же мысленно выругался. Все-таки он попался. Трехмерная женская головка была выполнена столь реалистично, что ответ вырвался у него совершенно рефлекторно.

— Вы даже не представляете, как это больно. Больно и унизительно!..

Эндрю подумал, что, коль скоро он все равно проговорился, молчать дальше бессмысленно, тем более что программа явно была рассчитана на речевой интерфейс.

— Ну-ка расскажи, что нужно сделать, чтобы убрать тебя с экрана, — сказал он. — Я не прочь выяснить, как поживают мои «золотые копи»…

Эндрю нарочно говорил небрежно и быстро, зная, что даже самые лучшие программы для распознавания человеческой речи не способны справиться с невнятным произношением, не говоря уже об идиоматических оборотах.

— С вашими золотыми копями все в порядке, — ответила женщина. — А вот ваши соляные копи приносят убытки. Вам необходимо избавиться от них как можно скорее.

Услышав это безапелляционное суждение, Эндрю испытал легкий приступ раздражения.

— Я, кажется, не давал тебе разрешения читать мои файлы, — сказал он. — Я даже еще не купил программу. Я не хочу, чтобы ты рылась в моей информации. Скажи, как мне тебя закрыть?

— Но если вы ликвидируете эти соляные копи, вырученных денег как раз хватит, чтобы заплатить налоги. На данный момент их рыночная стоимость примерно равняется той сумме, которую вы должны внести.

— Не хочешь ли ты сказать, что уже рассчитала мои налоги?

— Ставки подоходного налога на Сорелледольче неоправданно высоки. Но я учла все применимые к вам исключения и скидки, включая налоговую льготу, установленную для тех немногих ветеранов Третьей войны с баггерами, кто еще остался в живых. По моим подсчетам, вам придется заплатить меньше пяти миллионов.

Эндрю рассмеялся.

— Блестяще, блестяще!.. Но по моим самым пессимистичным прогнозам сумма налога должна составить не более полутора миллионов.

Теперь рассмеялась уже женщина на экране.

— Вы, очевидно, считали в межзвездных кредитах, а я имела в виду пять миллионов фиренцетт.

Эндрю быстро перевел в уме фиренцетты в кредиты и лицо его вытянулось.

— Ведь это всего семь тысяч кредитов! — воскликнул он.

— Семь тысяч четыреста десять, — уточнила женщина. — Могу я считать себя принятой на службу?

— Но я уверен, что законного способа настолько сократить мои налоги просто не существует!

— Напротив, мистер Уиггин! Налоговое законодательство специально составлено таким образом, чтобы заставить людей платить больше, чем им положено на самом деле. Состоятельные люди прекрасно об этом знают и пользуются самыми разнообразными лазейками, чтобы снизить налоги, в то время как бедняги, не сумевшие обзавестись связями или хотя бы толковым бухгалтером, который знает все дыры в законе как свои пять пальцев, вынуждены платить абсурдно много. К тому же я очень толковый бухгалтер.

— Прекрасная речь!.. — вздохнул Эндрю. — Все, что ты сказала, просто великолепно — за исключением той части, которую ты опустила. Я имею в виду грандиозный финал, когда на сцене появляется полиция с ордером на мой арест.

— Вы действительно думаете, что до этого дойдет, мистер Уиггин?

— Раз уж ты заставила использовать речевой интерфейс, называй меня по крайней мере не «мистер Уиггин», а как-нибудь иначе, — буркнул он.

— Как насчет «Эндрю»?

— Отлично.

— А ты должен называть меня Джейн, Эндрю.

— Должен?! Я никому ничего не…

— Или тебе больше нравится Эндер?

Эндрю вздрогнул. В его файлах не было ни одной ссылки на прежнее прозвище.

— Завершить программу. Выгрузиться. Немедленно! — приказал он.

— Как хочешь, Эндрю, — ответила Джейн.

Женская головка исчезла с экрана монитора.

Слава Богу, избавились, подумал Эндрю. Он отлично знал, что если представит декларацию на жалкие семь с половиной тысяч кредитов, ему не миновать полного аудита. А насколько он успел понять, синьор Бенедетто был самым решительным образом настроен урвать для себя изрядный кусок его собственности. Правда, Эндрю никогда не возражал против духа здоровой инициативы и предпринимательства, но у него почему-то было такое ощущение, что Бенедетто не принадлежит к тем людям, которые знают, когда нужно остановиться. Именно поэтому он не считал особенно разумным размахивать красной тряпкой у него перед носом.

Но стоило Эндрю вернуться к работе, как он тут же пожалел о своей торопливости. Вероятно, Джейн извлекла прозвище «Эндер» из собственной базы данных, чтобы использовать в качестве обращения, подчеркивающего дружеское расположение к клиенту. Странно, конечно, что она не воспользовалась другими, более распространенными формами имени «Эндрю» — например, «Энди» или «Дрю»… и все же он повел себя как настоящий параноик, вообразив, что простая бухгалтерская программа, попавшая в его компьютер по электронной почте (несомненно, серьезно урезанная некоммерческая версия более полного варианта), могла так быстро узнать, с кем имеет дело. Программа есть программа: она говорит и выполняет только то, что ее запрограммировали говорить и выполнять.

А что если эта смехотворная цифра действительно верна, неожиданно подумал Эндрю. Или, может быть, если бы он не поспешил избавиться от Джейн, она, в конце концов, выдала бы ему сумму более правдоподобную? Ведь если программу писал компетентный, разбирающийся в налогах программист, Джейн на самом деле могла бы стать тем самым финансовым советником, в котором он так нуждался. В конце концов, нашла же она убыточные соляные копи, хотя сигналом к поиску послужило вскользь оброненное им упоминание о «копях золотых» — оборот речи, который был в ходу на Земле в дни его детства… Более того: когда Эндрю разыскал и продал соляные копи, предварительно убедившись, что они действительно не приносят дохода, их стоимость оказалась именно такой, как и предсказывала Джейн.

То есть не Джейн, а программа… Это миловидное женское личико, появившееся на экране компьютера, было, несомненно, очень умным шагом, призванным персонифицировать его отношения с программой и заставить думать о ней, как о живом человеке. Бездушную программу ничего не стоит стереть, а вот отослать прочь красивую женщину психологически значительно труднее.

• Предыдущая
• 38/76
• Следующая